Слободзейский район

Слободзейский район

Страна	Молдавия Молдавия/ПМР ПМР
Статус	район
Административный центр	Слободзея
Глава администрации	В. Д. Телевка
Население (2014)	87 085
Площадь	873,24 км²
Часовой пояс	UTC +2

Слободзе́йский райо́н — административно-территориальная единица непризнанной Приднестровской Молдавской Республики.

Географическое положение

Слободзейский район расположен в южной части республики, по обеим берегам Днестра. Граничит на севере с Григориопольским районом ПМР, на западе с территорией государственной администрации г. Бендеры, Каушанским и Штефан-Водским районами Молдавии, на востоке — с Украиной. Территория, подчинённая государственной администрации г. Тирасполя, расположена в виде анклава в центральной части района.

Близость крупнейших городов Приднестровья — Тирасполя и Бендер является важным фактором, оказывающим благоприятное стимулирующее влияние на хозяйственный комплекс района и его демографическую структуру. Ряд сел района: Парканы, Терновка, Суклея, Ближний Хутор — составляют ближайшее окружение этих городов и вместе формируют Тираспольско-Бендерскую агломерацию.

Через территорию Слободзейского района проходит автомагистраль Одесса-Кишинёв, которая используется для осуществления экономических связей с районами Приднестровья, а также с соседними государствами.

Современное политико-географическое (и военно-стратегическое) положение района представляет особую важность для непризнанной республики. Слободзейский район — единственный имеющий участки территории на правобережье Днестра. Село Копанка, административно входящее в состав района, де-факто администрируется властями Республики Молдова.

Площадь района составляет 87 324 га (873,24 км²).

Административное устройство

В соответствии с Законом ПМР «Об административно-территориальном устройстве ПМР» от 17 июля 2002 г. в состав Слободзейского района входят город Слободзея, посёлки городского типа Красное и Первомайск (в подчинении последнего находится ж/д станция Ливада), а также следующие города, сельские советы со включёнными в них населёнными пунктами:

• г. Бендеры.
• Ближне-Хуторской (село Ближний Хутор);
• Владимировский (сёла Владимировка, Константиновка, Никольское);
• Глинойский (село Глиное);
• Карагашский (село Карагаш);
• Кицканский (сёла Кицканы, Загорное, Меренешты);
• Копанский (село Копанка);
• Коротнянский (село Коротное);
• Незавертайловский (село Незавертайловка);
• Парканский (село Парканы);
• Суклейский (село Суклея);
• Терновский (село Терновка);
• Фрунзенский (сёла Фрунзе, Новокотовск, Новая Андрияшевка, Приозёрное, Старая Андрияшевка, Уютное, посёлок железнодорожной станции Новосавицкая);
• Чобручский (село Чобручи, посёлок железнодорожной станции 47 км).

Административный центр района — Слободзея.

Глава государственной администрации Слободзейского района — Петриман Леонид Назарович.

Природа

Территория района расположена в пределах юго-западного склона Восточно-Европейской платформы, так называемой Молдавской плиты в районе Причерноморской впадины. Рельеф представлен плоской равниной, слабонаклонённой с севера на юг. Рельеф территории можно подразделить на две части. Левобережная часть района расположена на Нижнеднестровской равнине, для которой характерны равнинный слабоволнистый рельеф с редкими балками. Площадь склоновых земель не превышает 12 %. Плоскостной смыв выражен слабо, овраги почти отсутствуют. Правобережная часть территорий района занимает неширокую полосу вдоль берега р. Днестр и включает в себя пойму реки.

Территория Слободзейского района расположена в умеренном поясе, что и определяет черты его климата — умеренно-континентальный с мягкой и малоснежной зимой, продолжительным жарким летом и небольшим количеством осадков.

По территории района на протяжении 65 км протекает крупная река Днестр с рукавом Турунчук.

Почвы — важный из видов природных ресурсов, которыми располагает Слободзейский район. Распространены обыкновенные чернозёмы, незначительную площадь занимают чернозёмы карбонатные и южные. Чернозёмные почвы занимают площадь — 58,9 тыс. га.

Слободзейский район расположен в пределах Украинской степной провинции, которая заходит на территорию ПМР своим восточным краем в низовье Днестра. В прошлом преобладали ковыльно-разнотравные степи, но теперь они полностью распаханы. Юго-восток интересен тем, что хорошо развита пойма Днестра с богатыми наносными почвами, иногда с признаками заболоченности и небольшого засоления. Практически все земли в пойме реки и на её террасах освоены под посевы зерновых и овощей.

