Словцов, Пётр Иванович

Пётр Иванович Словцов
Основная информация
Дата рождения	12 июля 1886(1886-07-12)
Место рождения	Енисейская губерния
Дата смерти	24 февраля 1934(1934-02-24) (47 лет)
Место смерти	Красноярск
Годы активности	1912 - 1934
Страна	Российская империя Российская империя СССР СССР
Профессии	оперный и камерный певец, театральный режиссёр, педагог

Пётр Ива́нович Словцо́в (12 июля (30 июня) 1886, село Устьянское, Канский уезд, Енисейская губерния, Российская империя — 24 февраля 1934, Красноярск, СССР) — русский и советский оперный и камерный певец (лирический тенор), «сибирский соловей», как называли его в публике.

Биография

Родился в семье церковного дьякона. После смерти отца в пятилетнем возрасте, Пётр переехал в Красноярск. Ребёнка отдали учиться в Красноярское духовное училище Енисейского Губернского епархиального совета, а затем в Красноярскую духовную семинарию, где Пётр Словцов пел в хоре, которым руководил известный композитор и педагог П. И. Иванов-Радкевич.

Начало карьеры

После окончания семинарии Пётр Иванович поступил на юридический факультет Варшавского университета. Но уже через полгода поступает в класс сольного пения профессора И. Я. Горди Московской консерватории, которую успешно окончил в 1912 году. Обладал лирическим тенором ласкающего тембра, исключительным по силе и с бархатным звучанием; по признанию многих рецензентов, его голос, родственный собиновскому, был шире и теплее.

В 1912 году Словцов стал солистом Киевского оперного театра, где работал до 1914 года. В 1914 году Словцов служил в Саратове, с 1915 года по 1917 год в Петрограде (Народный дом), в 1917 году в Нижнем Новгороде, Свердловске (1919 и 1930), Москве (Большой театр, 1929 год и 1932 год), Ленинграде (конец 1920-х и начало 1930-х годов). Записывался на пластинки различных фирм: в Санкт-Петербурге («Пате», 1912; «Граммофон», 1913, 1914), в Москве («Метрополь», «Корона», 1912), в Киеве («Экстрафон», «Артистотипия», 1913) — всего 72 пластинки (по данным А. М. Пружанского).

В Народном доме Петрограда Словцов неоднократно выступал с Ф. И. Шаляпиным в операх «Князь Игорь», «Русалка», «Фауст», «Моцарт и Сальери», «Севильский цирюльник». Его партнёрами были также: Н. А. Обухова, А. В. Нежданова, М. О. Рейзен, Р. Г. Горская, А. М. Брагин, М. М. Куренко, М. Н. Риоли-Словцова, В. А. Соковнин, Н. И. Озеров, Л. Я. Липковская и другие.

В 1915 году Пётр Иванович женится на выпускнице Московской консерватории Анофриевой Маргарите Николаевне (позднее Риоли-Словцова) — оперной певице (лирико-драматическое сопрано) и блестящей пианистке, ставшей потом и аккомпаниатором певца.

В Красноярске

В 1918 году семья Словцовых переезжает из Петрограда в Красноярск. По обоснованному предположению красноярского музыковеда Ванюковой, причиной переезда явилось мобилизация большевиками М.Н. Риоли-Словцовой на трудовой фронт, и лишь оканчивающийся трудовой договор с театром, защищённый профсоюзом законными правами работника профессионального союза, спас певицу от физических работ. Буквально, на последнем поезде перед началом гражданской войны в Сибири, супружеской чете Словцовых удалось беспрепятственно добраться из Петрограда до малой Родины Петра Ивановича. В Сибири начинается гражданская война. В 1918 — 1919 годах семья работает в оперных театрах Томска и Екатеринбурга, а в 1919 — 1920 годах — в Иркутске.

