Следы Дьявола в Девоне

Следы Дьявола в Девоне — название инцидента, который, возможно, имел место в феврале 1855 года около лимана Эксе в Южном Девоне. После ночи обильного снегопада на снегу появились копытоподобные знаки на расстоянии от 40 до 100—150 миль. Следы были названы так потому, что некоторые люди верили, что это следы Сатаны, так как они якобы были сделаны раздвоенными копытами. Многие теории были выдвинуты для объяснения этого инцидента, а многие его аспекты, как и вообще достоверность, даже в то время были подвергнуты сомнениям; тем не менее, данное событие послужило причиной довольно серьёзной (пусть и кратковременной и быстро забывшейся) массовой истерии.

Инцидент

В ночь с 7 на 8 февраля 1855 года, в 1.00 или 2.00, после сильного снегопада на снегу появились копытоподобные знаки. Эти следы, большинство из которых было размером около 10 сантиметров в длину и около 7,5 сантиметров в ширину, располагаясь на расстоянии от 20 до 40 сантиметров друг от друга и следуя приблизительно по одному прямому направлению (пусть и с небольшими отклонениями), были обнаружены в более чем тридцати местах во всём Девоне и частично в Дорсете. Было подсчитано, что общая длина маршрута, на протяжении которого они встречались, составляла от 60 до 160 километров. Дома, реки, стога сена, заборы и другие препятствия не останавливали того, кто оставил эти следы: их находили на крышах домов, на стенах высотой до полуметра и даже на входе и выходе из малых сточных труб диаметром 10 сантиметров.

Область, в которой были обнаружены следы, впоследствии расширилась от Эксмута до Топшэма и через лиман Эксе — до Дулиша и Тинмута, где они непрерывно следовали на протяжении 5 миль, а затем вдруг обрывались, как будто тот, кто их оставил, улетел. Исследователь Буск в своей статье о данном событии, опубликованной в журнале Notes and Queries в 1890 году, утверждал, что следы были обнаружены на ещё большем расстоянии — до Тэтнеса и Торки, а также что были сообщения о следах в Уэймуте (Дорсет) и даже Линкольншире.

Существуют также слухи о дьяволоподобных фигурах, наблюдаемых в Девоне во время паники, возникшей после этого события. Многие горожане, напротив, вооружились и пытались выследить того, кто оставил эти следы, но безуспешно.

Впрочем, не следует забывать о том, что большинство домов в городах Девона того времени представляли собой небольшие одно-двухэтажные строения, а многие жители в сельских районах были очень суеверны и вполне верили, что следы действительно оставлены Дьяволом, которого неизменно подозревали при любых негативных и при этом непонятных событий.

Информация о нахождении следов на домах, их размерах, протяжённости в сотню миль, едином направлении и пересечении ими лимана Эксе была приведена корреспондентом в первом отчёте об этом событии, опубликованном в газете «Западное Светило», расположенной в Экстере, после чего статьи об этом были напечатаны в The Illustrated London News и The Times.

Погода в ночь на 8 февраля

Зима 1855 года в Англии выдалась на редкость суровая. Река Тейн и лиман Эксе были заморожены. В ночь на 8 февраля шёл особенно сильный снегопад — примерно до полуночи. Затем температура повысилась, и выпавший снег превратился в дождь. К утру температура снова понизилась, и слякоть снова замёрзла.

Доказательства реальности

Существует очень мало первичных источников, рассказывающих об этом событии. Известны только документы, найденные после публикации в 1950 году статьи об инциденте Девонширским историческим обществом, которое просило помочь в поиске дополнительной информации. После этого был обнаружен сборник статей и писем 1850-х годов викария Эллкомба, среди которых есть письмо к нему от его друга викария МакГроува, содержащее его письмо в газету The Illustrated London News с пометкой «Не для печати» и с рисунком следов, якобы выполненным с натуры; там же были найдены указания на другие газетные статьи, рассказывающие об этом событии, по которым была установлена личность первого поведавшего о следах корреспондента: им оказался будущий куратор одного из музеев Экстера, которому на тот момент было 19 лет.

Всего относительно достоверных источника, по времени недалеко отстоящих от события, четыре: письма Эллакомба, письмо МакГроува (см. ниже), репортаж из Экстера и некое письмо анонимного автора в одну из газет, в котором он предполагает, что следы оставляли выдры. Все последующие статьи, включая упомянутые выше, а также статья 1890 года Буска, где он приводил свидетельства очевидцев, перепечатанная в 1922 году, появились значительно позже события, поэтому к ним следует относиться с осторожностью.

