Славянское фэнтези

Славя́нское фэ́нтези — поджанр фантастической литературы, окончательно сформировавшийся на рубеже XX и XXI века. Славянское фэнтези отличает использование славянского фольклора (преданий, былин, мифов) в общих для фэнтези канонах построения произведений. При этом его жанровые границы остаются достаточно размытыми.

Иногда в качестве синонима «славянскому фэнтези» используют термин «русское фэнтези», хотя последнее словосочетание чаще используют для обозначения любого фэнтези, написанного на русском языке.

История

Предтечи

Славянское фэнтези, как явление литературы со своим именем, появилось в противовес западному фэнтези, основанному на кельтской и скандинавской мифологии.

Однако литературная традиция, в которую уходит корнями современное славянское фэнтези, насчитывает уже больше сотни лет. В качестве первоистоков иногда называют русские народные сказки и средневековые повести о Бове Королевиче и Еруслане Лазаревиче (которые впрочем, изначально представляли собой адаптированные переводы рыцарского романа и иранского эпоса «Шахнамэ», соответственно). Фантастические произведения литераторов XVIII века М. И. Попова, М. Д. Чулкова и В. А. Лёвшина о русских богатырях наполнены отдельными реалиями славянской мифологии и русской истории. Впрочем, книги этих авторов достаточно эклектичны: переосмысливая западноевропейскую куртуазную литературу, они ещё не достаточно оригинальны. Тем не менее, эти книги можно назвать своего рода предшественниками пушкинской поэмы «Руслан и Людмила».

Предтечей славянского фэнтези нередко называют такие произведения Гоголя, как «Вечера на хуторе близ Диканьки». Однако из писателей XIX века в рамки фэнтезийного жанра вписывается достаточно забытый на сегодняшний день Александр Вельтман с романами «Кощей Бессмертный» (1833) и «Святославович, вражий питомец» (1834).

Современное славянское фэнтези

Основателем современного славянского фэнтези (точнее его героического направления) стал Юрий Никитин с серией романов «Трое из леса». Ещё одним видным автором славянского фэнтези является Мария Семёнова с циклом романов «Волкодав». Стоит отметить, что некоторые русскоязычные писатели используют скандинавскую мифологию (отнесенную к.ф.н Е. А. Сафрон к западной фэнтези) — например Елизавета Дворецкая с циклом романов «Корабль во фьорде», а некоторые англоязычные писатели — древнерусский языческий фольклор (например, Кэролайн Черри с романами «Русалка» (Rusalka, 1989) и «Черневог» (Chernevog, 1990)). Одним из самых знаменитых писателей, которого можно отнести к славянскому фэнтези, является Анджей Сапковский — автор культовых романов о Ведьмаке, которые стали известны во всём мире, благодаря, прежде всего, игре, основанной на книгах Сапковского.

Классификация

Е. А. Сафрон при классификации славянского фэнтези использует общую систему классификации фэнтези, основанную на книге М. С. Кагана «Морфология искусства. Историко-теоретическое исследование внутреннего строения мира искусств». Евгений Гарцевич в рамках славянского фэнтези выделяет две подгруппы: историческое и героическое фэнтези. С. Журавлёв и Ж. Журавлёва классифицируют славянское фэнтези на три направления: историческое, героическое и юмористическое.

По сюжетно-тематическому принципу

1. REDIRECT Ш:Mainref

Эпическое фэнтези

Примеры — цикл Ю. А. Никитина «Трое» (имеющий однако признаки и других разновидностей славянского фэнтези), цикл С. Фомичёва «Мещёрские волхвы» (романы «Серая Орда», «Пророчество Предславы» и «Сон Ястреба»).

Романтическое фэнтези

В цикле романов «Князья леса» Е. А. Дворецкой главной темой является божественная и земная любовь.

По художественному времени

Историческое фэнтези

Разновидность славянского фэнтези, характеризующаяся наличием элементов исторического романа. Берёт своё начало от романа Марии Семёновой «Волкодав», где велика доля исторического элемента (описание быта, нравов и антуража). Роман положил начало циклу из пяти книг: «Волкодав», «Право на поединок», «Истовик-камень», «Знамение пути» и «Самоцветные горы». Успех Семёновой привел к появлению последователей, создавших цикл «Мир Волкодава»: Павел Молитвин со сборником «Спутники Волкодава» и романами «Ветер удачи», «Путь Эвриха» и «Тень императора»; Андрей Мартьянов «Время беды», «Последняя война» и «Эпоха бедствий»; Алексей Семёнов «Травень-Остров» и «Листья полыни»; Елена Хаецкая «Степная дорога». Исторический роман и славянское фэнтези соединяет в своих произведениях Елизавета Дворецкая — например, цикл «Князья леса», состоящий из трёх романов «Огненный волк» (1997), «Утренний всадник» (2002) и «Весна незнаемая» (2002). К исторической разновидности славянского фэнтези относятся романы Ольги Григорьевой «Колдун», «Берсерк» и «Ладога» и роман Сергея Шведова «Шатун».