5 апреля 1920 года при активном участии Словцовых в Красноярске была открыта Народная консерватория. Один из многочисленных учеников Петра Словцова — Евгений Сисин, впоследствии стал солистом музыкального театра имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко, а затем и его директором.

В 1923 году П. И. Словцов и М. Н. Риоли-Словцова возобновили в Красноярске оперные спектакли. Был создан коллектив из профессионалов и любителей — жителей Красноярска. Словцовы исполняли главные партии, совмещая обязанности режиссёра и руководителей групп солистов.

В 1924 году Словцовы с триумфальным успехом гастролируют в Харбине (Китай) В конце 1924 года на базе коллектива, организованного П. И. Словцовым, в Красноярске создан «Трудовой оперный коллектив», в котором участвовало свыше ста человек. Горсовет разрешил использовать помещение городского театра для проведения оперных спектаклей и выдал дотацию размером в 3000 рублей. «Трудовой оперный коллектив» поставил четырнадцать опер. В 1927 — 1928 годах Словцов был одним из организаторов общества «Музыка массам», которое пропагандировало симфоническую, оперную и камерную классическую музыку. К числу общедоступных спектаклей, в разные годы Словцовым поставлены оперы «Травиата», «Риголетто», «Фауст», «Русалка», «Евгений Онегин». Вырученные средства шли в различные фонды: «Красный Крест», «Дирижаблестроение», «Наш ответ Чемберлену», «Помощь беспризорникам», Заповедник «Столбы», «Помощь артистам сгоревшего цирка г. Иркутска», «В помощь пролетариату Японии».

Гастроли в Харбине

Но зато при исполнении арии из «Искателей жемчуга» происходило что-то невероятное! Чудесную, ласкающую мелодию Словцов закончил таким пиано-пиано-пианиссимо, что казалось, что вьется все утончающаяся ниточка, сходящая на нет, ниточка, которая вот-вот дрогнет и оборвется. Нет, она вьется, вьется около минуты! Все застыли, почти перестали дышать! Наступила почти абсолютная тишина, а в ней еле-еле бьется ниточка звука, которую так страшно оборвать каким-то движением, неосторожным дыханием. Поразительная техника, изумительная чистота и нежность голоса! О силе голоса Словцова, дававшего эту силу без всякой аффектации, можно судить по появлению Альфреда в доме Виолетты. Обычно это появление Альфреда теряется для зрителя, будучи обусловленным глубиной сцены, а звук спокойной фразы Альфреда легко заглушается и хором, и оркестром.

— [www.rp-net.ru/images/book/Melihov-Belyy_Harbin.pdf Мелихов Г. В. «Середина 20-х. Белый Харбин». СС.385-390]

Последние годы

В 1928 году П. И. Словцов был приглашен профессором пения в Московский центральный комбинат театрального искусства (впоследствии ГИТИС, ныне — РАТИ). С 1929 года Пётр Иванович пел в Большом академическом театре СССР. В 1930 году — в Свердловске. В начале 1930-х годов работал в Ленинграде. Всего Пётр Иванович дал около двух тысяч концертов в разных городах СССР.

Зимой 1934 года Словцов гастролировал в Кузбассе. Заболев на последних концертах ангиной, Пётр Иванович вернулся в Красноярск, где и скончался 24 февраля 1934 года. Похоронен в Красноярске на Троицком кладбище.

Маргарита Николаевна Риоли-Словцова ещё двадцать лет продолжала преподавательскую деятельность в Красноярске. Среди учеников Маргариты Николаевны — [sibnovosti.ru/articles/6271 Екатерина Иоффель], ставшая впоследствии профессором и которая, в свою очередь, была учителем Дмитрия Хворостовского — всемирно известного баритона.

