Славонская епархия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Славонская епархия
Сербская православная церковь

Монастырь Ясеновац

Основная информация
Страна Хорватия
Епархиальный центр Пакрац
Сан правящего архиерея Епископ
Титул правящего архиерея Славонский
Сайт [eparhija-slavonska.com/ Славонская епархия]
Архиерей
Правящий архиерей Иоанн (Чулибрк)
с 24 мая 2014

Славо́нская епа́рхия (серб. Епархија славонска, также Пакрачско-Славонская епархия, серб. Епархија пакрачко-славонска) — епархия Сербской православной церкви. Центр епархии — город Пакрац в Хорватии. В Пакраце находится Соборная церковь епархии, однако сейчас резиденция епископа располагается в монастыре Ясеновац в одноименном городке.





История

Первая сербская епархия в Славонии — Пожегская епархия была основана после обновления Печской патриархии в 1557 году. Первое упоминание о ней находится в рукописях монастыря Ораховица и датируется 1585 годом. Точно не известно, где находилась резиденция епископа. Предположительно, она была в Пожеге или монастыре Ораховица. Тогда вся Славония была под турецким владычеством, в ней проживало значительное количество православных сербов. Епархия продолжала существовать вплоть до 1688 года, когда Славония была занята австрийскими войсками.

Вслед за этим местные австрийские власти начали оказывать давление на сербское население, чтобы склонить тех на сторону униатства. Однако с этим решительно боролся патриарх Арсений III Черноевич, благодаря усилиям которого униатам не удалось закрепиться в Славонии. Особую роль в этом сыграло и восстание Ракоци в Венгрии, из-за чего австрийские власти, желая заручиться поддержкой православных сербов, прекратили всяческое давление. В 1708 году, после смерти патриарха, епархия вновь стала самостоятельной и именовалась Пакрачской.

В XVIII столетии основной угрозой для епархии продолжало оставать униатство, которому покровительствовали австрийские власти. В середине века в Пакраце была основана семинария, которой затем стало уделяться значительное внимание со стороны местного сербского духовенства. Следом за ней в крае стали открываться сербские школы, сыгравшие большую роль в развитии культуры в Славонии. Также при резиденции епископа была создана библиотека.

В годы Второй мировой войны хорватские усташи разрушили многие православные церкви и убили значительное число проживавших в Славонии сербов. После войны некоторые церкви, как например в городах Нова-Градишка, Окучани и Ясеновац были восстановлены, однако масштабная реконструкция наткнулась на противодействие местных коммунистических властей. В 1959 году епархия получила прежнее название Славонская.

До войны 1991—1995 гг. в епархии было 78 приходов, 71 церковная община, 45 священников и 3 монастыря — Ораховица, Пакра и Святой Анны. В результате боевых действий и атак хорватских войск многие церкви оказались разрушены, а духовенство вместе с большинством сербского населения покинуло край. После войны началось восстановление многих церквей, в Славонию вернулась и часть живших здесь ранее сербов.

Епископы

епископы Пакрачские
епископы Славонские

Монастыри

См. также

Напишите отзыв о статье "Славонская епархия"

Литература

  • Радослав И. Чубрило, Биљана Р. Ивковић, Душан Ђаковић, Јован Адамовић, Милан Ђ. Родић и др. Српска Крајина. — Београд: Матић, 2011. — 742 с.

Отрывок, характеризующий Славонская епархия

Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.