Славянка (Приморский край)

Посёлок городского типа Славянка Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Приморский крайПриморский край Муниципальный район Хасанский Городское поселение Славянское Координаты 42°51′00″ с. ш. 131°23′00″ в. д.42.85000° с. ш. 131.38333° в. д. / 42.85000; 131.38333    Основан май 1861 Первое упоминание 1860 Прежние названия до 1861 — Туламу до 1889 — пост Славянский ПГТ с 1943 Высота центра 4 м Население ↘12 518 человек (2016) Национальный состав русские, украинцы, мордва Часовой пояс UTC+10 Телефонный код +7 42331 Почтовый индекс 692701 Автомобильный код 25, 125 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=05248551 05 248 551] Славянка Москва Владивосток Славянка

К:Населённые пункты, основанные в 1861 году

Славя́нка — посёлок городского типа на юге Приморского края, административный центр Хасанского района и Славянского городского поселения.

Географическое положение

Посёлок Славянка расположен на берегу одноимённой бухты Славянка (прежнее наименование Туламу) Славянского залива, внутреннего залива Петра Великого. Посёлок состоит из четырёх районов: исторически сложившийся одноэтажный посёлок довоенной и ранней послевоенной постройки — Старая Славянка, Новая Славянка, посёлок городского типа, построенный в 1968—1976 годах как селитебная зона Славянского судоремонтного завода и отдельно стоящих посёлков Нерпа (рыбоколхоз «Нерпа», сегодня микрорайон Славянка-3 и Наездник (р/к «Рыбак», сегодня микрорайон Славянка-4). Средняя высота над уровнем моря центральной части посёлка составляет 4 м, максимальная — 177 м.

В состав Славянского городского поселения входят также населенные пункты: железнодорожные станции Бамбурово и Рязановка, маяк Бюссе и база Круглая.

От Славянки до автодороги Раздольное — Хасан 7 км. Посёлок в настоящее время связан регулярными автобусными маршрутами с Владивостоком (4 маршрута), Уссурийском (1 маршрут) и населёнными пунктами Хасанского района, а также с приграничным китайским городом Хуньчунь.

Расстояние до Владивостока по автодороге составляет 199 км, по морю — 52 км.

До 2012 года во Владивосток круглогодично ходил автомобильный морской паром, летом выполнялись рейсы на скоростных теплоходах «Комета».

С 2012 года морское сообщение с Владивостоком осуществляется только в период летней навигации 60-местным катером «Лотос» частной компании ООО «Танира» (бывшая паромная переправа Владивосток — Славянка). Сообщение с краевым центров Владивостоком теперь преимущественно автомобильное.

В посёлке расположена грузовая железнодорожная станция Блюхер, связанная с линией Барановский — Хасан. Пассажирское железнодорожное сообщение только от станции Бамбурово (поезд Уссурийск — Хасан).

История

Образование русского военного поста Славянка (впоследствии — урочище и посёлок) связано с освоением русскими побережья Южно-Уссурийского края («Славянского берега») в 1860-е гг. После проигранной Крымской войны новый император России Александр Второй изменил направление внешней политики и принял к реализации план генерал-губернатора Восточной Сибири графа Муравьева (впоследствии — Амурского) по присоединению к России Амурского края. В результате длительных переговоров с правительством маньчжуро-китайской империи Цин в 1858, 1860 гг. были подписаны Айгуньский, Тяньцзинский и Пекинский договоры, устанавливающие государственную границу между двумя державами в Приморье — Россией и Цинским Китаем. Граница проходила по р. Уссури, через оз. Ханка до моря по рекам Суйфуну и Тумен-Ула. В 1860 году капитаном первого ранга Лихачевым ещё до окончания переговоров был самоуправно основан пост Новгородский (Посьет), в котором был высажен с подчиненными лейтенант Назимов, в июле того же года после окончания переговоров с Цинской империей официально были основаны посты Владивосток и Посьет.

