Славные парни

О комедии 2016 года см. Славные парни (фильм, 2016)

Славные парни
Goodfellas
Жанр	криминальная драма
Режиссёр	Мартин Скорсезе
Продюсер	Ирвин Уинклер
Автор сценария	Николас Пиледжи Мартин Скорсезе
В главных ролях	Рэй Лиотта Роберт Де Ниро Джо Пеши Лоррейн Бракко Пол Сорвино
Оператор	Михаэль Балльхаус
Кинокомпания	Warner Bros.
Длительность	146 мин.
Бюджет	$25 млн
Сборы	$46.8 млн
Страна	США США
Год	1990
Выход фильма «Славные парни» (оригинальное название — Goodfellas)

К:Фильмы 1990 года

«Славные парни» (англ. Goodfellas) — американский художественный фильм, криминальная драма режиссёра Мартина Скорсезе, премьера которого состоялась в 1990 году. Фильм основан на реальных событиях. В главной роли гангстера Генри Хилла задействован Рэй Лиотта. Экранизация романа Николаса Пиледжи «Умник».

Картина вышла в мировой прокат в один год с долгожданным продолжением серии фильмов о доне Корлеоне «Крёстный отец 3», однако именно «Славные парни» надолго установили планку значительных гангстерских лент. Огромный успех фильма возродил интерес к мафии на два десятилетия вперёд. По сей день «Славные парни» считаются одним из лучших фильмов Мартина Скорсезе, во многом благодаря множеству эталонных компонентов его режиссёрского стиля: безумному монтажу Тельмы Шунмейкер, использованию популярной музыки, натуральной актёрской игре, и чрезмерно непристойному, но поэтическому языку, на котором разговаривают персонажи.

Лента стала обладательницей пяти наград премии BAFTA (включая лучший фильм), приза Московского международного кинофестиваля и премии «Оскар», которая была вручена Джо Пеши за лучшую мужскую роль второго плана. Помимо одной выигранной статуэтки, фильм номинировался ещё на пять, в том числе за лучший фильм года.

Сюжет

Сколько себя помню, я всегда хотел быть гангстером. Для меня быть им значило куда больше, чем президентом Соединённых Штатов (Генри Хилл).

Молодой парень Генри Хилл (Рэй Лиотта) с детства обожает гангстеров, и его единственная мечта — стать таким же, как они: ездить в быстрых машинах, носить дорогие костюмы и пользоваться всеобщим уважением, переходящим в почитание. Чтобы осуществить свою мечту, Генри начинает работать «мальчиком на побегушках» у одного из местных бандитов. Охота пуще неволи, Генри работает на совесть и медленно, но верно поднимается вверх по иерархической лестнице: раз за разом ему поручают всё более ответственные и привилегированные задания.

Со временем, помимо рядовых мафиози, на Генри обращает внимание и местный авторитет, Поли Сисеро (Пол Сорвино). Он знакомит юного Хилла с местной легендой — талантливым вором и бандитом Джимми Конвэем (Роберт Де Ниро), а тот в свою очередь сводит Генри с другим своим протеже, молодым Томми ДеВито (Джо Пеши). Казалось бы, на пути Генри нет никаких преград, но его неожиданно арестовывают за незаконную продажу сигарет. Интуитивно Генри держал рот на замке и не сдал никого из своих работодателей и подельников, чем снискал среди них огромное уважение.

По прошествии времени он действительно стал настоящим гангстером. Теперь он работает в связке с Джимми и Томми, вместе они проворачивают разнообразнейшие дела и аферы. Генри женится, заводит семью, но его счастью снова мешают власти: по обвинению в вымогательстве и покушении он, Поли и ещё пара парней отправляются за решётку.

Кажется, ничего хорошего их там ждать не может, но то были золотые дни мафии, и тогда как простые преступники прозябают на нарах, Генри и компания проводят время достаточно комфортно: живут вместе в отдельной комнате, ходят в магазин за покупками и промышляют наркобизнесом.

