Преображение Господне (линейный корабль)
«Преображе́ние Госпо́дне» («Слава Екатерины») — 66-пушечный парусный первый линейный корабль Черноморского флота России. Один из пяти кораблей одноимённого типа, строившихся на Херсонской верфи. Был заложен 7 (18) июля 1780 года, спущен на воду 16 (27) сентября 1783 года. Строительство вёл С. И. Афанасьев по чертежам А. С. Катасанова.
Содержание
Описание корабля
Корабли данного типа имели такие же главные размерения, как и корабли, строившиеся в Архангельске: 48,8×13,5×5,8 м. Вооружались 30-, 12-, 8- или 6-фунтовыми пушками (всего от 66 до 72 орудий) и четырьмя «единорогами»). В мирное время экипаж составлял 476 человек, в случае войны мог увеличиваться до 688 человек. Согласно принятой в XVIII веке классификации, подобные суда относились к линейным кораблям II ранга. Серия включала также линейные корабли:
Первоначально корабль ходил под названием «Слава Екатерины», но 3 марта 1788 года ордером князя Г. А. Потёмкина был переименован, формально - поскольку имя корабля не соответствовало его рангу, фактически же - по личной просьбе Екатерины II.Отпиши ко мне, правда ли, что турки и прочие недоброжелательные разславляют, будто корабль «Сл[ава] Екатерины» у них в руках, и они будто его взяли у дунайского устья, и будто Войнович на шлюпке с оного съехал? Пожалуй, переименуй сей корабль, буде он у нас. Не равен случай, не хочу, чтоб злодеи хвастались, что «Сл[ава] Екатерины» в их руках. (Из письма Екатерины II Потёмкину от 23.11.1787)[1]
История службы
В июне-июле 1784 года на камелях корабль был переведён из Херсона к Кинбурну, а 14 сентября он пришёл в Севастополь. В 1785 и 1786 годах корабль с эскадрами ходил в практические плавания в Чёрное море.
22 мая 1787 года корабль посетила Екатерина II, проводившая Высочайший смотр строящегося флота на Севастопольском рейде. До 12 августа корабль с эскадрой был в практическом плавании у берегов Крыма.
Русско-турецкая война
31 августа 1787 года, будучи флагманским кораблём Севастопольской эскадры контр-адмирала графа М. И. Войновича, вышел из Севастополя и направился к Варне для поиска турецких кораблей. 8 сентября у мыса Калиакра русская эскадра попала в сильный пятидневный шторм, во время которого корабль лишился всех мачт и, используя фальшивое вооружение, 21 сентября вернулся в Севастополь.
18 июня 1788 года, уже под новым именем, во главе эскадры Войновича корабль направился из Севастополя к Очакову на поиск турецкого флота. 3 июля «Преображение Господне» принял участие в сражении у Фидониси: серьёзно повредил два 80-пушечных корабля турецких вице- и контр-адмиралов и потопил шебеку. До 5 июля русская эскадра преследовала неприятельские корабли. 19 июля эскадра вернулась в Севастополь.
После этого корабль в августе и ноябре 1788 года выходил в море и оба раза попадал в сильные штормы. С сентября по ноябрь 1789 года «Преображение Господне» в составе эскадры Ф. Ф. Ушакова крейсировал в районе острова Тендра и устья Дуная, а с июля по сентябрь следующего года — в Чёрном море с целью поиска судов противника.
8 июля 1790 года корабль принял участие в Керченском сражении, 28 августа — в сражении у мыса Тендра, в котором «Преображение Господне» особо отличился, атаковав турецкий 74-пушечный корабль «Капудание».
В октябре—ноябре 1790 года корабль в составе эскадры прикрывал проход русских гребных судов из Днепра в Дунай, а 10 июля 1791 года с эскадрой контр-адмирала Ф. Ф. Ушакова вновь вышел из Севастополя на поиск кораблей Турции. С 12 по 15 июля эскадра Ушакова занималась преследованием турок, которым, тем не менее, удалось оторваться благодаря начавшемуся шторму.
31 июля «Преображение Господне» принимал участие в сражении при Калиакрии, а 20 августа вернулся в Севастополь.
Командиры
Командирами корабля служили:
- 1784—1786 — М. И. Войнович
- 1787—1788 — И. А. Селивачев
- 1789—1791 — Я. Н. Саблин
Памятник кораблю
В 1972 году в Херсоне на набережной Днепра установлен памятник первым корабелам. На высоком постаменте 40-тонный макет парусного судна из кованой меди. По бокам постамента барельефы, отображающие начало строительства кораблей в Херсоне и развитие судостроения в наши дни. На лицевой стороне внизу постамента начертана надпись:«Здесь в 1783 году построен первый 66-пушечный линейный корабль Черноморского флота „Слава Екатерины“»
См. также
Напишите отзыв о статье "Преображение Господне (линейный корабль)"
Литература
- Чернышёв А. А. Российский парусный флот. Справочник. — М.: Воениздат, 1997. — Т. 1. — С. 74—76. — 312 с. — (Корабли и суда Российского флота). — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01788-3.
Примечания
- ↑ [www.e-reading.club/chapter.php/93062/852/Ekaterina_II_-_Ekaterina_Vtoraya_i_G._A._Potemkin._Lichnaya_perepiska_%25281769-1791%2529.html 820. Екатерина II — Г.А. Потемкину - Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791)]. www.e-reading.club. Проверено 21 января 2016.
Ссылки
- [allfleet.info/par/ship-tip.htm?tip=24 «Преображение Господне» на allfleet.ru]. Проверено 27 февраля 2012. [www.webcitation.org/67ahPNBDL Архивировано из первоисточника 12 мая 2012].
Отрывок, характеризующий Преображение Господне (линейный корабль)
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