В мае 1861 года комендант Посьетского поста капитан Черкавский направил солдат для строительства станции в бухте Туламу (Славянской) Славянского залива для поддержания сухопутной и морской связи между постами Посьет и Владивосток. Доставку солдат и грузов осуществлял клипер «Наездник», в честь которого названа северная бухта Славянского залива. Однако сам Славянский залив был известен и до посещения его русскими моряками. В 1855 году он был нанесен на английские карты под названием «порт Брюс», поэтому в различных старых журналах можно встретить такие варианты как «порт Брюс», «гавань Брюс», «залив Брюс». В 1860 году в путевых заметках писателя Максимовича, сопровождавшего адмирала Казакевчива при обходе бухт новоприсоединенного края, упоминается «деревенька аборигенов» на берегах бухты Славянка (Туламу) и водопады (Падь Водопадная).

4 января 1926 года был образован Славянский сельский совет, Славянка становится центром вновь образованного Посьетского района, в 1927 году он присоединил прилагаемые земли к Славянке — это Наездник, д. Мостовую, Нерпу и Веселую поляну.

Своё название «Весёлая поляна» получила из-за латышей, основных жителей Веселой поляны. Они любили повеселиться и скучая по своей Родине, устраивали у подножья сопки Любви (в народе — Дунькин пуп) празднования традиционного праздника Лиго (день Ивана Купала) — веселые гулянья с кострами, хороводами, песнями. Все жители Славянки стекались тогда к ним на народные гулянья

29 апреля 1943 года Славянке был присвоен статус посёлка городского типа.

Своё развитие Славянка получила в 70 годы XX в, когда на берегу Славянки решено было построить судоремонтный завод. 4 января 1965 года вышло постановление Совета Министров СССР о строительстве судоремонтного завода в Славянке. Была создана дирекция строящего завода и определен генеральный подрядчик — трест «Дальморгидрострой» в г. Находка. Директором строящегося завода стал Ф. Д. Карамушко, главным технологом Н. П. Толкушев и главным механиком был назначен Г. В. Щеголев. На их плечи выпало самое тяжелое — начало начал завода. К этому времени в Славянку прибыли перво- строители . 1970 год. Прибыл док, плавмастерские реорганизовали в судоремонтный завод. За¬вод взял на себя функции хозяина вводимых мощностей и заботу по созданию в Славянке быта, торговли, предприятий обслуживания поселка, его благоустройства.

4 ноября 1970 года док поднял на палубу океанский пароход «Каменец-Подольск». Это событие было важной вехой для судоремонтников. Завод вырос. С каждым годом шло его обновление. В 1972 году появился участок судостроения, завод получил заказ на серийную постройку самоходных барж типа «Восток». Прошло два десятилетия, завод превратился в индустриальный комплекс способный обеспечивать потребности флота в ремонте более 30 типов судов, в том числе линейных ледоколов. За 20 лет со дня образования завода партия правительство и Министерство морского флота высоко оценивали самоотверженный труд коллектива завода. Три раза заводчанам вручалось пере¬ходящее Красное Знамя ЦК КПСС, Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ, 14 раз переходящее Красное Знамя профсоюза Морского и речного флота, более 26 раз занимал завод призовые места в социалистическом соревновании среди родственных предприятий. В 1960 году в Славянке был организован звероводческий совхоз «Славянский» — основное направление — производство «мягкого золота» — шкурок норки и панты пятнистого оленя. Зверосовхоз из года в год выполнял и перевыполнял планы, неоднократно зверосовхоз поощрялся вымпелами РК КПСС, почетными грамотами, переходящими Знаменами. Продукция совхоза на аукционе выдерживала высшую марку и шла на экспорт. ПСМО — 8 сыграло большую и главную роль в строительстве Славянки и судоремонтного завода, так как им были построены все жилые благоустроенные дома, школы, детские сады.

