Слон (фильм)
Слон | |
Elephant | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Продюсер | |
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор | |
Кинокомпания |
HBO Films, Fine Line Features, Meno Films, Blue Relief Productions, Fearmakers Studios |
Длительность |
81 мин |
Бюджет |
3 млн $ |
Страна | |
Язык | |
Год | |
«Слон» (англ. Elephant) — десятый полнометражный фильм (2003) американского независимого режиссёра и сценариста Гаса Ван Сента. Эта сравнительно малобюджетная картина была впервые показана на 56-м Каннском кинофестивале и принесла автору «Золотую пальмовую ветвь», а впоследствии ещё несколько призов. По итогам десятилетия французский журнал «Кайе дю синема» признал «Слон» лучшим фильмом после «Малхолланд Драйва»[1].
«Слон» — второй фильм «трилогии о смерти» Ван Сента (первый — «Джерри» (2002), третий — «Последние дни» (2005)). В общих чертах следуя событиям в школе «Колумбайн», режиссёр занял в качестве актёров учеников школ своего родного Портленда. Продолжая «Джерри» не только тематически, но и художественно, «Слон» выполнен в минималистическом стиле: используются долгие планы, почти отсутствует музыкальное сопровождение, очень мало диалогов.
Содержание
Сюжет
Повествование в фильме нелинейно. Описание сюжета приводится в том порядке, в котором события показаны в фильме.
Действие происходит в пригороде Портленда, штат Орегон, США[прим. 1][2]. Мистер МакФарленд (Тимоти Боттомс) на машине везёт своего сына Джона (Джон Робинсон) в школу. Джон замечает, что его отец пьян, и требует, чтобы он пересел на пассажирское место и позволил вести Джону. Приехав в школу, Джон получает выговор от директора мистера Льюса (Мэтт Мэллой) за опоздание. Элиас (Элиас МакКоннелл), фотограф-любитель, по пути в школу фотографирует пару панков.
Натан (Натан Тайсон) тренируется на спортивной площадке, затем идёт в школу. Там он встречает свою девушку Кэрри (Кэрри Финкли). Они вместе идут по школе под руку, проходят мимо Бриттани (Бриттани Маунтин), Джордан (Джордан Тэйлор) и Николь (Николь Джордж), а затем встречаются с вышедшим от директора Джоном. Джон затем, пройдя по коридору, заходит в уединённое место и плачет. Появляется Акадия (Алисия Майлз). Она спрашивает Джона, в чём дело, целует его в щёку, а потом отправляется на заседание Альянса геев и гетеросексуалов. Натан и Кэрри, сделав то, что им было нужно, снова выходят в коридор и говорят по пути о своих планах. Джон, встретившись по пути с Элиасом и позволив ему сфотографировать себя, выходит из школы, и ему навстречу идут Алекс (Алекс Фрост), одетый в чёрное, и Эрик (Эрик Дойлен) в цветах хаки, оба с большими сумками.
Затем показано, как на уроке физики одноклассник кидается жеванной бумагой в Алекса, который рисует вместо того, чтоб слушать, и тому приходится в туалете отмывать пятна со своей куртки. В столовой Алекс зарисовывает в блокнот план помещения.
Элиас входит в школу и идёт в фотолабораторию. Мишель (Кристен Хинкс) получает выговор от преподавателя физкультуры за то, что она занимается в длинных спортивных штанах, а не в шортах. После урока она слышит, как одноклассницы обсуждают её у неё за спиной. Элиас проявляет и печатает снимки, оставив их сушиться, он покидает лабораторию. По пути из неё он встречает Джона и фотографирует его[прим. 2], а затем приходит в библиотеку, где в данный момент находится Мишель. Бриттани, Джордан и Николь видят проходящих по коридору Натана и Кэрри[прим. 2]. Они идут в столовую и по пути сплетничают и разговаривают о своём. Девушки перекусывают в столовой (в это время в окне виден Джон, выходящий из школы[прим. 2]), потом идут в туалет и вызывают у себя рвоту.