Наркотики, пожалуй, и стали началом конца как для Генри, так и для всей мафии в общем. Генри выходит на свободу, где его ждут жена Карен (Лоррейн Бракко) и друзья, и принимается за старое. Вместе с Джимми и Томми он проворачивает несколько крупных дел, но вскоре Генри ждут новые неприятности.

Для гангстера одним из важнейших событий является принятие в «Семью», своеобразное «посвящение» в узкий круг избранных. Джимми и Генри лишены такой возможности, так как оба они полукровки (Генри не может помочь даже то, что его мать — сицилийка и землячка Поли Сисеро), но вот Томми — другое дело, ведь он чистокровный итальянец. До Джимми доходит весть, что Томми собираются принять, и он несказанно рад, но под предлогом посвящения Томми убивают. Это оказывается местью за то, что в прошлом Томми, будучи ещё только «повязанным» (а не «посвящённым»), в компании с Джимми и Генри убил уважаемого мафиози Били Баттса и попытался скрыть следы, дабы остаться безнаказанным. Убийство Томми послужило причиной разлада в отношениях между Джимми и Генри, всё меньше дел они проворачивают вместе, а потому Генри решает заняться продажей наркотиков, пойдя при этом против приказа своего босса Поли.

Вскоре Генри арестовывают. Пока идёт следствие, его выпускают под залог, но теперь ему никто не рад: Поли даёт ему на жизнь немного денег и прогоняет прочь, а Джимми и вовсе планирует убить Генри. Поняв это, Генри, чтобы избежать возмездия, даёт показания на своих бывших «друзей», после чего ему предстоит поменять имя и навсегда исчезнуть в программе защиты свидетелей.

В ролях

Актёр Роль Рэй Лиотта Генри Хилл Генри Хилл Роберт Де Ниро Джимми Конуэй Джимми Конуэй Лоррейн Бракко Карен Хилл Карен Хилл Джо Пеши Томми ДеВито Томми ДеВито Пол Сорвино Пол Сисеро Пол Сисеро Фрэнк Сиверо Фрэнки Карбоне Фрэнки Карбоне Тони Дарроу Сонни Банц Сонни Банц Фрэнк Винсент Билли Бэттс Билли Бэттс Чак Лоу Моррис Кесслер Моррис Кесслер Майк Старр Френчи Френчи Майкл Империоли Спайдер Спайдер Сэмюэл Л. Джексон Парнелл «Стэкс» Эдвардс Парнелл «Стэкс» Эдвардс Тони Сирико Тони Стэкс Тони Стэкс Фрэнк Адонис Энтони Стэбил Энтони Стэбил Джина Мастроджакомо Дженис Росси Дженис Росси Фрэнк ДиЛео Тадди Сисеро Тадди Сисеро Джонни Уильямс Джонни Ростбиф Джонни Ростбиф Марго Уинклер Белль Кесслер Белль Кесслер Деби Мейзар Сэнди Сэнди

Актёр Роль Кевин Корриган Майкл Хилл Майкл Хилл Марианн Леоне жена Тадди Сюзанн Шеперд мать Карен Катрин Скорсезе мать Томми Чарльз Скорсезе Винни Винни Тони Лип Фрэнки Фрэнки Уэлкер Уайт Лоис Бирд Лоис Бирд Генри Янгмэн в роли самого себя Иллеана Дуглас Рози Рози Фрэнк Пеллегрино Джонни Дио Джонни Дио Джо Д’Онофрио Томми Томми в молодости Винсент Пасторе человек с пальто Бо Старр отец Генри Пол Херман дилер Анжела Питропинто жена Сисеро Джон «Ча Ча» Чьярчия член команды Бэттса Винсент Галло член команды Хилла в 70-х Тобин Белл надзирающий за условно-досрочно освобождённым Исайя Уитлок-младший доктор

Создание

Замысел

На съёмках ленты «Цвет денег» в Чикаго в 1985 году Мартин Скорсезе наткнулся на рецензию книги криминального журналиста Николаса Пиледжи «Умник», опубликованную в газете The New York Times. В романе Пиледжи описал восхождение и крах карьеры реально существующего солдата мафии Генри Хилла. Книга ещё даже не добралась до книжных магазинов, однако Скорсезе сделал пару звонков и получил несколько образцов романа от издательства Simon & Schuster.