Леса в Слободзейском районе занимают 3699 га (на 1.01.2006 г.). Наиболее крупные массивы леса из дуба, ясеня, граба, клёна, липы, акации распространены вблизи сел Кицканы, Меренешты, п.г.т. Первомайск. Они не имеют промышленного значения и выполняют рекреационные, водоохранные, полезащитные, экологические и санитарно-гигиенические функции. С целью смягчения отрицательного влияния данного фактора в районе создано множество искусственных лесных полос, которые, наряду с экологическими, выполняют разнообразные защитные (полезащитные, дорожнозащитные) и рекреационные функции.

История

Территория района в древности

Первые люди на территории района появились ещё в каменном веке — 40—10 тыс. лет до н. э. Следы пребывания первобытных племён обнаружены в балке Колкатовой вблизи с. Ближний Хутор и в окрестностях села Новая Андрияшевка. Курганы бронзового века вскрыты в окрестностях сел Суклея, Парканы, Терновка, Глиное, Новокотовск. Здесь обнаружены артефакты усатовской, сабатиновской, белозерской культуры. В начале 1 тыс. до н. э. на территории района наступает железный век. Здесь кочевали скотоводческие киммерийские (IX—VIII века до н. э.), а затем скифские (VII—IV века до н. э.) племена. Курганы и поселения киммерийцев и скифов обнаружены в окрестностях Слободзеи, Глиное, Чобручи, Никольское. Особенно больших успехов в скотоводстве, ремесле и военном деле достигла скифская держава. Раскопки скифских поселений в окрестностях Чобруч свидетельствуют о тесных связях их жителей с греческими колониями-полисами Тира и Никоний, расположенными в низовьях Днестра. В районе Чобруч сложился крупный аграрный, ремесленный и торговый центр на стыке кочевой и античной цивилизаций. Здесь находились речной порт и наиболее удобные броды через Днестр.

На рубеже тысячелетий, в эпоху расцвета Римской империи, на территорию района пришли сарматские племена. Сарматские памятники обнаружены близ сел Парканы, Коротного и города Слободзея. В III—IV веках территория района входила в состав остготской державы. Она погибла в результате гуннского нашествия. Через данную территорию проходит маршрут Великого переселения народов. На протяжении V века территория Слободзейского района была незаселена.

Территория района в Средние века

В VI—IX вв. в Поднестровье вселяются восточно-славянские племена тиверцев и уличей, которые строят свои укреплённые городища, имеют достаточно развитое земледелие и скотоводство. Днестр становится важным рубежом между степной кочевой и лесостепной земледельческой культурой. Позднее через эту территорию с востока на запад кочевали авары, протоболгары, венгры, печенеги, половцы. Многочисленные следы пребывания последних открыты в окрестностях сел Парканы, Суклея, Терновка, Чобручи, Глиное.

На протяжении XI—XII вв. Поднестровье входит в состав сферы влияния Галицко-Волынского княжества.

В XIII—XIV вв. территория района входила в состав западных улусов Золотой Орды. Об этом свидетельствуют многочисленные погребения кочевой знати в восточной части района. Ордынцы контролировали важные переправы через Днестр в окрестностях современных Паркан.

В XIV—XV вв. территория района входит в состав Великого княжества Литовского и соседствует с набирающим силу Молдавским княжеством. Земли левобережного Нижнего Приднестровья в этот период имеют крайне низкую заселённость. Эта территория находится на пересечении важнейших торговых путей Северо-Западного Причерноморья — из Крыма в Молдавию и из Галиции и Подолии в Константинополь. Важным торговым пунктом на Днестре становится молдавское укреплённое таможенное поселение Тягин. В 1538 г. в Тягине османы строят каменную крепость. Правобережная часть территории района входит в состав Бендерской райи, а левобережные села попали под контроль Едисанского (Дубоссарского) каймакана, входящего в Крымское ханство. В днестровской долине возникают первые временные ногайские стойбища. Ногайцы занимаются кочевым овцеводством и коневодством. Турки и ногайцы грабят немногочисленное христианское население. Это препятствовало созданию сети постоянных земледельческих поселений в Нижнем Приднестровье.