В октябре 1971 года Славянка вновь становится центром района.

С 1 января 2006 года, в соответствии с Федеральным законом РФ от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», является центром Славянского городского поселения и Хасанского муниципального района.

Климат

• Среднегодовая температура воздуха — 6,8 градуса
• Относительная влажность воздуха — 63,2 %
• Средняя скорость ветра — 4,8 м/с

Климат Славянки, как и всего Южного Приморья ярко выраженный муссонный. Характерна практически бесснежная солнечная зима и теплое влажное лето.

Климат Славянки (за период 1983−2007 гг.)
Показатель	Янв.	Фев.	Март	Апр.	Май	Июнь	Июль	Авг.	Сен.	Окт.	Нояб.	Дек.	Год
Абсолютный максимум, °C	7,0	8,4	13,6	24,3	27,0	30,7	30,6	32,6	28,7	23,3	17,6	9,3	32,6
Средний максимум, °C	−6,3	−3,2	2,5	9,6	14,7	18,7	21,9	23,3	19,7	13,3	4,7	−2,8	9,8
Средняя температура, °C	−8,5	−6	−0,1	6,5	11,4	15,6	19,2	20,7	17,1	10,4	1,7	−6,1	6,8
Средний минимум, °C	−12,6	−9,1	−2,9	3,2	8,2	12,7	16,7	18,3	14,4	7,7	−0,9	−9,1	4,0
Абсолютный минимум, °C	−24	−23,5	−15,8	−3,3	−0,1	5,1	8,9	12,3	5,6	−3,2	−16,3	−21	−24
Норма осадков, мм	28	22	30	41	72	104	150	131	97	49	42	30	796
Источник: [primorsky-meteo.ru/slavjanka/pivot/temperature Метеостатистика Приморского края]

Население

Численность населения
1897	1959	1970	1979	1989	1993	2002
1098	↗3514	↗6437	↗11 475	↗17 325	↗18 000	↘15 045
2005	2006	2009	2010	2012	2013	2014
↘14 727	↘14 597	↘14 372	↘14 036	↘13 613	↘13 303	↘12 913
2015	2016
↘12 675	↘12 518

5000

10 000

15 000

20 000

1897

1993

2010

2016

Население по переписи 2002 года составило 15 045 человек, из которых 48,3 % мужчин и 51,7 % женщин.

Бо́льшая часть жителей Славянки проживают в посёлке городского типа, меньшая — живёт в нескольких посёлках-спутниках: Славянка-2 («старая Славянка»), Славянка-3 (посёлок Нерпа), Славянка-4 (рыбоколхоз «Рыбак», бухта Наездник), а также в двух коттеджных городках, построенных в 1990-е годы: Морской Бульвар и Весёлая Поляна.

«Новая» Славянка — это расположенный на расстоянии 1,5 км от «старой Славянки» посёлок городского типа, построенный как жилая зона Славянского судоремонтного завода (Первый микрорайон, 1968—1973 гг) и Второй микрорайон (1973—1980 гг). В распадке между двумя микрорайонами «новой» Славянки расположены здания администрации, почтовый узел, ОАО «Электросвязь», центр культуры, кинотеатр, музей и парк. 1971 год — это дата официального рождения «новой» Славянки, в тот год она стала административным центром Хасанского района (до 1971 года райцентром было Краскино). Второй микрорайон продолжал строиться вплоть до середины 1980-х годов. Во Втором микрорайоне менее развита инфраструктура, без озеленения.

Различается социальный состав и происхождение населения «старой» и «новой» Славянки — двух, по сути, разных населённых пунктов. Население «старой» Славянки сформировалось за счет постепенного переселения сельских жителей в «центральное» село сельсовета Славянка с 1927 по 1938 год и небольшого миграционного потока в 1938—1943 году (строительство железнодорожного поселка). Поэтому оно может быть с полным правом названо «местным». Население «новой» Славянки — это уже в значительной степени переселенцы в первом и втором поколении, приехавшие в 70-е—80-е годы с «запада» по оргнабору.

