Словацкое вторжение в Польшу

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Словацкое вторжение в Польшу
Основной конфликт: Вторая мировая война
Польская кампания
Дата

1 сентября16 сентября 1939

Место

Тешинская Силезия, Малая Польша

Итог

Победа Словакии

Изменения

Словакия вернула территории, утраченные в течение 1920-х и в 1938 году

Противники
Словакия Польша
Командующие
Фердинанд Чатлош нет данных
Силы сторон
Полевая армия «Бернолак»
(51 306 человек)
6 пехотных дивизий (до 60 тысяч)
Потери
18 убито
46 ранено
11 пропало без вести
2 самолёта сбито
тяжёлые
1 самолёт сбит
  События в Польше в сентябре 1939 года

Польская кампания вермахта Словацкое вторжение в Польшу Польский поход Красной армии военные преступления


Побережье (Гданьская бухта Вестерплатте Гданьск Оксивская Скала Хельская коса) • Граница Жоры Кроянты Хойнице Королевский лес Мокра Ченстохова Пщина Выра Млава Грудзёндз Боры Тухольские Йорданув Венгерская горка Буковец Борова гора Райсько Ружан Петроков Томашув-Мазовецки Пултуск Лодзь Ломжа Визна Воля-Цырусова Барак Илжа Новогруд Варшава Бзура Ярослав Калушин Пшемысль Брвинов Львов Миньск-Мазовецки Сохачев Брест Модлин Яворув Хайновка Красныстав Кобрин Яновские леса Томашов-Любельски Вильно Вулка-Венглова Гродно Пальмиры Ломянки Чесники Красноброд Хусынне Владиполь Шацк Парчев Вытычно Коцк

 
Восточноевропейский театр военных действий Второй мировой войны

Словацкое вторжение в Польшу (Освобождение Словацких земель оккупированных Польшей во время раздела Чехословакии) — кратковременный военный конфликт между Первой Словацкой республикой и Второй Речью Посполитой, длившийся с 1 сентября по 6 октября 1939 года, являлся составной частью Польской кампании Вермахта 1939 года. В рамках конфликта словацкая полевая армия «Бернолак» в составе трех дивизий общей численностью около 50 000 солдат и офицеров вторглась на территорию Польской Республики и заняла земли, которые были ранее утрачены Чехословакией при конфликте 1920—1924 годов, а также согласно Мюнхенскому соглашению 1938 года.





Предпосылки конфликта

14 марта 1939 года словацкий парламент провозгласил независимость Словацкой республики, территории которой в то время на правах автономии входили в состав Чехословакии. Этот шаг был согласован с фюрером и рейхсканцлером Германии Адольфом Гитлером и осуществлен под угрозой раздела словацких земель между Венгрией и Польшей, которые уже получили часть словацкой территории в результате Первого Венского арбитража.

Сразу же после провозглашения независимости Словакия была атакована венгерскими войсками, которые в результате этого кратковременного конфликта заняли 1,7 тысяч  км² территории Словакии.

В этих условиях Словакия 23 марта заключила договор о защите с Третьим Рейхом, согласно которому Германия гарантировала независимость и территориальную целостность Словакии, которая, в свою очередь, обязалась оказывать свободный проход немецких войск по своей территории, а также согласовывать с Третьим Рейхом развитие собственных вооружённых сил и все шаги во внешней политике. Согласно указанному договору немецкое командование при разработке плана «Вайс» (по захвату территории Польши) имело право рассчитывать на предоставление Словакией не только собственной территории для будущего наступления частей Вермахта, но и прямой военной помощи. На соответствующее требование Германии для участия в нападении на Польшу в Словакии было мобилизовано 3 дивизии, образовавших полевую армию «Бернолак» под командованием министра обороны Словацкой Республики генерала Фердинанда Чатлоша.

Военные действия

Наступление словацких войск началось в 5 утра 1 сентября 1939 года, одновременно со вступлением на польскую территорию частей Вермахта.

Основные боевые действия во время кампании пришлись на долю 1-й словацкой дивизии под командованием генерала Антона Пуланича. Эта дивизия вступила на территорию Польши, прикрывая левый фланг 2-й горнострелковой дивизии Вермахта, заняла села Татранска Яворина и Юргов, а также город Закопане, а 4-5 сентября приняла участие в боях против регулярных частей польской армии. 7 сентября заняла оборону, продвинувшись на 30 км вглубь польской территории.

Между тем вторая словацкая дивизия находилась в резерве, а третья словацкая дивизия «Разус» под командованием полковника Августина Маларме защищала 170-километровый участок границы от Старой Любовны до границы с Венгрией. Эта дивизия принимала участие только в локальных приграничных столкновениях, впоследствии перешла границу и до 11 сентября заняла часть польской территории, не встретив вооруженного сопротивления.

Фактически боевые действия между словацкими и польскими войсками велись лишь в течение первой недели кампании, однако формально датой завершения конфликта следует считать 6 октября 1939 года, день, когда немецкое командование официально объявило о победе в Польской кампании. Совокупные потери словацкой пехоты составили 18 человек убитыми, 46 ранеными и 11 пропавшими без вести.

Последствия

В результате вторжения в Польшу Словакия вернула свои территории, утраченные в течение 1920-х и в 1938 году. 7 октября было объявлено о демобилизации частей армии «Бернолак». Словацкая армия в определенной мере восстановила свой престиж, утраченный во время словацко-венгерской войны в марте 1939 года.

Напишите отзыв о статье "Словацкое вторжение в Польшу"

Ссылки

  • [www.valka.cz/clanek_11177.html Обзор операции]  (чешск.)

Отрывок, характеризующий Словацкое вторжение в Польшу

Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.