В первой половине XVI в. появляются первые постоянные поселения на территории района — Кицканы, Копанка, Чобручи. В села, слободы и хутора расположенные в пойме Днестра активно вселяются молдаване, малороссы, старообрядцы.

Слободзейщина в XVIII—XIX вв.

На протяжении восемнадцатого столетия, после неудачного Прутского похода Петра Великого в левобережное Приднестровье активно вселяются молдаване, венгры, поляки из Молдавского княжества. Уже тогда в ходе русско-турецкой войны 1735—1739 гг. Российская империя впервые рассматривает вопрос о присоединении междуречья Южного Буга и Днестра.

В период 1768—1774 гг. территория района стала ареной очередной русско-турецкой войны. Регион крайне разорён и обезлюдел в результате военных действий, набегов татар, эпидемий чумы и неурожайных лет. Он переходит под контроль каушанских ханов.

Во второй половине XVIII в. основаны села Парканы, Терновка, Незавертайловка, Суклея, Карагаш, Коротное, Слободзея. Первоначально это были небольшие поселения в несколько десятков дворов. Население занимается рыболовством, охотой, в меньшей степени земледелием и скотоводством. Здесь возникают первые христианские церкви на территории района.

В 1791 г. по Ясскому миру южная часть Приднестровья вошла в состав Российской империи. Наступает перелом в жизни региона. Южное Приднестровье переживает невиданный экономический и демографический подъем. В 1792 г. фельдмаршалом А. В. Суворовым и инженером Ф. де Волланом основаны крепость Средняя и город Тирасполь. Большинство населения крупных приднестровских сел на рубеже XVIII и XIX вв. составляли старообрядцы-некрасовцы. В этот период вдоль Днестра от Чёрного моря до села Терновка были основаны 25 казачьих станиц с хуторами. Главный стан (кош) Черноморского казачьего войска разместился в Слободзее. С конца XVIII в. начинается активная колонизация края. Сюда вселяются молдаване, русские крестьяне и казаки, немцы, болгары, армяне, греки, евреи, поляки, цыгане.

Главными землепользователями являются свободные крестьяне (общины) и колонии, в селе Кицканы — монастырь. Поэтому крестьянская реформа 1861 г. существенных изменений в характер землепользования в Нижнем Приднестровье не внесла. Но она подтолкнула развитие производительных сил и производственных отношений.

В этот период идёт активное освоение плодородных чернозёмных земель, развиваются садоводство, огородничество, зерновое хозяйство, виноградарство, скотоводство, рыболовство, ремесло и торговля. Аграрный бум сопровождается широким внедрением селекции, мелиорации, минеральных удобрений, сменных севооборотов, сельскохозяйственной техники. Однако поступательное развитие сельского хозяйства нарушается периодическими наводнениями, засухами и нашествиями саранчи. Несмотря на это растёт товарность аграрного производства.

Регион вовлекается в общероссийский рынок. Расцветает ярмарочная, базарная и лавочная торговля. Развивается пароходство по Днестру: от Незавертайловки до Паркан создаются речные пристани и многочисленные паромные переправы. Важным является торговый Бендерско-Вознесенский шлях. В 1868—1871 гг. строится железная дорога, связавшая Одесский порт с Бессарабией. На её строительство привлекались крестьяне из приднестровских сел.

Быстро растут крупные села Тираспольского уезда — Слободзея молдавская и Слободзея русская, Терновка, Парканы, Суклея, Кицканы, Копанка, Ближний Хутор, Карагаш, Чобручи, Глиное, Коротное, Незавертайловка. Большое значение в жизни населения сельской местности играет земство. Оно принимает участие в развитии системы народного образования, здравоохранения, судопроизводства, кустарных промыслов. В крупных сёлах создаются винокуренные, маслобойные, мукомольные, плодоперерабатывающие, шёлкомотальные, лесопильные, кирпичные предприятия.

Район в начале XX вв.

В 1905—1907 гг. села Слободзейщины были охвачены крестьянскими волнениями, вызванные незавершённостью аграрных реформ 1861 г.

С 1914 г. район втягивается в события Первой мировой войны, затем в потрясения Февральской и Октябрьской революции 1917 г., затем Гражданской войны.

В начале 1918 г. румынские войска предприняли попытку оккупировать левобережье, но к весне 1918 г. по результатам Брестского мира территория Украины (в том числе и левобережное Приднестровье) была оккупирована австро-германскими войсками, затем военными формированиями Центральной Рады Украины и войсками белогвардейцев-деникинцев.

