Славим тебя, Румыния (гимн)
Поделись знанием:
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
| Te slăvim Românie Те славим Романие | |
|---|---|
| Славим тебя, Румыния | |
| Автор слов | Еуджен Фрунзэ, Дан Дешлиу, 1953 |
| Композитор | Матей Сокор, 1953 |
| Страна |  /  РНР/СРР
|
| Утверждён | 1953 год (РНР) |
| Отменён | 1977 год (СРР) |
 Гимны Румынии
| |
|---|---|
| Trăiască Regele (1866—1948) | |
| Zdrobite cătuşe (1948—1953) | |
| Te slăvim Românie (1953—1977) | |
| Trei culori (1977—1989) | |
| Deşteaptă-te, române! (с 1989) | |
«Te slăvim Românie» («Славим тебя, Румыния») — гимн Румынии в 1953-1977 годах. Музыку к гимну сочинил Матей Сокор. Авторы слов — Еуджен Фрунзэ и Дан Дешлиу. Композиция «Te slăvim Românie» стала гимном по решению Президиума Великого Национального собрания от 20 августа 1953 года. Гимн подчеркивал дружественные отношения с Советским Союзом и приверженность ленинизму.
Текст
- Te slăvim, Românie, pământ părintesc
- Mândre plaiuri sub cerul tău paşnic rodesc
- E zdrobit al trecutului jug blestemat
- Nu zadarnic, străbunii eroi au luptat
- Astăzi noi împlinim visul lor minunat.
- Puternică, liberă,
- Pe soartă stăpână
- Trăiască Republica
- Populară Română
- Înfrăţit fi-va veşnic al nostru popor
- Cu poporul sovietic eliberator.
- Leninismul ni-e far şi tărie si avânt
- Noi urmăm cu credinţă Partidul ne-nfrânt,
- Făurim socialismul pe-al ţării pământ.
- Puternică, liberă,
- Pe soartă stăpână
- Trăiască Republica
- Populară Română
- Noi uzine clădim, rodul holdei sporim
- Vrem în pace cu orice popor să trăim
- Dar duşmanii de-ar fi să ne calce în prag
- Îi vom frânge în numele a tot ce ni-e drag
- Înălţa-vom spre glorie al patriei steag
- Puternică, liberă,
- Pe soartă stăpână
- Trăiască Republica
- Populară Română
Напишите отзыв о статье "Славим тебя, Румыния (гимн)"
Ссылки
- [www.evz.ro/dezvaluiri/?news_id=200312 статья «Пять режимов, пять гимнов»] (на румынском)
- [www.kalasz.net/Romania_-_Imnul_De_Stat.mp3 Sound file (mp3)]
Отрывок, характеризующий Славим тебя, Румыния (гимн)
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