По аксиологическому началу

Героическое фэнтези

Данная разновидность славянского фэнтези характеризуется большим процентом боевых сцен в содержании произведений и ускоренной динамикой сюжета. Берёт своё начало от Юрия Никитина с циклами романов «Гиперборея», «Трое из леса» и «Княжеский пир». Цикл «Гиперборея» состоит из трёх романов: «Ингвар и Ольха», «Князь Владимир» и «Князь Рус». Цикл «Трое из леса» включает в себя полтора десятка книг, в которых три общих главных героя Мрак, Олег и Таргитай. Серия «Княжеский пир» (с былинными героями в главной роли) обращается к патриотическим темам: возвращение к славянским корням, величие и слава Древнерусского государства и борьба с иноземными захватчиками. К славянско-героическому фэнтези также относится цикл романов «Летописи Владигора».

Юмористическое фэнтези

К данной разновидности славянской фэнтези относятся: Михаил Успенский (цикл о Жихаре, «Устав соколиной охоты»), цикл Андрея Белянина «Тайный сыск царя Гороха», повесть Ольги Громыко «О бедном Кощее замолвите слово».

Славянское фэнтези смешанного типа

Произведения, одновременно сочетающие в себе признаки славянского фэнтези и различных жанров фантастики, таких как научное фэнтези, на грани которых написан роман Ю. С. Буркина и С. В. Лукьяненко «Остров Русь» (1993).

Литература

• В. Д. Черняк, М. А. Черняк. Славянское фэнтези // Массовая литература в понятиях и терминах. — Наука, Флинта, 2015. — С. 156-157. — 250 с. — ISBN 978-5-9765-2128-5.
• Абашева М. П., Криницына О. П. [sun.tsu.ru/mminfo/000063105/332/image/332-007.pdf Проблематика национальной индентичности в славянских фэнтези]. — Вестник Томского государственного университета, март 2010. — № 332. — С. 7-10.
• Афанасьева Е. А. [www.philosophy.ssau.ru/public/docs/b08cec8df35ebaa0ab2a361266d8651b.pdf#page=86 Фантастические жанры, темы и направления. Жанр фэнтези: проблема классификации]. — Фантастика и технология (памяти Станислава Лема) Сборник материалов Международной научной конференции 29–31 марта 2007 г.. — С. 94-100.
• Афанасьева Е. А. [uchzap.petrsu.ru/files/UchZap93-08-2008.pdf#page=71 Новые образы богов как способ проявления авторской индивидуальности в славянской фэнтези] // Учёные записки Петрозаводского государственного университета. Серия: общественные и гуманитарные науки. — 2008. — Вып. 2. — С. 71-74.
• Барашкова А. В. [elibrary.ru/item.asp?id=15141557 Роль мифологических мотивов в произведениях славянской фэнтези] // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. — 2009. — Вып. 4. — С. 22-26.
• Бреева Т. Н. [elibrary.ru/item.asp?id=18871137 Стратегия репрезентации национального мифа в славянском фэнтези] // Филология и культура. — 2012. — Вып. 1. — С. 94-100.
• Бреева Т. Н., Хабибуллина Л. Ф. «Русский миф» в славянском фэнтези. — М.: Флинта, 2016. — 184 с.
• Гарцевич Е. [www.mirf.ru/Articles/art689.htm Славянское фэнтези] // Мир фантастики. — 2005. — № 20.
• Дудко Д. М. (Дм. Баринов, канд. ист. наук, писатель-фантаст) [www.rusf.ru/star/doklad/2004/dudko2.htm Славянская фэнтези: вчера, сегодня, завтра (доклад)]. — Харьковский международный фестиваль фантастики «Звездный мост».
• Криницына О. П. [www.psu.ru/psu2/files/0504/Krinitcina_15_12_11.pdf Славянские фэнтези в современном литературном процессе: поэтика, трансформация, рецепция. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук]. — Пермь, 2011. — 23 с.
• Невский Б. [www.mirf.ru/Articles/art342.htm Русское фэнтези] // Мир фантастики. — 2004. — № 11.
• Сафрон Е. А. [elibrary.ru/item.asp?id=17110305 Литературная интерпретация образа бога Велеса в «славянской» фэнтези (на материале романов Е. А. Дворецкой)] // Учёные записки Петрозаводского государственного университета. Серия: общественные и гуманитарные науки. — 2011. — Вып. 7. — С. 83-85.
• Сафрон Е. А. [rudocs.exdat.com/docs/index-504734.html «Славянская» фэнтези: фольклорно-мифологические аспекты семантики] / доктор филологических наук, профессор Неёлов Евгений Михайлович. — Издательство Петрозаводского государственного университета, 2012.
• Сафрон Е. А. [elibrary.ru/item.asp?id=18898285 Классификация жанра «славянской» фэнтези: постановка проблемы] // Вестник Московского государственного областного университета. — 2013. — Вып. 1. — С. 45.

Ссылки

• [old.mirf.ru/Articles/art689.htm СЛАВЯНСКОЕ ФЭНТЕЗИ]

Отрывок, характеризующий Славянское фэнтези

– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?