Репертуар

Лучшими его партиями признаны: Князь («Русалка» А. С. Даргомыжского), Владимир Игоревич («Князь Игорь» А. П. Бородина), Фауст («Фауст» Ш. Гуно), Надир («Искатели жемчуга», Ж. Бизе), Ромео («Ромео и Джульетта», Ш. Гуно), Владимир («Дубровский» Э. Ф. Направника), Молодой цыган («Алеко» С. В. Рахманинова), Ленский («Евгений Онегин» П. И. Чайковского), Джеральд («Лакмэ» Л. Делиба), Индийский гость («Садко» Н. А. Римского-Корсакова) и другие, исполнявшиеся в сопровождении оркестров под управлением М. М. Ипполитов-Иванова, М. М. Голинкина, А. М. Пазовского , С. И. Симакова, А. И. Кляйстера, В. И. Прокофьева, А. Л. Марксона..

Дискография

Записи П. И. Словцова встречаются на пластинках киевской дореволюционной фирмы грамзаписи «Артистотипiя»,Пате, московской -«Метрополь Рекорд», Граммофон, Артистотипия, Метрополь, Экстрафон. В советское время пластинки издавались фирмами Музтрест, Мелодия. В наше время изданы два компакт-диска: ГЦММК имени М. И. Глинки (2007 г.) и «Марстон рекордз», США, (2008 г.)

Память

В 1986 году в Красноярский государственный театр оперы и балета проводил Всероссийский фестиваль «Мастера оперы и балета России», посвященный 100-летию со дня рождения певца П. И. Словцова. В 2001 году, седьмой по счету Конкурс имел уже статус международного. Именем Словцова названа улица в Красноярске.

В 1979 году звукозаписывающая фирма «Мелодия», воспользовавшись коллекцией грампластинок академика АН СССР В. Л. Янина (МГУ, ист. фак-т), в серии «Выдающиеся певцы прошлого» выпустила виниловую пластинку с записями П. И. Словцова, изданными до 1917 года.

В декабре 2007 года был издан компакт-диск «Пётр Словцов — „сибирский соловей“» эксклюзивной серии «Из архива государственного центрального музея музыкальной культуры им. М. И. Глинки», посвященный 120-летию со дня рождения выдающегося русского тенора. Диск был с успехом представлен на 42-й Международной выставке музыкальной аудиопродукции [www.intermedia2.ru/gallery/midem_2008/ «MIDEM»] в Каннах (Франция), прошедшей в период с 27 по 31 января 2008 года.(автор идеи, исследования и координатор проекта — С. Ю. Рычков, звукорежиссёр — А. И. Косов, руководитель — Р. А. Цатуров).

С февраля по август 2008 года на «Народном радио» семь раз повторяли тридцатидвухминутную передачу о Петре Словцове, в апреле 2008 года на волнах радиостанции [www.radio.mosreg.ru/mainrtvpcastarchive/6269.html РТВ — Подмосковье] состоялась часовая передача, а в Санкт — Петербурге (июнь 2008 года) на радиостанции «Мария» прозвучал цикл из четырёх передач. 24 августа 2008 года на волнах Радио России прозвучал 11-минутный сюжет [www.radiorus.ru/news.html?id=143036/ Татьяны Суворовой] о творчестве певца и 10 октября 2010 года на Радио России состоялась сорокаминутная передача о певце. Записали радиопередачи о Петре Словцове на РТВ-Подмосковье исполнитель и журналист [news.yandex.ru/people/shirinskij_nadir.html Н. Ширинский] (апрель 2008 год) а также, на волнах «Народное радио» — известный радиожурналист [www.pereplet.ru/avtori/smertin.html К. В. Смертин] (Москва, СВ, 612 кГЦ; март 2008 года) совместно с капитаном III ранга запаса С. Ю. Рычковым. В 2008 году в США, слепой от рождения музыкант, реставратор архивных записей и обладателель многих премий, в том числе и Грэмми — Уорд Марстон издал компакт-диск «Пётр Иванович Словцов. Русский тенор». С февраля по апрель 2011 г. в Красноярске, при финансовой поддержке М. Прохорова, прошёл фестиваль [newslab.ru/article/361987 «Парад звёзд в оперном»], посвящённый 125-летию со дня рождения певца.