К северу от «старой» Славянки расположен небольшой рыбоколхоз Рыбак (исторически — село Наездник в одноимённой бухте), или Славянка-4, а к востоку от «новой» на мысе Брюса — посёлок Нерпа, или Славянка-3, в посёлках находятся рыбообрабатывающие предприятия.

Социальная и культурная жизнь

В посёлке расположены филиал Дальрыбвтуза, 2 средние школы, районная библиотека, районный дом культуры и районный краеведческий музей.

Действует ряд любительских клубных объединений:

• Военно-патриотический клуб «Держава», детско-юношеская организация казачьего происхождения в Приморье.
• Клуб парусного спорта «Надежда», гребля на байдарках и каноэ.
• Клуб военно-исторического стендового моделирования.
• Конноспортивный клуб «Рыжий конь».
• Ежегодно в бухте Баклан в августе проходит фестиваль авторской песни «Славянский Берег». На протяжении трёх конкурсных дней участники фестиваля живут в палаточном городке на пляже Маньчжурка рекреационной зоны «Мыс Брюса — мыс Нерпа».

Экономика

До начала 2000 годов посёлок был специализирован преимущественно на рыбообработке и судоремонте (Славянский СРЗ — градообразующее предприятие), а также — на обслуживании воинских частей (6 военных городков). В социальном составе резко преобладали рабочие. В начале девяностых годов произошло сокращение занятых на заводе (в 3-4 раза), военнослужащих, и начался массовый отток малоимущего населения во Владивосток, Уссурийск и другие города.

Именно в этот период началось становление малого предпринимательства и зарождение организаций, которые стали создавать рабочие места, дабы избежать повального оттока населения в города на заработки.

Одной из таких организаций стало ЗАО «Востокбункер», образованное в 1994 году на базе котельной и нефтехранилища Славянского судоремонтного завода. ЗАО «Востокбункер» создавалось как морская нефтебаза для перевалки нефтепродуктов, доставляемых по железной дороге, на морские суда и отправки по программам обеспечения топливом Северных районов Дальнего Востока России. С момента основания ЗАО «Востокбункер» успешно развивало и модернизировало производство. К настоящему времени предприятие стало крупнейшим в Хасанском районе. Сейчас нефтебаза в Славянке является третьим по объёму перевалки на Дальнем Востоке нефтяным терминалом. В настоящее время компания, используя прямое автомобильное и железнодорожное сообщение с китайской провинцией Цзилинь и заходы в Славянку контейнеровозов, обслуживающих международные транспортные коридоры, налаживает транзитную перевалку коммерческих грузов из северо-восточных провинций КНР конечным грузополучателям в США и Европе.

На сегодняшний момент большую часть экономического сегмента представляет сфера услуг разнообразные торговые центры, салоны, магазины и т. д.

Среди крупных и стабильных организаций можно выделить «Холдинг Альмега», который представлен широким спектром розничной торговли: это и продукты питания, и бытовая техника и электроника, мебель. Сеть аптек. Вывоз твердых бытовых отходов, производство хлебобулочных и кондитерских изделий. Капитальное строительство. Сельское хозяйство, природные ресурсы, ВЭД. Одним из последних предприятий, вошедших в холдинг, стала «Славянская пицца» представляющая собой ресторан и кафе быстрого питания.

Другим крупным предприятием является ООО «Автосервис», работающее в сфере оказания услуг при ремонте авто-транспорта и обеспечения авто-запчастями, а также в сфере оказания розничной торговли продуктов питания и ресторанного бизнеса.

Среди производственных предприятий следует отметить ЗАО «АПК Славянский-2000», занимающийся изготовлением консервов из рыбы и морепродуктов, переработкой давальческого сырья, изготовлением и упаковкой мороженных морепродуктов, изготовлением сушеной рыбы и морепродуктов, услуга по хранению мороженной продукции.

