Скулский, Леопольд

Леопольд Скулский Leopold Skulski<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
3-й Премьер-министр Польской Республики
13 декабря 1919 года — 9 июня 1920 года
Предшественник:	Игнацы Падеревский
Преемник:	Владислав Грабский
9-й Министр внутренних дел Польской Республики
24 июля 1920 года — 29 июня 1921 года
Предшественник:	Юзеф Кучинский
Преемник:	Владислав Рачкевич
Вероисповедание:	Католик
Рождение:	15 ноября 1877(1877-11-15) Замосць, Австро-Венгрия
Смерть:	1940(1940) Брест, Союз Советских Социалистических Республик
Награды:

Скулский, Леопольд (польск. Leopold Skulski; 15 ноября 1877, Замосць, Австро-Венгрия — 1940?, вероятно, Брест, Союз Советских Социалистических Республик) — польский государственный и политический деятель, химик, фармацевт, премьер-министр Польши в 1920—1921 годах, бургомистр Лодзи в 1917—1919.

Биография

Был сыном магистратского чиновника. Мать Скулского принадлежала к шляхетскому гербу Лелива. Будучи ещё гимназистом, Леопольд начал трудиться в одной из аптек. В 1899 он перебрался в Варшаву и окончил фармацевтические курсы при Варшавском Императорском Университете. Позже изучал химию в Высшей технической школе в Карлсруэ, был членом польских студенческих организаций. Завершив своё образование, проживал в Варшаве и Лодзи, работал фармацевтом, позже став владельцем двух аптек и небольшого завода по производству крахмала. В те же годы участвовал в организации физкультурной организации «Сокол», занимался общественной деятельностью, а в годы Первой мировой войны стал членом тайной политической организации «Народная Лига», выступавшей за обретение Польшей независимости. Параллельно, пользуясь популярностью у местной общественности, смог стать бургомистром Лодзи. После обретения Польшей независимости был также делегирован в Конституционный Сейм, работавший в 1919—1922 гг. Заняв пост премьер-министра, занимался в основном социальными вопросами. В 1925—1928 Скулский был членом Государственного трибунала. Подав в отставку, занимался предпринимательской деятельностью.

Был Папским камергером и кавалером Мальтийского ордена.

Вероятная гибель

После нападения немцев на Польшу перебрался в Пинск, однако вскоре оказался уже в зоне советской оккупации. В конце 1939 года был арестован НКВД. По некоторым данным, расстрелян в 1940 году в Минске или Куропатах. Однако же, по свидетельству некоторых его родственников, Скулский мог быть жив в 1947 или даже 1958 году, и даже работал в одной из химических лабораторий в Ухте..

Семья

Леопольд Скулский был женат дважды: на сестрах Амелии, а затем Янине Понговских. Усыновил двух детей второй жены от первого брака — Ханну (р. 1914) и Станислава (р.1918), польского офицера, а позднее профессора химии в Канаде.

Литература

• Andrzej Chojnowski, Piotr Wróbel: Prezydenci i premierzy Drugiej Rzeczypospolitej. Wrocław — Warszawa — Kraków: Zakład Narodowy imienia Ossolińskich, 1992. ISBN 83-04-03854-4, ISBN 83-04-03854 (ошибоч.).

Ссылки

• [www.aptekarzpolski.pl/index.php?option=com_content&task=view&id=205&Itemid=109 Kazimierz Radecki, Leopold Skulski (1877—1940?) — mąż stanu i farmaceuta]
• [bez-recepty.pgf.com.pl/index.php?co=artyk&id_artyk=2101 Wojciech Giermaziak, Z łódzkiej apteki do wielkiej polityki]
• [www.zamosconline.pl/text.php?id=4408&rodz=zapo Zamość onLine, Leopold Skulski — premier z Zamościa]

Отрывок, характеризующий Скулский, Леопольд

Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.