В 1919 г. советская власть на территории Приднестровья была окончательно закреплена. Демаркационная линия между Советской Россией и оккупированной Румынией Бессарабией прошла по Днестру. В этот период здесь происходят многочисленные румынско-советские конфликты. Победа советской власти сопровождается национализацией земель, раскулачиванием и коллективизацией. Тысячи зажиточных крестьян бегут в Бессарабию. При этом проходит процесс создания комитетов бедноты, ликвидация массовой безграмотности, электрификации и механизации сельскохозяйственного производства.

В 1921 и 1925 г. в сёлах Левобережья разразился жесточайший голод.

Район в составе МАССР

В 1924 г. из состава Тираспольского уезда образован и выделен Слободзейский район. В 1924—1940 гг. он входит в состав Молдавской АССР (Украинской ССР), затем в состав Молдавской ССР. В этот период закладываются основы колхозной системы — создаются машинно-тракторные станции, агропромышленные предприятия (с 1931 г. консервный завод «Октябрь» в селе Глиное), мощные мелиоративные системы (Суклейская, Карагашская), укрупняются колхозы. Насильственная коллективизация привела к тому, что в 1932—1933 гг. села района были охвачены массовым голодом.

Оккупация

С июня 1941 г. по апрель 1944 г. территория района находится под румынской оккупацией. Румынские власти включили левобережную часть района в состав жудеца Тираспол в рамках оккупационного образования — Транснистрия с центром в Антонеску (Одесса).

Оккупация Слободзейского района сопровождается массовыми репрессиями, насильственной румынизацией, разграблением сельского хозяйства, голодом, эпидемиями. Для эксплуатации сельского хозяйства района было создано румынское акционерное общество «Агри-кола». Численность населения района в результате военных действий и жестокого оккупационного режима сократилась почти вдвое.

Развитие района в 50-80 гг. XX в.

На протяжении первых послевоенных пятилеток идёт восстановление экономики района, которое было прервано в конце 40-х гг. засухами и голодом. К середине 50-х гг. довоенные объёмы аграрного производства были превзойдены. Район становится одним из крупнейших производителей овощей и фруктов в республике, поставляемых как для переработки на местные предприятия, так и в свежем виде потребителям в крупнейших городах страны.

На протяжении 50-70-х гг. происходят важные административно-территориальные преобразования. В 1957 г. был образован рабочий посёлок консервщиков — Красное. В мае 1958 г. район упразднён и его территории включена в состав Тираспольского района. В 1961 г. из территории района была выделена площадка под строительство Молдавской ГРЭС и поселка энергетиков — Днестровск, которые административно были переподчинены городскому Совету Тирасполя. В марте 1962 года в состав Тираспольского района переданы два села (Копанка и Кицканы) на правом берегу Днестра, которые позже вошли в состав Слободзейского района.

21 июня 1971 г. Тираспольский район был упразднён, а Слободзейский район — восстановлен. В район вошли все ранее принадлежавшие ему сельсоветы, а также Ближнехуторский, Владимировский, Кицканский, Копанский, Парканский, Суклейский, Терновский и Фрунзенский сельсоветы бывшего Тираспольского района. В следующем году сёла Молдавская и Русская Слободзея были объединены в посёлок городского типа Слободзея. В начале 80-х гг. на территории района насчитывалось 13 сельских Советов, которые включали 24 сельских населённых пункта. В районе проживало более 80 тыс. чел. По результатам переписи 1989 г. численность населения района превышала 110 тыс. чел.

Район в составе ПМР

После Приднестровского конфликта Слободзейский район остался в составе непризнанной Приднестровской Молдавской Республики, территориально потеряв только правобережное село Копанка.

В 1990-е гг. население и хозяйство района переживают тяжёлые времена. Распад единого народнохозяйственного комплекса СССР, утрата прежних рынков сбыта сельскохозяйственной продукции, приднестровский вооружённый конфликт привели глубокому социально-экономическому кризису. Особенно тяжёлая ситуация сложилась в агропромышленном комплексе. Развалились колхозы, снизилась рентабельность и объёмы производства, уровень жизни населения, возникали перебои с обеспечением населения товарами широкого потребления. В середине 90-х гг. около ¾ сельскохозяйственных угодий не использовались по назначению, фактическая безработица достигла 42 % экономически активного населения, сокращалась рождаемость, росла смертность населения и отток населения на заработки за рубеж.