ООО Стивидорная компания «Славянский лесной терминал» является представителем устоявшегося бизнеса, который представляет собой услуги по перевозке грузов по территории Дальневосточного региона, России в целом и в международном сообщении (экспорт-импорт) пиломатериалов, круглого леса, щепы, автомобильной техники, цемент, перевалка грузов в порту (стивидорские услуги).

Достопримечательности

• Мемориал «Память» с памятником «Героям Хасана». 1938, 1941, 1945 годы. Северный сквер центральной площади.
• Могила начальника погранзаставы «Славянка-Сухопутная» Павла Романовича Патракова. 1929 год. Вершина сопки Любви.
• Памятник генерал-майору В. С. Холоду. Восточный участок центральной площади.
• Памятный знак «Славянка», на въезде в посёлок.
• Монумент памяти А. Г. Гарченко. 1945 год.
• Монумент памяти воинов 390-го полка морской пехоты, погибших в Чечне.
• Памятник в честь 30-летия полка морской пехоты (БТР на каменном постаменте).
• Памятник в честь 40-летия полка морской пехоты (БМП на каменном постаменте).
• Маяк Бюссе. 1911 год. В 9 км восточнее посёлка на мысе Брюса.
• Братская могила пяти матросов бронепалубного крейсера «Богатырь» Владивостокского отряда кораблей. 1904 год. Район мыса Брюса, в 9 км от посёлка.
• Мемориальный танк МС-1 (Т-18). 1930-1938 годы. Северо-западная часть фасада Хасанского районного краеведческого музея.
• Озеро «Треуголка» с лотосами.

Отдых

К югу от посёлка Славянка расположены песчаные пляжи и речные лагуны бухты Баклан и бухты Бойсмана. Температура воды в июле-августе достигает 25-28 °С. На берегах бухт находятся места летнего отдыха дальневосточников. К северу от посёлка находится бухта Наездник, к востоку — полуостров Брюса.

От начала полуострова Брюса до полуострова Нерпа в южной части бухты Баклан располагается рекреационная зона «Мыс Брюса — мыс Нерпа», с центром в муниципальном пляже Маньчжурка. Центральная часть рекреационной зоны быстро застраивается базами отдыха, крупнейшая из которых — круглогодичная база «Гостиничный комплекс „Теплое море“» с двумя гостиничными корпусами, расположена на полуострове Брюса.

В центральной части, в непосредственной близости муниципального пляжа Маньчжурка — около десятка баз, крупнейшая — база «Елена» также с круглогодичными корпусами.

Долина реки Пойма — к югу от застроенной территории — ландшафтный памятник (лагунно-эстуарный комплекс) с дюнами, пойменными озёрами и речными старицами (историческое наименование Адими). Зона эстуариев рек Адими (Пойма) и озера Рязановкое — это территория самых первых обнаруженных неолитических культур «ракушечных куч» — бойсмановской культуры, австронезийского происхождения (около 3 тысячелетия до нашей эры). Территория Адими и сегодня отличается очень высокой биологической продуктивностью.

Ещё далее к югу, в южной части бухты Бойсмана, расположен второй массив застройки летними базами отдыха.

Острова Антипенко и Сибирякова — достопримечательность туризма в районе п. Славянка. Здесь на кекуре Колонна пасется стадо пятнистого тюленя (ларга, нерпа), который размножается на расположенных поблизости заповедных островах Римского-Корсакова (Дальневосточный морской заповедник).

Ссылки на официальные сайты

• [mo-slavyanskoe.ru Сайт Администрации Славянского городского поселения]
• [www.slavyanka-prim.info Славянский портал]
• [lotosnews.ru/ Lotosnews.ru — Новости Славянки, Фонд Экологии и Здоровья «Славянские Лотосы»]

Отрывок, характеризующий Славянка (Приморский край)

Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.