Словарь современного русского литературного языка

Слова́рь совреме́нного ру́сского литерату́рного языка́ (название первого и второго изданий, сокращённо ССРЛЯ; третье издание под названием Большо́й академи́ческий словарь русского языка, сокращённо БАС) — академический нормативный толково-исторический словарь русского литературного языка. Отражает лексическое богатство русского языка, преимущественно со времён А. С. Пушкина. Словарь включает большое количество значений слов, их оттенков и фразеологизмов; помимо «академической» литературной лексики (против обещанного в названии) в словарную базу также включались разговорно-просторечные слова и выражения.

История создания

Первое издание. В 1937 году Президиум АН СССР принял постановление о прекращении работы над «Словарём русского языка» под редакцией А. А. Шахматова и о начале подготовки к выпуску нового словаря, которая началась во второй половине 1937 года. Выпуск первого тома был намечен на конец 1941 года, однако состоялся лишь в 1948 году вследствие Великой Отечественной войны. ССРЛЯ был издан в 17 томах, публиковался с 1948 по 1965 годы. В 1970 году словарь был удостоен Ленинской премии.

Второе издание. В 1975 году по инициативе Ф. П. Филина было принято решение о переиздании словаря. Второе издание предполагалось сделать двадцатитомным с объёмом более 120000 слов. Переиздание объяснялось многими причинами, в том числе развитием словарного состава и лингвистической теории. Руководство работой над вторым изданием первоначально осуществлял Ф.П. Сороколетов, а затем К.С. Горбачевич. ССРЛЯ издавался издательством «Русский язык» в 1991—1994 годах, но издание было остановлено на букве З, что соответствует шестому тому словаря (пятый и шестой тома изданы одной книгой). Общий объем изданных томов составляет около 28000 слов, 3035 слов из них — отсылочные.

Третье издание. С 2004 года издательство «Наука» (санкт-петербургское отделение) приступило к третьему изданию «Большого академического словаря русского языка» в 30 томах, подготовленного Институтом лингвистических исследований РАН. Третье издание в общем и целом базируется на тех же принципах, которые были положены в основу предыдущих изданий Академического словаря; по сравнению с первым изданием ССРЛЯ часть устаревшей политической лексики советского периода из словаря удалена. Картотека ССРЛЯ предыдущих изданий была переведена (в 2008) в форму электронной базы данных. Заявленный объем БАС 150000 слов. Главный редактор третьего издания — К.С. Горбачевич (тт.1-9), А.С. Герд и другие (начиная с т.10). Издание продолжается (в 2014 году вышел том 23).

Содержание

1. А — Бишь (2004)
2. Благо — Внять (2005)
3. Во — Вящий (2005)
4. Г — День (2005)
5. Деньга — Жюри (2005)
6. З — Зятюшка (2006)
7. И — Каюр (2007)
8. Каюта — Кюрины (2008)
9. Л — Медь (2008)
10. Медяк — Мячик (2008)
11. Н — Недриться (2008)
12. Недруг — Няня (2009)
13. О — Опор (2009)
14. Опора — Отрыть (2010)
15. Отряд — Перевал (2011)
16. Перевалец — Пламя (2011)
17. План — Подлечь (2011)
18. Подлещ — Порой (2012)
19. Порок — Пресс (2012)
20. Пресса — Продел (2012)
21. Проделать — Пятью (2012)
22. Р — Расплох (2013)
23. Расплыв — Розниться (2014)

На базе картотеки ССРЛЯ в 1981-84 гг. был выпущен четырёхтомный «Словарь русского языка» (известный как Малый академический словарь) под редакцией А.П.Евгеньевой.

Выходные данные

• Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. / Под ред. В. И. Чернышёва. — М., Л.: Изд-во АН СССР, 1948—1965.
• Словарь современного русского литературного языка: В 20 т. / Под ред. К. С. Горбачевича. — М., СПб.: Изд-во «Русский язык», 1991—1994. (издание остановлено; последний выпущенный том — № 6).
• Большой академический словарь русского языка: В 30 т. / Под ред. К. С. Горбачевича. — СПб.: Изд-во «Наука», 2004—.

Литература

• [revistaseug.ugr.es/index.php/cre/article/download/68/67 Кругликова Л.Е. Большой академический словарь русского языка как продолжатель традиций русской академической лексикографии ]. В кн.: Cuadernos de Rusística Española, 8 (2012), с.177-198.

Отрывок, характеризующий Словарь современного русского литературного языка

– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?