Теории

Было выдвинуто множество теорий для объяснения инцидента. Большое количество учёных, занимавшихся этой проблемой, сомневались что следы действительно были обнаружены на расстоянии более чем в сто миль, — хотя бы потому, что никто за сутки не смог бы пройти такое расстояние и удостовериться, что следы на всём его протяжении не прерывались. Исследователь Джо Никель также указывал, что разные свидетели описывали внешний вид следов по-разному.

На протяжении многих лет собиравший материалы об этом событии исследователь Майк Даш обобщил все найденные им первичные и вторичные источники в статье «The Devil’s Hoofmarks: Source Material on the Great Devon Mystery of 1855» («Следы Дьявола: Материалы для изучения Великой Тайны Девона 1855 года»), впервые опубликованной в Fortean Studies в 1994 году. Он, не отрицая реальности факта как такового, пришёл к выводу, что не было и не могло быть какого-то одного «источника» происхождения следов: некоторые из них почти наверняка были мистификацией, некоторые же были оставлены вполне обыкновенными четвероногими животными — например, ослами или лошадьми, а некоторые — мышами. Вместе с тем он признавал, что это не может объяснить всех сообщений о следах (особенно тех, которые будто бы находили в городах) и что «загадка остаётся».

Воздушный шар

Автор Джеффри Хаусхолл предположил, что следы оставил экспериментальный воздушный шар, по ошибке выпущенный из Девонпорта, посредством звеньев на концах его швартовых канатов. Источником версии был местный житель, майор Картер, чей дед работал в Девонпорте в то время. Картер заявил, что инцидент замалчивался потому, что шар разрушил несколько зимних садов, теплиц и окон, прежде чем опустился на землю в Хонтоне.

Хотя эта версия может объяснить форму следов, представляется весьма сомнительным, что шар мог следовать по столь строгой траектории в течение долгого времени и при этом не зацепиться верёвками за дерево или другой объект.

Прыгающие мыши

Упомянутый Майк Даш в своей статье указывает, что как минимум некоторые следы, особенно найденные на крышах домов, вполне могли быть оставлены лесными мышами, которые из-за необычно холодной погоды ринулись в города. След, остающийся на снегу после прыжка мыши, похож на раздвоенное копыто из-за движения мыши во время прыжка. Даш утверждает, что теория о «мышином факторе» появилась в The Illustrated London News ещё в марте 1855 года (потому как статья об этом событии, несмотря на просьбу викария, всё-таки была напечатана, в первый раз — 13 февраля). Было замечено, что в некоторых местах следы как будто всё-таки прерывались, что объяснялось нападением на мышей хищных птиц (например, сов), и якобы рядом со следами даже иногда находили трупы мышей. Мышь также вполне могла забраться по стенам и даже пролезть через трубы.

Таким образом, на сегодняшний день версия о лесных мышах является единственной, которая могла бы хотя бы частично объяснить это событие с точки зрения науки.

Массовая истерия

Кроме того, нередко предполагалось, что вся эта история является результатом внезапной массовой истерии, вызванной сопоставлением различных следов различного же происхождения (которые вполне могли быть оставлены скотом, барсуками, выдрами и так далее) и их выдавания за единое целое.

Кенгуру

В своём письме в The Illustrated London News викарий МакГроув писал, что были слухи, будто бы из частного зверинца в Сидмуте сбежал кенгуру. Однако каких-либо источников информации по достоверности этого события нет, как мог кенгуру пересечь лиман — непонятно, да и сам МакГроув писал затем, что сам придумал историю про кенгуру, чтобы успокоить и отвлечь свою паству, поверившую в то, что их землю действительно посетил Дьявол.

Одноног

По одной из версий, высказанной неизвестно кем, следы были оставлены животным под названием одноног — его, как сообщалось, впервые увидел в 1001 году на острове Лабрадор некий викинг Бьёрф Хериольсен; животное имело только одну ногу, но двигалось с необычайной скоростью. Впрочем, в газете, напечатавшей эту версию, говорилось, что скорее можно поверить в то, что следы действительно оставил Дьявол, нежели поверить в существование однонога.

Джек-прыгун

Историю Следов Дьявола также связывали с Джеком-прыгуном, персонажем английской городской легенды тех времён. Но даже если предположить, что Джек-прыгун на самом деле существовал, то эта версия представляется весьма сомнительной. Во-первых, в Девоне в то время появлений Джека не фиксировали. Во-вторых, описание следов «реального» Джека существует, и по нему они не похожи на найденные в Девоне.

Было высказано также множество других версий — например, о том, что следы могли быть оставлены неким «неизвестным горячим металлическим предметом».

Подобные инциденты

Существует информация ещё о нескольких подобных инцидентах в других частях мира, хотя ни один из них не имел такого же масштаба, как случай в Девоне.