Алекс в своей комнате в полуподвале играет на фортепьяно «К Элизе» Бетховена. К нему приходит Эрик, и, пока Алекс продолжает музицировать, играет на ноутбуке «шутер» со «счётчиком убийств Джерри», убивая двоих людей в пустыне (прямая отсылка к первому фильму трилогии). Алекс, закончив играть, берёт у Эрика ноутбук и открывает интернет-магазин оружия. Следующим утром, в то время, как Алекс и Эрик смотрят по телевизору документальный фильм о нацизме, им привозят заказанную винтовку.
Мишель выходит из раздевалки и спешит в библиотеку. По пути туда она пробегает мимо Элиаса, который фотографирует Джона.[прим. 3] Библиотекарь даёт ей задание расставить книги на полке. Когда Мишель на тележке везёт книги к стеллажу, входит Элиас.[прим. 2] Подойдя к шкафу и начав свою работу, она слышит звук передёргиваемого затвора и оборачивается.
Когда Алекс моется, Эрик подходит к душевой кабине и заходит внутрь. Он говорит, что никогда прежде не целовался. Они целуются. Затем показано, как оба одеваются — Алекс в чёрное, Эрик в хаки, Алекс разворачивает перед Эриком план атаки школы. Они собираются установить взрывчатку в столовой и спортзале, чтобы создать панику, а потом устроить стрельбу. После этого они едут в школу. Перед входом Алекс и Эрик встречают Джона[прим. 3].
Взрывчатка, заложенная в двух местах, не срабатывает, и Алекс с Эриком идут в библиотеку. Когда они появляются на пороге, Элиас фотографирует их. Сразу после этого Алекс одним выстрелом убивает Мишель, стоявшую возле стеллажа, а затем начинает стрелять в посетителей библиотеки. Бриттани, Джордан и Николь прихорашиваются перед зеркалами в туалете, когда в него входит Алекс с винтовкой. Участники альянса геев и гетеросексуалов, заседание которого шло в этот момент, начинают эвакуироваться через окно. Один из участников подстрелен — и, возможно, насмерть — при попытке выйти из аудитории. Там же появляется Бенни (Бенни Диксон), который помогает спастись впавшей в ступор Акадии. Сам он, однако, не эвакуируется, а идёт обратно в школу. В одном из коридоров он видит Эрика, наставившего пистолет-пулемет на директора мистера Льюса. Эрик оборачивается и убивает Бенни, а затем и директора.
В районе столовой Натан и Кэрри спасаются от Алекса, который появляется в коридоре вдалеке. Алекс идёт в столовую, где лежат несколько тел, и там же в этот момент появляется Эрик. Алекс спрашивает его об успехах и, не выслушав до конца ответ, убивает его. Услышав шум из кухонных помещений, Алекс направляется туда и обнаруживает Натана и Кэрри в морозильной камере. Алекс начинает читать считалку, переводя дуло винтовки с одного на другого. Фильм заканчивается кадром облачного голубого неба.