Как только режиссёр начал читать книгу, он сразу же понял, что у неё есть великолепный потенциал для экранизации. Скорсезе был приятно удивлён, обнаружив, что места, описанные в книге, прекрасно знакомы и ему, так как рос он в Маленькой Италии — одном из районов Нью-Йорка.

Режиссёр предполагал, что предстоящая картина будет снята на 16-миллиметровую киноплёнку, чтобы как можно точнее создать эффект документального фильма, а по сценарию лента должна была провести зрителя через 30 лет мафии. Скорсезе говорил:

Я был заинтересован любой деталью в жизни гангстеров. Я хотел попасть в каждый угол мозга человека, который работает подобным образом каждый день.

Очарованный этой идеей, Скорсезе срочно позвонил самому Пиледжи в его офис в редакции журнала New York. Писатель отсутствовал в здании, и режиссёр сказал его секретарю, чтобы Пиледжи обязательно ему перезвонил. По прибытии в редакцию Пиледжи не обнаружил на рабочем месте своего секретаря, однако нашёл записку, в которой было сказано о том, что ему звонил сам Скорсезе. Писатель не поверил и выбросил её в мусорную корзину с мыслями, что это очередной розыгрыш от его коллеги, кинокритика Дэвида Дэнби. Так и не дождавшись звонка, Скорсезе добрался до дома Пиледжи и сообщил ему, что разыскивал его книгу годами. Не ожидая такого признания, Пиледжи сказал, что ждал встречи с ним всю свою жизнь, а в качестве режиссёра экранизации своего романа рассматривал только его.

Продюсером грядущей ленты стал старый знакомый Скорсезе Ирвин Уинклер, уже продюсировавший фильмы режиссёра: «Нью-Йорк, Нью-Йорк» и «Бешеный бык». На место сценариста Скорсезе с самого начала метил самого автора книги — Николаса Пиледжи. Писатель мало что знал в области написания сценариев, но режиссёр обучил его основам этого дела. Примечательно, что в ранних набросках сценария история рассказывалась в хронологическом порядке, но позже к Скорсезе пришла идея о том, что в начале фильма обязательно надо вставить сцену с убийством Билли Бэттса, чтобы «подцепить» аудиторию.

Затишье длиной в несколько лет

Проект пришлось отложить на несколько лет из-за занятости Скорсезе на съёмочных площадках других запланированных фильмов. По истечении этого периода режиссёр стал задумываться, стоит ли ему возвращаться к гангстерским картинам. Тогда же он отдал финальный вариант сценария именитому кинорежиссёру и сценаристу Майклу Пауэллу, чтобы тот одним глазом взглянул на него. На тот момент Пауэлл был женат на монтажёре Тельме Шунмейкер, одной из муз самого Скорсезе. Ознакомившись с настолько уникальным и новым подходом к гангстерскому жанру, как у Скорсезе, супруги убедили режиссёра в необходимости создания фильма. «Это ошеломляющий сценарий, который поможет сделать замечательный фильм», — писал Пауэлл в письме к Скорсезе.

