Слепенков, Яков Захарович

Яков Захарович Слепенков
Дата рождения	15 ноября 1910(1910-11-15)
Место рождения	деревня Шеляково, Городокский уезд, Витебская губерния, Российская империя
Дата смерти	13 августа 1968(1968-08-13) (57 лет)
Место смерти	Рига
Род войск	морская авиация
Звание
Сражения/войны	Советско-финская война, Великая Отечественная война
Награды и премии

Яков Захарович Слепенков (15 ноября 1910, деревня Шеляково — 16 августа 1968, Рига) — генерал-майор авиации ВМФ СССР, Герой Советского Союза, участник Советско-финской войны 1939—1940 годов и Великой Отечественной войны 1941—1945 годов. За время Великой Отечественной войны совершил 157 боевых вылетов, провёл 20 воздушных боёв, сбил 13 вражеских самолётов лично и пять — в группе с товарищами.

Биография

Родился 15 ноября 1910 года в деревне Шеляково, ныне Невельского района Псковской области, в семье рабочего. Русский. Окончил семь классов. Работал в родном колхозе и на Кронштадском морском заводе.

С 1928 года в Красной Армии, в том же году окончил теоретическую школу лётчиков, а в 1930 году — Качинскую военную авиационную школу лётчиков. Член ВКП(б) с 1931 года. В 1939 году успешно окончил Военно-Воздушную академию. Участник Советско-финской войны 1939—1940 годов.

С начала Великой Отечественной войны на фронте. Воевал на Чёрном море, командовал эскадрильей. В воздушных боях сбил 2 самолёта противника, затем был переведён на Балтику. К октябрю 1942 года командир 21-го истребительного авиационного полка (8-я авиационная бригада, ВВС Краснознамённого Балтийского флота). Подполковник Я. З. Слепенков совершил 90 боевых вылетов, в 10 воздушных боях сбил 9 вражеских самолётов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1943 года за умелое командование авиаполком, образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом геройство и мужество подполковнику Слепенкову Якову Захаровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 868).

Войну закончил командиром 9-й штурмовой авиационной дивизии. Всего совершил 157 боевых вылетов, провёл 20 воздушных боёв, сбил 13 вражеских самолётов лично и 5 в группе с товарищами. После окончания войны продолжал службу в Военно-Морском Флоте. С 1961 года генерал-майор авиации Я. З. Слепенков — в запасе. Жил в Риге. Награждён орденами Ленина (дважды), Красного Знамени (шестикратно), Суворова 2-й степени, Красной Звезды, медалями.

Умер 13 августа 1968 года.

Память

• Мемориальная плита с барельефом Героя установлена перед проходной Кронштадтского морского завода Министерства обороны РФ (город Кронштадт, ул. Петровская, д. 2).
• Мемориальная плита также установлена на Аллее Героев в городе Невель Псковской области.
• Улица и Переулок в городе Невель Псковской области названы в его честь — ул. Слепенкова, переулок Слепенкова. Также в городе Полесск Калининградской области есть улица его имени.

Литература

• Арсеньев А. Я., Арсеньева А. П. Псковичи — Герои Советского Союза. — Л.: Лениздат, 1983. — 271 с.
• Буров А. В. Твои герои, Ленинград. — 2-е изд. — Л.: Лениздат, 1970. — 640 с. — 54 000 экз.
• Герои Советского Союза Военно-Морского Флота. 1937—1945. — М.: Воениздат, 1977.
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Митрофанов В. Г. [militera.lib.ru/memo/russian/mitrofanov/index.html С крылатыми героями Балтики]. — Л.: Лениздат, 1988.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1863 Слепенков, Яков Захарович]. Сайт «Герои Страны».

• [airaces.narod.ru/all9/slepenkv.htm Биография] на сайте «Красные соколы».

Отрывок, характеризующий Слепенков, Яков Захарович

– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.