В последующие годы район сложно вживался в систему новых рыночных отношений. Выход из сложившейся кризисной ситуации наметился лишь в начале нового столетия. Началось создание эффективных сельскохозяйственных кооперативов «Агростиль», «Агростар», «Рустас», «Норд-Вест» и др. В настоящее время такие высокопроизводительные компании обрабатывают лишь 20 % сельскохозяйственных земель и привлекая наёмных рабочих по системе контрактации обеспечивают значимую часть агропромышленного производства района.

Изменилась отраслевая специализация производства. С развалом межколхозного сада «Память Ильичу» и потерей внешних рынков сбыта продукции, садоводство и овощеводство пришли в упадок. На смену им пришло зерновое хозяйство, технические и кормовые культуры, более востребованные на рынке. Перестроилась и система социально-бытовой инфраструктуры района.

В 2002 г. в результате административно-территориальной реформы административный центр района пгт Слободзея получает статус города.

Сегодня район ищет новые пути социально-экономического развития.

Население

По данным государственной службы статистики ПМР население района на 1 января 2014 года составило 87 085 человек, в том числе городское —  20781 человек (из которых 14618 человек в г. Слободзея, 3553 человек в пос. Красное, 2610 человек в пос. Первомайск) и сельское —  66304 человек.

Национальный состав

Национальный состав (перепись 2004 года):

• молдаване — 39722 чел. (41,49 %)
• русские — 25436 чел. (26,57 %)
• украинцы — 20772 чел. (21,70 %)
• болгары — 7323 чел. (7,65 %)
• гагаузы — 512 чел. (0,53 %)
• немцы — 496 чел. (0,51 %)
• белорусы — 475 чел. (0,50 %)
• евреи — 35 чел. (0,04 %)
• другие — 969 чел. (1,01 %)
• Всего — 95742 чел. (100,00 %)

Демография

Слободзейский район — самый большой по численности населения среди административных районов ПМР. По состоянию на 1 января 2007 г. его расчётная численность составила 93847 человек, что составляет более 17 % населения республики. Демографические потери района за последние годы оказались особенно существенными; с 1990 г. численность населения района сократилась на 22 тыс. чел. Динамика численности населения имеет устойчивые депопуляционные тенденции. Это определяется двумя главными демографическими тенденциями, характерными для всей республики, естественной и механической (миграционной) убылью населения. Но в отличие от демографической ситуации 90-х гг., сегодня определяющей является не миграционная, а естественная убыль населения. Однако за последние годы абсолютные масштабы негативных демографических процессов значительно сократились. В миграционном движении населения района доминирует сельское население, на него приходится от ¾ до 4/5 всех мигрантов. Среди эмигрантов резко преобладают лица в трудоспособном и репродуктивном возрасте, что существенно ухудшает ситуацию не только на районном рынке труда, но приводит к деформации половозрастной структуры населения и сдерживанию динамики демографических процессов в районе. Среди причин эмиграции доминирует поиск возможностей трудоустройства. Кризисное состояние районообразующей отрасли экономики — сельского хозяйства обуславливает его иммиграционную непривлекательность.

Доля пенсионеров составляет в общей численности населения района составляет 19,5 %. В целом для района характерна тенденция «старения» населения. Так в начале 2007 г. численность пенсионеров превысила численность занятого населения района в 2 раза (22732 к 11524 чел.). Это крайне негативно сказывается на размерах и качестве трудовых ресурсов, структуре занятости, увеличивает социальную нагрузку пенсионных расходов на бюджет района. Слободзейский район относится к типично аграрным — в сельском хозяйстве занято более 29 % всех занятых. Однако следует учитывать огромное социальное значение сельского хозяйства для населения района — ¾ экономически активного населения (в том числе подростки и пенсионеры) в той или иной степени вовлечены в аграрное производство, переработку и реализацию его продукции. Почти 24 % занятых приходится на систему образования, более 11 % занято в промышленном производстве.