Я хотел попасть в этот фильм и с давних пор был восхищён Де Ниро и Скорсезе. А теперь я здесь, с ними обоими. Они великие. Мне нравится их увлечение и страсть съёмочным процессом. — Рэй Лиотта

После четырёх лет подготовки Скорсезе наконец-то мог признаться самому себе, что готов к съёмкам. Первое, что он хотел сделать, это поменять рабочее название будущего фильма. Так как «Умником» уже назывался и телесериал, и комедия Брайана Де Пальмы, Скорсезе решил назвать ленту «Славными парнями». Вскоре он столкнулся с ещё одной проблемой: кинокомпания Warner Bros. отказывалась продюсировать фильм, если в одной из ведущих ролей не будет ни одной суперзвезды Голливуда. Тогда Скорсезе вспомнил о близком друге Роберте Де Ниро, показал ему сценарий, и спросил, кого он хочет видеть в роли Джимми Конуэя. Де Ниро прочитал и ответил: «Самого себя». Warner Bros. согласилась выделить на разработку фильма 26 миллионов долларов.

Следующим состоялся кастинг на главную роль Генри Хилла. Де Ниро помог Скорсезе и здесь, выдвинув кандидатуру «парня из „Дикой штучки“», как он сам сказал — Рэя Лиотты. Лиотта, как оказалось, уже читал книгу Пиледжи и вжился в роль, как будто никогда не выходил из образа.

На роль Карен Хилл, жены Генри, Скорсезе предполагал взять Лоррейн Бракко. Тогда она была замужем за актёром и близким другом Скорсезе Харви Кейтелем и уже пробовалась на одну из ролей в чёрной комедии режиссёра «После работы». Для определения того, подходит ли Бракко на роль, Скорсезе пригласил её и Рэя Лиотту в свою квартиру, где у них состоялся трёхчасовой разговор. После его окончания режиссёр утвердил её на роль Карен.

Джо Пеши, сыгравший самого запоминающегося и харизматичного персонажа фильма, позже признавался, что Скорсезе предоставлял актёрам полную свободу действий и импровизаций. Наконец, сами съёмки картины проходили весной и летом 1989 года частично в Куинсе, районе Нью-Йорка, а частично на Лонг-Айленде.

Восприятие

Фильм был положительно воспринят большинством мировых кинокритиков, многие из которых поставили его на первое место в своих списках лучших картин года. Лента была признана абсолютной классикой гангстерского кино и идеальным образцом режиссуры.

• «Возможно, наиболее изысканная вещь из тех, к которым когда-либо прикладывал руку Мартин Скорсезе» — Джонатан Розенбаум, Chicago Reader
• «Жестокий, стильный, гипнотический и привлекательный — „Славные парни“ всё ещё остаются лучшим фильмом Скорсезе» — Гленн Эйбел, The Hollywood Reporter
• «„Славные парни“ выглядят и звучат так, что ты веришь, что всё это абсолютно достоверно» — Винсент Кэнби, The New York Times