Ссылки

• [music.tonnel.ru/index.php?l=music&users=3253 П. И. Словцов на диске ГЦММК имени М. И. Глинки, 2007 год]
• Радиопередача о Словцове
• Музыкальный раут. Радио России. [www.imha.ru/1144537897-slovcov-petr-tenor-sibirskiy-solovey.html#.UvaCkPl_sQ5]
• [gusi.yanao.ru/126/1/631/ «Ямальский меридиан» № 1 2010 г. // С.Ю Рычков. «Тенор Пётр Словцов-сибирский соловей», СС. 76-81]
• [slovari.yandex.ru/dict/pruzhansky/diskografija/ Дискография на Яндексе: «Сибирский соловей»-тенор Пётр Словцов", Россия, 2007 г., с уточнённым репертуаром и аттрибутированых А. М. Пружанским пластинках, использованных при записи на диск](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2867 дней))
• Список дисков, созданных студией звукозаписи ГЦММК имени М. И. Глинки. Москва. 2007 год. страница 3.[glinka.museum/documents/cds.pdf]
• [www.marstonrecords.com/slovtsov/slovtsov_tracks.htm Марстон рекорд. Диск «Pyotr Ivanovich Slovtsov. Russion tenor.» USA, 2008 г.]
• Мария Куренко и Пётр Словцов. Дуэт Виолетты и Альфреда («Травиата», Дж. Верди) 1913 г.
• [www.russian-records.com/details.php?image_id=7219 Ария Владимира. «Дубровский», запись 1929 г. в сопровождении оркестра ГАБТа]

Литература

• С. Ю. Рычков Сообщение на III-х Научных чтениях в 2005 году "Тенор Петр Словцов -«сибирский соловей» в Государственном [www.rusarchives.ru/muslib/gcmmk/index.shtml Центральном Музее Музыкальной Культуры имени] М. И. Глинки
• Кривошея Г. В., Лаврушева Л. Г., Прейсман Э. М. Музыкальная жизнь Красноярска. — Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1983.
• Музыкальное обозрение «П. И. Словцов» // «Жизнь искусства» 1928 г. № 48.
• «Музыкальное обозрение», 1929 г. № 18.
• Иофель Е. Сбылась мечта певца // «Советская культура», 1986 г., 4 ноября.
• С. Ю. Рычков Сопроводительная статья к компакт-диску "Петр Словцов-«сибирский соловей». 2007 год. ГЦММК имени М. И. Глинки.
• C. Ю. Рычков [www.gusi.yanao.ru/15/1/147/ «Пиявки, „Боже,Царя храни“ и Павлик Морозов»], историко-литературный научно-популярный журнал «Ямальский меридиан» № 7, 2009 г., стр. 39.
• Отечественные певцы. 1750—1917: Словарь / Пружанский А. М. — Изд. 2-е испр. и доп. — М., 2008.
• «Красноярский рабочий»// 11 января 1929 г., 24 августа 1931 г., 19 июля 1927 г., 16 августа 1927 г., 12 октября 1928 г., 20 января 1928 г., 28 ноября 1931 г.
• [www.rp-net.ru/images/book/Melihov-Belyy_Harbin.pdf Г. В. Мелихов «Середина 20-х. Белый Харбин». СС.385-390]

Библиография о певце, составленная [sibmus.info/texts/vanyuk/slovtsov.htm Э. А. Ванюковой]:

• Архивные источники

Красноярский краевой краеведческий музей (КККМ)