В ролях
Актёр | Роль |
---|---|
Алекс Фрост | Алекс |
Эрик Дойлен | Эрик |
Джон Робинсон | Джон |
Элиас МакКоннелл | Элиас |
Джордан Тейлор | Джордан |
Кэрри Финклеа | Кэрри |
Николь Джордж | Николь |
Бриттани Маунтин | Бриттани |
Алисия Майлз | Акадия |
Кристен Хикс | Мишель |
Бенни Диксон | Бенни |
Натан Тайсон | Натан |
Тимоти Боттомс | мистер МакФарланд |
Мэтт Мэллой | мистер Льюс |
Эллис Э. Уилямс | преподаватель GSA |
Съёмочная группа
- Режиссёр — Гас Ван Сент
- Автор сценария — Гас Ван Сент
- Продюсер — Дэни Вулф, Джей Эрнандес, Джи-Ти Лерой (сопродюсеры)
- Исполнительные продюсеры — Дайан Китон, Билл Робинсон
- Оператор — Харрис Савидес
- Монтаж — Гас Ван Сент
- Художник-постановщик — Бенджамин Хейден
- Художник по костюмам — Мэрикрис Масс (без указания в титрах)[3]
- Звукорежиссёр — Лесли Шатц
История создания
История «Слона» началась с идеи Гаса Ван Сента сделать документальный фильм по следам событий в «Колумбайне» для телевидения[4]. Этот замысел появился у режиссёра непосредственно после трагедии, однако ему не было суждено воплотиться. Поначалу, ещё на ранних стадиях развития проекта, Ван Сенту не удавалось найти средства для производства будущего фильма. Актриса Дайан Китон, работавшая в это время на телеканале HBO, заинтересовалась проектом и помогла ему получить деньги от Колина Каллендера, возглавлявшего «HBO Films»[5].
Хармони Корин, написавший сценарий для спродюсированного Ван Сентом фильма «Детки», предложил создать нечто в духе короткометражного фильма Алана Кларка «Слон» о насилии в Северной Ирландии и даже собирался сам написать сценарий, однако не сделал этого.[6] Свой сценарий предложил Джи-Ти Лерой (псевдоним писательницы Лоры Альберт), но Ван Сент счёл его слишком традиционным.[6] В результате режиссёр решил обратиться к опыту своего предыдущего фильма — «Джерри» (2002), когда сценарий накануне первого дня съёмок был сожжён самим Ван Сентом и актёрами Мэттом Дэймоном и Кейси Аффлеком и все диалоги были в итоге сымпровизированы. Для «Слона» Ван Сент вместо полноценного сценария подготовил план, а также написал набросок разговора трёх подружек[7]. Объём текста составил около двадцати страниц (для сравнения — сценарий первого полнометражного фильма Ван Сента «Дурная ночь» занимал 110 страниц, стандартный объём — от 90 до 120)[8].
На главные роли были приглашены непрофессиональные актёры, ученики старших классов портлендских школ[2]. В фильме их персонажи носят те же имена, что исполнители. Ван Сент вдохновлялся опытом итальянских неореалистов, в фильмах которых непрофессиональные актёры играют самих себя[9]. В «Слоне» только три исполнителя ролей взрослых были опытными актёрами (Тимоти Боттомс, Мэтт Мэллой и Эллис Уильямс). Некоторые из сыгравших в «Слоне» подростков (Алекс Фрост, Джон Робинсон, Элиас Макконнелл) стали актёрами и в настоящее время снимаются в кино и на телевидении.
Как и в «Джерри», все диалоги были сымпровизированы непосредственно на съёмочной площадке. Как рассказывает Ван Сент, он просто задавал исполнителям тему, на которую они могли бы говорить в реальности. Поскольку подростки играли практически самих себя, им не составляло труда правдоподобно изобразить разговор перед камерой[7]. Режиссёр приводит в пример сцену с разговором персонажей Натана Тайсона и Кэрри Финкли, в которой ему нужно было, чтобы подростки говорили о чём-то, касающемся их, но непонятном для зрителей:
|
«Слон» был снят всего за семнадцать дней[8]. Съёмки проходили в здании средней школы Уитакер (бывшей школе имени Джона Адамса) в Портленде, которая была уже закрыта к моменту съёмок; в 2007 году и само здание было снесено[10]. Осветительные приборы не использовались, фильм был полностью снят при естественном освещении[9].
В качестве музыкального сопровождения были использованы сочинения Бетховена «Багатель ля-минор» («К Элизе») и «Соната для фортепиано № 14» («Лунная»). Ван Сент изначально хотел специально пригласить композитора для создания саундтрека, но решил включить в фильм композиции Бетховена, услышав, как исполнитель главной роли Алекс Фрост в один из съёмочных дней наигрывал на фортепьяно «Лунную сонату»[4].