• В 929 году в Японии, на территории императорского дворца, будто бы наблюдались похожие следы.

• Джеймс Кларк Росс писал, что во время Антарктической экспедиции 1839—1843 годов на острове Кергелене в 1840 году им были обнаружены странные подковообразные следы — сначала на земле, на снегу, а затем на скале, где не было снега. Следы были похожи на следы лошади или осла, но таких животных ни у экспедиции, ни на самом острове не было.

• За пятнадцать лет до девонских событий, в 1840 году, The Times писала о том, что в Шотландии, в Глен-Орчи, 14 марта были найдены странные следы, похожие на отпечатки раздвоенных копыт, на расстоянии до 12 миль. Тот, кто их оставил, был, если исходить из глубины следов, большого размера (примерно с крупного жеребёнка) и при этом хромал.

• В The Illustrated London News в марте 1855 года была опубликована статья корреспондента газеты в Хайдельберге, который, ссылаясь на «авторитетного польского доктора медицины», сообщал, что на Песчаном Холме в Царстве Польском, на границе с Галицией, такие следы находят в снегу (а иногда и в песке) каждый год, и местные жители считают, что их оставляет сверхъестественное существо.

• Упомянутая Песчаная Гора в Польше, где на 1855 год такие следы якобы наблюдались каждую зиму.

• 1886 год: Новая Зеландия.

• 1909 год: Нью-Джерси, США, пляжи возле Глостера.

• 1945 год: Бельгия.

• 1950 год: снова Девоншир (пляж).

• 1952 год: Шотландия.

• 1954 год: Бразилия.

• 1974 год: склоны Этны, Сицилия.

• 1976 год: Альпы в районе Ниццы и около озера Сильян (Норвегия).

• 2000 год (23 января): Кливленд (штат Огайо).

• 12 марта 2009 года в печати появились сообщения, что будто бы ночью в Девоне снова появились такие же следы, были даже опубликованы фотографии, однако официальная наука не дала никаких комментариев по этому поводу.

Литература

• Charles Fort, The Book of the Damned, [www.resologist.net/damn28.htm Chapter 28].

Ссылки

• [www.mysteriousbritain.co.uk/england/devon/other-mysteries/the-devils-footprints.html The Devil’s Footprints (Mysterious Britain & Ireland)]

Отрывок, характеризующий Следы Дьявола в Девоне

Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
«Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.
«Mais assez de bavardage comme cela. Je finis mon second feuillet, et maman me fait chercher pour aller diner chez les Apraksines. Lisez le livre mystique que je vous envoie et qui fait fureur chez nous. Quoiqu'il y ait des choses dans ce livre difficiles a atteindre avec la faible conception humaine, c'est un livre admirable dont la lecture calme et eleve l'ame. Adieu. Mes respects a monsieur votre pere et mes compliments a m elle Bourienne. Je vous embrasse comme je vous aime. Julie».
«P.S.Donnez moi des nouvelles de votre frere et de sa charmante petite femme».
[Вся Москва только и говорит что о войне. Один из моих двух братьев уже за границей, другой с гвардией, которая выступает в поход к границе. Наш милый государь оставляет Петербург и, как предполагают, намерен сам подвергнуть свое драгоценное существование случайностям войны. Дай Бог, чтобы корсиканское чудовище, которое возмущает спокойствие Европы, было низвергнуто ангелом, которого Всемогущий в Своей благости поставил над нами повелителем. Не говоря уже о моих братьях, эта война лишила меня одного из отношений самых близких моему сердцу. Я говорю о молодом Николае Ростове; который, при своем энтузиазме, не мог переносить бездействия и оставил университет, чтобы поступить в армию. Признаюсь вам, милая Мари, что, несмотря на его чрезвычайную молодость, отъезд его в армию был для меня большим горем. В молодом человеке, о котором я говорила вам прошлым летом, столько благородства, истинной молодости, которую встречаешь так редко в наш век между двадцатилетними стариками! У него особенно так много откровенности и сердца. Он так чист и полон поэзии, что мои отношения к нему, при всей мимолетности своей, были одною из самых сладостных отрад моего бедного сердца, которое уже так много страдало. Я вам расскажу когда нибудь наше прощанье и всё, что говорилось при прощании. Всё это еще слишком свежо… Ах! милый друг, вы счастливы, что не знаете этих жгучих наслаждений, этих жгучих горестей. Вы счастливы, потому что последние обыкновенно сильнее первых. Я очень хорошо знаю, что граф Николай слишком молод для того, чтобы сделаться для меня чем нибудь кроме как другом. Но эта сладкая дружба, эти столь поэтические и столь чистые отношения были потребностью моего сердца. Но довольно об этом.