• Договор П. И. Словцова с оперой Народного Дома с 1 сентября 1915 г. по 1 мая 1916 г., в/ф 3100/4.
• Договор П. И. Словцова с оперой Народного Дома с 1 сентября 1916 г. по 1 апреля 1917 г., в/ф 3100/25.
• Контракты (два) М. Н. Риоли-Словцовой с оперой Народного Дома, в/ф 3100/9 и в/ф 3100/24.
• Радиопередача Красноярского радио о П. И. Словцове (машинописный текст) от 12 сентября 1964 г. Автор М. Гуревич. — Б/н.
• Список трудовых договоров супругов Словцовых в период с 1920 по 1934 гг., составленный М. Н. Риоли-Словцовой (рукопись), в/ф 2566/9.
• Справки о заработной плате Словцовых в музыкальном техникуме (20-е годы), о/ф 7087/1 — 1020-6.
• Справка от 1 декабря 1922 г., выданная М. Н. Риоли-Словцовой Правлением Губернского отдела Всероссийского союза работников искусства г. Иркутска, о том, что она служила в 1919—1920 гг. в качестве актрисы первого положения в Иркутской государственной советской опере. — Б/н.
• Статьи из газет города Харбина за февраль 1924 г.: «Газета для всех» — 11. 02, «Рупор» — 12. 02, «Речь» — 16. 02, «Заря» — 17. 02. — Б/н.
• Удостоверение от 28 февраля 1918 г., выданное М. Н. Риоли-Словцовой профсоюзной организацией оперы Народного Дома и заверенное Центральным советом профессиональных союзов, о том, что она необходима в своём предприятии до 9 марта 1918 года. — Б/н.
• Личный архив Б. Г. Кривошея
• Аннотация к грамзаписи, выпущенной Ленинградским заводом грампластинок в 1980 г.
• Крутянская Ж. «Памяти „сибирского соловья“», статья от 13 июля 1996 г. в одной из красноярских газет (статья сохранена собирателем в виде фрагмента газеты, название издания не указано).
• Некролог (памяти П. И. Словцова), опубликованный в газете «Вечерняя Москва» 11 марта 1934 года / Копия, машинопись.
• Некролог «Памяти оперного артиста-вокалиста П. И. Словцова», написанный студентами-вокалистами Теакомбината (ГИТИС) класса профессора П. И. Словцова / Копия, машинопись.
• Сценарий радиоконцерта, посвящённого памяти П. И. Словцова, от 16 февраля 1950 г. (с полным текстом ведущего). — Машинопись. Авторство не обозначено.
• Кривошея Б. Г., Лаврушева Л. Г., Прейсман Э. М. Музыкальная жизнь Красноярска [Текст] / Машинопись (в издании 1983 года [25] исходный текст был сокращён — Э. В.).
• Опубликованная литература
• Ванюкова Э. А. Чудный голос соловья [Текст] // Звёзды над Енисеем. Сб. очерков, статей, интервью / Э. А. Ванюкова. — Красноярск: изд-во «Горница», 1997. — С. 65-72.
• Гаврилова Л. В. Екатерина Иофель. «Музыка — душа моя» / Л. В. Гаврилова. — Красноярск: Издательство «Кредо», 2009. — 136 с.
• Енисейский энциклопедический словарь [Текст] / гл. ред. Н. И. Дроздов. — Красноярск: КОО Ассоциация «Русская энциклопедия», 1998. — 736 с.
• Иванов-Радкевич А. П. Воспоминания. Документы. Письма [Текст] / Сборник материалов. Ред.-сост. Э. А. Ванюкова. — Красноярск: КГБОУ СПО «Красноярское училище искусств», 2008.
• Кривошея Б. Г., Лаврушева Л. Г., Прейсман Э. М. Музыкальная жизнь Красноярска [Текст] / Б. Г. Кривошея, Л. Г. Лаврушева, Э. М. Прейсман. — Красноярск: Красноярское книжное изд-во, 1983. — 175 с.
• Лаврушева Л. Г. Сибирский Орфей [Текст] // Сто знаменитых красноярцев. Сб. статей / Л. Г. Лаврушева. — Красноярск: Красноярское книжное изд-во, 2003. — С. 178—182.
• Летопись жизни и творчества Ф. И. Шаляпина [Текст]: в 2 т. / Сост. Ю. Ф. Котляров, В. И. Гармаш. — Л.: Музыка, 1989.
• Малашин Г. В. Судьба Церкви — в судьбе храма [Текст] / Г. В. Малашин. — Красноярск: Издат. дом «Восточная Сибирь», 2008. — 160 с.
• Музыкальная энциклопедия [Текст]: в 6 т. / гл. ред. Ю. В. Келдыш. — М.: «Советская энциклопедия», 1973—1982.
• Музыкальный энциклопедический словарь [Текст] / гл. ред. Г. В. Келдыш. — М.: «Советская энциклопедия», 1990. — 671 с.
• Надежда Леонидовна Тулунина — человек, музыкант, учитель (воспоминания, статьи, размышления) [Текст] / Сборник материалов. Ред.-составители: Е. В. Прыгун, Е. Н. Лаук, Л. Г. Лаврушева, Л. А. Химич. Красноярск, изд-во, 2005. 155 с., илл.
• Советский энциклопедический словарь [Текст] / гл. ред. А. М. Прохоров. — М.: «Советская энциклопедия», 1981. — 1600 с.
• Периодические издания