Соотношение долей крупнейших этносов района на протяжении последних 15-20 лет остаётся почти неизменным. Согласно переписи населения 2004 г. в этническом составе населения района молдаване составляют более 41 %, русские — около 27 %, украинцы — почти 22 %, болгар — менее 8 %. Для размещения этносов по населённым пунктам района характерны следующие особенности. Для крупных сел долины Днестра (Терновка, Карагаш, Чобручи, Глиное, Коротное, Незавертайловка) характерно преобладание молдаван, для пригородных сел Тирасполя (Суклея, Кицканы, Ближний Хутор), а также для сел восточной части района (Владимировка, Фрунзе, Новая и Старая Андрияшевка и др.) и посёлков Первомайск и Красное характерно преобладание русско-украинского населения. В селе Парканы доминируют болгары. В городе Слободзея (посёлок городского типа в период 1972—2002 гг.) образовавшемся в результате слияния С. Молдавской и С. Русской соотношение русского и молдавского населения приблизительно равное.

Основная масса населения района исповедует православие. Сельские и городские приходы района входят в состав Тираспольско-Дубоссарской епархии Молдавской метрополии Московского патриархата Русской Православной Церкви. В селе Кицканы расположен крупный культовый центр Приднестровья и Молдавии — Ново-Нямецкий монастырь. Помимо православия в районе имеются общины других конфессий — баптизм, адвентизм, иеговизм и другие направления протестантизма. Социологические опросы населения показывают, что значительная часть населения являются атеистами или так называемыми «формально верующими».

Система расселения

Слободзейский район относится к слабоурбанизированным территориям — в городских населенных пунктах проживает менее ¼ всего населения, что отражает аграрную специализацию его хозяйства. При этом в Слободзейском районе проживает более 40 % сельских жителей Приднестровья и всего 6 % городского населения Приднестровской Молдавской республики.

Система расселения района включает 25 населенных пунктов, из них 3 городских (город Слободзея, поселки Первомайск и Красное). Административно-территориальная реформа ПМР 2002 г. установила в пределах территории района 12 сельских советов и придала поселку городского типа Слободзее статус города. Крупнейшие населенные пункты района расположены в долине Днестра и «нанизаны» на автотрассу Тирасполь-Днестровск, а также концентрируются в пригородной зоне Тирасполя. В соответствии с принятой в урбанистике классификацией Слободзея относится к малым городам. Она вместе с поселками Первомайск и Красное, а также с самостоятельными административно-территориальными единицами городами Тирасполь, Бендеры и Днестровск образуют каркас районной системы расселения. На этот каркас опирается система сельского расселения. Сельское расселение района представлено преимущественно крупными и крупнейшими селами с людностью соответственно от 1 до 5 и от 5 до 10 и более тыс. чел. Эти села образуют сельские агломерации — например, центры сельсоветов Владимировка и Фрунзе, для сел расположенных в пойме Днестра в качестве такого центра выступает бывшее село Слободзея. На востоке района и на правом берегу Днестра расположены мелкие села, людность которых составляет менее 500 жителей. К ним относятся Константиновка, Никольское, Приозерное, Новая и Старая Андрияшевки, Новокотовск, Уютное, Меренешты, Загорное. Они возникли как хутора (выселки) более крупных сел района для освоения периферийных сельскохозяйственных угодий. Средняя людность сельских поселений района составляет 3,3 тыс. жителей (2004 г.)

Экономика

Сельскохозяйственные угодия района составляют 71 161 га. В районе функционируют 703 предприятия и организации различной формы собственности, в том числе 290 обществ с ограниченной ответственностью, 70 государственных и 45 бюджетных предприятий, 17 колхозов и сельскохозяйственных кооперативов.

Социальный сектор

В районе 68 культурно-просветительских учреждений, в том числе 20 Домов культуры, 5 детских музыкальных школ, 41 библиотека, 4 музея, 4 спортивные школы, 1 художественная школа; 35 школ и детских садов.

Уроженцы Слободзейского района

• Гросул, Яким Сергеевич — молдавский историк, член-корреспондент АН СССР, академик АН МССР
• Павел Дмитриевич Ткаченко (Яков Яковлевич Антипов) — участник революционного движения в Бессарабии
• Межинский Валентин — министр внутренних дел Республики Молдова

Ссылки

• [bendery.md/map/pmr/slobodzeya_map.html Карта Слободзейского района]
• [dnestrovsk.com Форум Днестровска]

Источник

Комплексная социально-экономико-географическая характеристика Слободзейского района ПМР // Отчет о научно исследовательской работе НИЛ «Региональные исследования» по теме «Исследование социально-экономического развития и территориальной организации хозяйства Приднестровья», этап I. — Тирасполь: Приднестровский государственный университет им. Т. Г. Шевченко. 2007.

Отрывок, характеризующий Слободзейский район

– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.