Награды

Дата церемонии	Премия	Категория	Лауреаты и номинанты	Результаты
1990	Британское общество кинооператоров	«Лучшая операторская работа»	Михаэль Балльхаус	Номинация
	Ассоциация кинокритиков Лос-Анджелеса	«Лучший фильм»		Победа
		«Лучший режиссёр»	Мартин Скорсезе	Победа
		«Лучший актёр второго плана»	Джо Пеши	Победа
		«Лучшая актриса второго плана»	Лоррейн Бракко	Победа
		«Лучшая операторская работа»	Михаэль Балльхаус	Победа
	Национальный совет кинокритиков США	«Лучший актёр второго плана»	Джо Пеши	Победа
	Круг кинокритиков Нью-Йорка	«Лучший фильм»		Победа
		«Лучший режиссёр»	Мартин Скорсезе	Победа
		«Лучший актёр»	Роберт Де Ниро	Победа (также за «Пробуждение»)
		«Лучший актёр второго плана»	Джо Пеши	Номинация
	Венецианский кинофестиваль	«Серебряный лев» за лучшую режиссуру	Мартин Скорсезе	Победа
		«Выбор зрителей»		Победа
		«Выбор критиков»		Победа
1991	«Оскар»	«Лучший фильм»		Номинация
		«Лучший режиссёр»	Мартин Скорсезе	Номинация
		«Лучший актёр второго плана»	Джо Пеши	Победа
		«Лучшая актриса второго плана»	Лоррейн Бракко	Номинация
		«Лучший адаптированный сценарий»	Мартин Скорсезе, Николас Пиледжи	Номинация
		«Лучший монтаж»	Тельма Шунмейкер	Номинация
	Общество киномонтажёров США	«Лучший монтаж»	Тельма Шунмейкер	Номинация
	BAFTA	«Лучший фильм»		Победа
		«Лучшая режиссёрская работа»	Мартин Скорсезе	Победа
		«Лучший адаптированный сценарий»	Мартин Скорсезе, Николас Пиледжи	Победа
		«Лучший дизайн костюмов»	Ричард Бруно	Победа
		«Лучший монтаж»	Тельма Шунмейкер	Победа
		«Лучший актёр»	Роберт Де Ниро	Номинация
		«Лучшая операторская работа»	Михаэль Балльхаус	Номинация
	«Бодил»	«Лучший зарубежный фильм»		Победа
	Общество кинокритиков Бостона	«Лучший фильм»		Победа
		«Лучший режиссёр»	Мартин Скорсезе	Победа
		«Лучший актёр второго плана»	Джо Пеши	Победа
	Ассоциация кинокритиков Чикаго	«Лучший фильм»		Победа
		«Лучший режиссёр»	Мартин Скорсезе	Победа
		«Лучший актёр второго плана»	Джо Пеши	Победа
		«Лучшая актриса второго плана»	Лоррейн Бракко	Победа
		«Лучший сценарий»	Мартин Скорсезе, Николас Пиледжи	Победа
		«Лучший актёр»	Роберт Де Ниро	Номинация
	«Сезар»	«Лучший зарубежный фильм»		Номинация
	Гильдия режиссёров США	«Лучшая режиссёрская работа»	Мартин Скорсезе	Номинация
	Премия Эдгара Аллана По	«Лучший фильм»		Номинация
	Fotogramas de Plata	«Лучший зарубежный фильм»		Победа
	«Золотой глобус»	«Лучший фильм — драма»		Номинация
		«Лучший режиссёр»	Мартин Скорсезе	Номинация
		«Лучшая мужская роль второго плана»	Джо Пеши	Номинация
		«Лучшая женская роль второго плана»	Лоррейн Бракко	Номинация
		«Лучший сценарий»	Мартин Скорсезе, Николас Пиледжи	Номинация
	«Серебряная лента»	«Лучший режиссёр зарубежного фильма»	Мартин Скорсезе	Номинация
	Круг кинокритиков Канзаса	«Лучший фильм»		Победа
		«Лучший режиссёр»	Мартин Скорсезе	Победа
		«Лучший актёр второго плана»	Джо Пеши	Победа
	Национальное общество кинокритиков США	«Лучший фильм»		Победа
		«Лучший режиссёр»	Мартин Скорсезе	Победа
		«Лучший актёр»	Роберт Де Ниро	Номинация
		«Лучший актёр второго плана»	Джо Пеши	Номинация
	Гильдия сценаристов США	«Лучший адаптированный сценарий»	Мартин Скорсезе, Николас Пиледжи	Номинация

Литература

• Филип С. Димаре. Movies in American History: An Encyclopedia. — ABC-CLIO, 2011.
• Эндрю Дж. Рауш. The Films of Martin Scorsese and Robert De Niro. — Scarecrow Press, 2010.

Ссылки

• «Славные парни» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.rottentomatoes.com/m/1032176-goodfellas/ «Славные парни»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
• [www.allmovie.com/movie/v20351 «Славные парни»] (англ.) на сайте allmovie
• [www.metacritic.com/movie/goodfellas «Славные парни»] (англ.) на сайте Metacritic

Отрывок, характеризующий Славные парни

Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.