Газета «Красноярский рабочий» (в хронологическом порядке)

• Извещение о смерти П. И. Словцова (от имени семьи). — 26. 02. 1934 г.
• Извещение о смерти П. И. Словцова (от имени друзей и коллег). — 27. 02. 1934 г.
• Риоли-Словцова М. Н. Письмо в редакцию с выражением благодарности всем, принявшим участие в похоронах П. И. Словцова. — 5. 03. 1934 г.
• Кривошея Б. Сибирский соловей. — 07. 01. 1982 г.
• Кривошея Б. Живая память. — 21. 04. 1982 г.
• Волгин Н. Имени Словцова. — 14. 10. 1984 г.
• Кривошея Б. А годы летят… — 15. 03. 1987 г.
• Кривошея Б. Где же благодарная память потомков? — 15. 11. 1991 г.
• Попов Ю. Он подарил нам мир волшебный. — 07. 12. 1991 г.
• Савватеева Н. Музыки просит душа. — 26. 10. 1993 г.
• Кривошея Б. Сибирский соловей. — 20. 08. 1994 г.
• Ванюкова Э. Мастер и Маргарита: история любви / вариант с редакционными сокращениями — 12. 07. 1997 г.
• Лаврушева Л. Вокальный турнир на берегах Енисея. — 03. 11. 2001 г.
• Лаврушева Л. А где же Словцов? — 17. 11. 2001 г.
• Ванюкова Э. Соловьи рождаются в Сибири. — 20. 07. 2006 г.
• Газета «Вечерний Красноярск»(в хронологическом порядке)
• Володина Е. Хранитель культуры — провинция. — 01. 08. 1997 г.
• Лаврушева Л. В память о «сибирском соловье». — 15. 07. 1998 г.
• Другие издания(в хронологическом порядке)
• «Свободная Сибирь», 24. 09. 1919 г., № 210.
• «Свободная Сибирь», 06. 10. 1919 г., № 219.
• Кривошея Б. Сибири хладной соловей / Лит.-худож. журнал «Енисей» № 4 (124), 1978 г. — С. 70-74.
• Первый Всероссийский конкурс оперных певцов им. Словцова в Красноярске. // Музыкальное обозрение, 1994 г.
• Ванюкова Э. Пётр Иванович Словцов: загадки жизни. // Театральный альманах СТД (сезон 1997/1998 гг.), — Красноярск, 1998. — С. 19-22.
• Ванюкова Э. Мастер и Маргарита: история любви / Полный вариант — «Сибирская газета» — 09. 07. 1998 г.
• Ванюкова Э. Сибирский соловей. // Краевой вестник. — 25. 07. 2006 г.

Отрывок, характеризующий Словцов, Пётр Иванович

После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.


Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]