Словинцы

Слови́нцы (кашубск. Słowińcë; польск. Słowińcy; нем. Slowinzen) — западнославянская этническая группа, проживают в пределах нынешнего Поморского воеводства Польши. Главный ареал их расселения располагается между городами Слупск и Леба. Себя сами они называют лебскими кашубами (польск. Kaszubi (nad)łebscy, нем. Lebakaschuben).

Историческая судьба

Словинцы отличались от живших в Восточном Поморье католиков-кашубов тем, что они были протестантами. Возможно, это способствовало тому, что многие словинцы уже в конце XVII века перешли на немецкий язык, так как на нём велись протестантские богослужения. Многие топографические названия, однако, остались славянского происхождения.

Ещё в 1939 году в крупном словинском селе Клюки на западном берегу Лебского озера проживало около 700 словинцев, в том числе 32 рыбака, промышлявших рыбалкой. После Второй мировой войны бо́льшая часть потомков словинцев была изгнана из расширенной на запад Польши, как немецкоязычное население. Оставшимся словинцам жизнь осложняли многочисленные конфликты с переселенцами из юго-восточных регионов Польши (см. Операция «Висла»), приезжавшими в сельскую местность. В 1950 году в деревне осталось 150 словинцев, а в 1974 — только пять. В 1992 году в Клюках ещё оставались две словинки в преклонном возрасте.

Предпринимались попытки оставить за словинцами право не покидать родные места, в виду их славянского происхождения. Значительную роль в попытке их полонизации и культурного самоопределения в польском обществе сыграла словинская общественная деятельница Рут Кёч. Однако из тех немногих словинцев, которым было позволено остаться, большинство впоследствии переехали в ФРГ (в основном в район Гамбурга).

Словинцы говорили на вымершем в XX веке идиоме, близкородственном кашубскому.

Праздник «Чёрная Свадьба»

У словинцев существовал народный праздник «Чёрная Свадьба» (польск. Czarne Wesele, нем. Schwarze Hochzeit), символизирующий совместное добывание торфа. Этот праздник начинался в деревнях в первых числах мая и продолжался от 12 до 16 дней.

Заготовка торфа в качестве печного топлива на зиму — грязная и тяжёлая работа, которую традиционно делали всем селом. Одевались нарядно, и даже мужчины, копающие торф, надевали белую рубашку. По окончании работ было застолье: хозяйки в складчину готовили еду, накрывали большой стол — как на свадьбу. Обязательным блюдом была яичница (ср. у русских День Жён-мироносиц, Егорий Вешний, Семик-Троица). Затем устраивали большое гулянье с песнями и танцами.

С 1995 года обряд «Чёрная Свадьба» ежегодно проводится музеем «Словинская деревня» в первых числах мая в старой словиньской деревне Клюки.

Словинцы сегодня

По имени народа назван Словиньский национальный парк, где в деревне Клюки находится музей под открытым небом «Словинская деревня», в котором воспроизведены жизнь, ремёсла и традиции строительства, впитавшие в себе польские и немецкие черты. Музей словинской деревни в настоящее время возглавляет этнограф Хенрик Сойя.

См. также

• Словинский язык
• Кашубский язык

Литература

• Радзишевска А. (Варшава, Польша) [www.yfs.ru/dmdocuments/BI_2.pdf Словинцы — жизнь, обычаи, культура] // Балтийские исследования. Национальные и религиозные меньшинства в Балтийском регионе. Сборник научных трудов. — Калининград: Издательство Калининградского государственного университета, 2004. — № 2. — С. 5—11. — ISBN 5-88874-495-6.
• Гильфердинг Александр Остатки славян на южном берегу Балтийского Моря, — СПб. 1862.
• Bolduan T. Pożegnanie ze Słowińcami // Pomerania. — Zrzeszenie Kaszubsko-Pomorskie. Zarząd Główny, 1992. — № 2. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0238-9045&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0238-9045].  (польск.)
• Tadeusz Bolduan, Losy społeczne i polityczne Słowińców w Klukach w latach 1945—1975. Próba oceny., w: Studia kaszubsko-słowińskie, Łeba 1992
• Friedrich Lorentz Slovinzisches Wörterbuch, I—II, St.Petersburg 1908—1912
• Dr. Nadmorski (Józef Łęgowski), Słowniczek gwary słowińskiej; w: Połabianie i Słowińcy, Wisła, XVI, z.II, marzec-kwiecień 1902
• Friedhelm Hinze, Slovinzische Fischzugnamen von Garder See in Hinterpommern. Nachleben und Ethymologie slovinzische Namen., w: Zeitschrift für Slavistik XV 1970, Heft 3.
• Hanna Popowska-Taborska, Przysięgi słowińskie z Wierzchocina, Wrocław-Warszawa-Kraków 1961, w: Słowińcy, ich język i folklor
• Hanna Popowska-Taborska, Uwagi o języku Perykop smołdzińskich, Kraków 1968, w: Język Polski, Kraków, XLVIII 1968, Nr 1
• Leon Roppel, Nazwy terenowe słowińskiej wsi Kluki na podstawie mapy F. Pallasa z 1926 r., RG XXI 1962
• Słownik gwarowy tzw. Słowińców kaszubskich, pod. red. Zenona Sobierajskiego, Warszawa 1997, Slawistyczny Ośrodek Wydawniczy, ISBN 83-86619-17-1
• Franz Tetzner, Die Slovinzen und Lebakaschuben. Land und Leute, Haus und Hof, Sitten und Gebräche, Sprache und Literatur im östlichen Hinterpommern, Berlin 1899

Ссылки

• [www.pomorskie.eu/pl/dprow/ksow/aktualnosci_new/czarne_wesele_2011 Tradycja wspólnego kopania torfu, czyli Czarne Wesele w Klukach] (pomorskie.eu)  (польск.)
• [chimere-i.livejournal.com/165384.html Чёрная свадьба] (chimere-i.livejournal.com)

Отрывок, характеризующий Словинцы

Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.