Слободской дворец
| Достопримечательность | |
Слободской дворец
| |
| |
| Страна | Россия |
| Город | Москва |
| Координаты | 55°45′56″ с. ш. 37°41′04″ в. д. / 55.7658000° с. ш. 37.6845000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.7658000&mlon=37.6845000&zoom=17 (O)] (Я) |
| Архитектурный стиль | ампир |
| Автор проекта | Д. И. Жилярди, А. Г. Григорьев |
| Строительство | 1828—1832 годы |
| Известные насельники | канцлеры: Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, Александр Андреевич Безбородко, с 1797 — император Павел I |
| Статус |  Объект культурного наследия РФ № 7710066000
|
памятник архитектуры (федеральный)
Слободско́й дворе́ц — здание, расположенное в Москве на 2-й Бауманской улице. С 1830 года — «старое здание» МВТУ (тогда называвшегося «Воспитательным домом»).
Содержание
История
История дворца начинается с 1749 года, когда канцлер А. П. Бестужев-Рюмин начал строить свой большой московский дом. В процессе длительного строительства в 1758 году Бестужев-Рюмин попал в опалу и был сослан; дворец в 1764 году был приобретён в казну, а через три года Екатерина II подарила его Алексею Орлову. Тот во дворце практически не жил, и дворец начал разрушаться, так что его в 1778 году планировали разобрать на материал для постройки Екатерининского дворца на противоположном берегу Яузы.
В 1787 г. Екатерина II пожаловала обветшавшую постройку князю А. А. Безбородко. При новом владельце дворец был перестроен по проекту Джакомо Кваренги; строительные работы курировал, вероятно, городской архитектор Матвей Казаков. Дворцовую церковь во имя святого Михаила Малеина, уничтоженную пожаром 1812 года, спроектировал Василий Баженов[1]. Отделка дома была закончена к 1794 году, обстановка дворца считалась одной из лучших в Москве.
До того, как дворец Безбородко был назван Слободским, под этим же названием был известен расположенный рядом Лефортовский дворец, который и позже иногда назывался «Слободским старым»[2].
Дворец был приобретён у Безбородко императором Павлом I. Павел I переименовал здание в Слободской дворец, по названию Немецкой слободы, одновременно с переименованием Екатерининского дворца в казармы[3]. Ко дворцу примыкали два низких деревянных здания, также называемых дворцами, Жёлтым и Марлинским, которые стали использоваться под службы.
Во дворце останавливались императоры Павел I и Александр I. Именно в Слободском дворце в 1812 году было оглашено императорское послание к столице[4]. Патриотически настроенное дворянство и купечество прямо в залах дворца открыло сбор денег на формирование Московского народного ополчения[3]. По наблюдению П. А. Вяземского, с собрания в Слободском дворце «война приняла характер войны народной». Эти события описаны в романе Л. Н. Толстого «Война и мир» (Том III, часть I, главы XXII и XXIII).
В 1826 году вдовствующая императрица Мария Фёдоровна «высочайше повелеть соизволила учредить большие мастерские разных ремёсел» для мальчиков-сирот Воспитательного дома. С этой целью известным московским архитектором Д. И. Жилярди был перестроен сгоревший в 1812 году Слободской дворец. Здание приобрело современный вид в стиле позднего московского ампира. В 1840-х годах здание училища лишилось центрального фронтона и было достроено третьим этажом.
В 1905 году в одном из залов Слободского дворца выставлялся гроб с телом Н. Э. Баумана, а в 1963 году напротив дворца со стороны 2-й Бауманской улицы ему был установлен памятник работы скульптора А. П. Шлыкова.
Архитектура
Здание Жилярди имеет черты московского ампира — тяжеловесность, немногочисленные украшения на обширных плоскостях стен. Главный фасад объединяют часто повторяющиеся ордерные арки, каждую из которых поддерживает пара дорических колонн.
В центре садового фасада выдаётся высокая полуротонда, окружённая ионической колоннадой.
В центральной здание украшено скульптором И. П. Витали многофигурной композицией, символизирующей единство науки и ремёсел. В центре скульптуры изображена богиня мудрости Минерва, вокруг неё расположены аллегорические изображения наук и ремёсел.
Между зданием дворца и двором расположена решётка с медальонами, на которых изображены маски и нанесены надписи.
Вместо сгоревшей в 1812 году церкви, 29 июля 1832 года была освящена новая во имя св. Марии Магдалины. В настоящее время на территории храма располагается Учёный Совет университета.
Галерея
- Sloboda1812.jpg
Разорённый Слободской дворец (бывш. Безбородко) после 1812 года
- Lefortovsky palace 1883.jpg
Слободской дворец в 1883 году (на втором плане, перед ним Лефортовский дворец)
- 15611s-1.jpg
Слободской дворец на почтовой марке, посвящённой 175-летию МВТУ
- Церковь Марии Магдалины ИМТУ.jpg
Вид на алтарь Церкви Марии Магдалины
См. также
- Воспитательный дом в Москве
- Московский государственный технический университет имени Н. Э. Баумана
- Главный учебный корпус МГТУ
Напишите отзыв о статье "Слободской дворец"
Примечания
- ↑ [www.mosgid.ru/mesta/slobodskoy-dvorets-5437.html Слободской дворец] на сайте МосГид.
- ↑ Иван Забелин. [books.google.com/books?id=LrwKAAAAIAAJ&pg=PA419 Опыты изучения русских древностей и истории, Том 2, с. 419.]
- ↑ 1 2 [books.google.com/books?id=hkMRAAAAYAAJ&pg=PA64 Москва, или исторический путеводитель по знаменитой столице государства Российского]. Тип. С. Селивановского, 1831. С. 64.
- ↑ s:Воззвание императора Александра I к первопрестольной столице
Ссылки
- [82.146.59.108/bonapart/plots/?more=1&id=2705 Слободской дворец в филателии]
- [sloboda.sch1262.ru/page_02.html История дворцов Немецкой слободы]
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Слободской дворец
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
