Слава (праздник)

Для термина «Слава» см. также другие значения.

Слава (также серб. Крсно име, Свети «Крёстное имя, Святой») — южно-славянский народно-православный обычай, празднование дня семейного святого. Этот обычай в основном присутствует у сербов, которые считают Славу одной из особенностей своей культуры; однако Слава празднуется и в Черногории, Македонии, Боснии, Герцеговине, а также в некоторых районах Хорватии, граничащих с Боснией и Герцеговиной. Известен он и в прилегающих районах Болгарии и Румынии.

Слава празднуется в честь того или иного святого, почитаемого всеми семьями рода или всем селом. В зависимости от этого различается четыре типа обряда Славы: индивидуальная, родовая, сельская и церковная.

Названия

Главный день празднования и сам обряд в целом называется Слава (Шумадия, зап. Сербия, Лесковацкая Морава, Босния, Черногория, у банатских болгар, Дебар в Македонии), Слу́жба (Босния, Македония), Крсно име (Косово, Попово поле, Шумадия), Све́тац (у банатских болгар), Све́ти (Косово), Свеча́ри (Фрушка-Гора), Празник (у румын Неготинского края).

История

Во времена своих нашествий и завоеваний, Османская Империя, пробивавшаяся в Европу через Балканы, осадила и оккупировала территории тогдашнего королевства Югославии. Следуя своему принципу: сдайтесь добровольно (но примите нашу веру, историю, культуру и слушайте нас) или умрите, турки предложили аналогичное и югославам: боснийцы предложение приняли, хорваты частично, а сербы - нет (из-за чего и началась вражда между сербами и боснийцами) и в связи с этим решением православные сербы и хорваты больше не могли открыто отмечать религиозные праздники. Тогда они придумали такой способ славить святых (отсюда и название праздника - слава): раз нельзя собираться всем селом/городом/страной в один день, то каждая семья выбирает себе 1 святого и в день его рождения - славит его, приглашая близких и родных.

Важно учесть, что на каждом таком празднике обязательно должен был присутствовать представитель Османской Империи, дабы лично следить за тем, чтобы религиозных праздников (за исключение исламских) не проводилось. Раз креститься нельзя, а нужно, придумали такую схему - после тоста чокаться надо определенным образом: вначале исключительно прямо, затем строго слева и лишь затем только справа - повторяя таким образом контур креста и "освещая" им еду, семью и народ.

Благодаря такому и другим праздникам народы Балкан смогли сохранить христианское вероисповедание, пронеся его через года османского гнета.

Наследственность

В отличие от большинства обычаев, общих для целого народа, каждая семья имеет своего святого, в честь которого празднуется Слава. Святой наследуется сыновьями от главы семьи — обычно отца. Дочери наследуют Славу, если остаются в семье; замужние женщины обычно отмечают Славу мужа.

Если семья сына переселяется далеко, то с разрешения отца сын может отмечать Славу в своём доме. Иначе же, пока жив глава семьи, сыновья отмечают Славу в его доме.

Каждая семья празднует одну или две Славы в год, в зависимости от святого (поскольку некоторым святым посвящены два дня в году). Но только один день, в который устраивается праздничный ужин — основной. Другой день носит название «малая слава» или «преслава».

Празднование

В день Славы вся семья собирается на праздничный ужин, включающий традиционные блюда — славский калач и коливо. Также всей семьёй идут в церковь на причастие.

В этот день каждый дом должен исполнить две важные обязанности: помолиться Богу за живых и мертвых сочленов рода; и принимать и угощать гостей — тех, кто в этот день не празднует свою славу. Такое пиршество продолжается в сёлах до трёх дней, в городах же длится всего один день.

Так же, как семья — «славит» свою славу каждое сербское село и каждая церковь. В селениях день святого-покровителя празднуется под особым, посвященным ему деревом, на котором вырезан крест. К дереву относятся как к святыне. Оно называется запис, а всё празднество — заветина и заключается в том, что после общей молитвы под деревом совершается крестный ход на поля и луга; затем происходит общая трапеза.

См. также

• Светец (праздник) (на болг.) — болгарский аналог праздника
• Престольный праздник
• Запис
• Народные гулянья

Литература

1. Овсяный Н. Р. Сербия и сербы. — СПб., 1898.
2. Ястребов И. С. Обычаи и песни турецких сербов. — СПб.: Типография В. С. Балашева, 1889. — XXIV + 626 с.

Ссылки

• [www.serbia.ru/lazareva19.htm Неизменные традиции Сербии: Крестная Слава] // Serbia.ru
• Артемий, Епископ Рашско-Призренский, [www.christian-spirit.ru/v40/40.%2811%29.htm Практическая веронаука] // Дух христианина, Christian-spirit.ru
• Милович-Шералиева Юлия, [balkany.net/o-serbii-po-russki/krestnaya-slava-teni-ne-zabytykh-predkov-chast-2.html Крестная Слава: Тени не забытых предков. Часть 2] // Балканы.да!, Balkany.net
• Милович-Шералиева Юлия, [rusk.ru/st.php?idar=51219 Крестная Слава] // Столетие.Ru, Rusk.ru

Отрывок, характеризующий Слава (праздник)

Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.