Название
Название фильма прямо отсылает к Алану Кларку, одноимённая короткометражная лента которого стала для Ван Сента образцом для подражания. Так как Алан Кларк к 2003 году уже умер, Ван Сент обратился к Дэнни Бойлу, который спродюсировал фильм Кларка, с вопросом, не будет ли возражений против использования названия; Бойл дал согласие[5].
Когда Ван Сент работал над фильмом, он неправильно трактовал заглавие. Он понимал его как отсылку к притче о слепцах, которые пытались ощупать слона, чтобы понять, что перед ними находится, и каждый ошибался, так как мог ощупать только одну часть животного[6][прим. 4]. На самом же деле Кларк заглавием намекал на англоязычную идиому «слон в комнате» (англ. elephant in the room), обозначающую очевидную проблему, на которую никто не хочет обращать внимание.
В сцене в доме Алекса можно заметить висящий у него на стене рисунок, изображающий слона. Он виден на экране всего несколько мгновений.
Реакция критики
Фильм Ван Сента получил неоднозначный, но в целом скорее положительный приём профессиональной критики. Числовое выражение реакции критиков даётся сайтом «Rotten Tomatoes». Рейтинг «Слона» на этом сайте составляет 71 %[11], а среди наиболее авторитетных критиков — 76 %[12]. Это означает, что более двух третей критиков, отзывы которых обобщены на сайте, дали фильму положительную оценку. Диапазон определений, которые давали «Слону» рецензенты, широк — от «шедевра»[13] и «главного фильма года»[14] до «провала»[15].
Авторитетный критик Джонатан Розенбаум поставил фильм на второе место в своей десятке лучших картин 2003 года[16], а в 2004 включил его в число тысячи своих самых любимых фильмов[17]. В своей минирецензии в «Chicago Reader» он назвал фильм «приковывающим внимание и впечатляющим»[18]. Положительный отзыв даёт и Роджер Эберт («Chicago Sun-Times»), выставивший «Слону» максимальную оценку в четыре звезды. Он пишет, что создание этого фильма, нарушающего каноны голливудского кинопроизводства, снятого без звёзд и высокого бюджета, — смелый и радикальный поступок[19]. Манола Дарджис из крупнейшей газеты западного побережья США «Los Angeles Times» отмечает, что редко когда форма и содержание сочетаются так гармонично, как в «Слоне».[20] Питер Трэверс («Rolling Stone») в своём умеренно положительном отзыве пишет, что фильм при своей простоте страшнее, чем что угодно в классическом фильме ужасов «Техасская резня бензопилой»[21].
В отрицательных отзывах на «Слон» критике подвергается, в основном, идеологическая сторона фильма. Так, основной причиной критики становится отсутствие в картине явных ответов на вопрос, почему трагедия в «Колумбайне» была возможна и какова её причина. Это названо недостатком в положительной в целом рецензии Рут Стейн («San Francisco Chronicle»)[22], и это стало причиной разгромного отзыва Тода Маккарти в «Variety». Он указал на то, что в фильме отсутствует развитие персонажей, и поэтому фраза Алекса перед началом стрельбы («Главное — получай удовольствие»[прим. 5]) не произвела на него впечатления. Признав, что техническая сторона картины заслуживает похвалы, критик называет «Слона» неудачной попыткой в поиске нового драматического метода для болезненной темы[23].
|
По поводу этой фразы из рецензии Маккарти возражал Роджер Эберт[19], и её же в интервью газете «Guardian» оспаривал сам режиссёр Гас Ван Сент[6]. В то же время Кирк Ханикатт («The Hollywood Reporter») согласился с претензиями Маккарти, назвав «Слона» «упражнением в технике»[24].
Другой разгромный отзыв дал Чарльз Тэйлор (Salon.com). Он проводит параллели между излишне формалистичным, по его мнению, «Слоном» и эксплуатационным кино, ибо краеугольным камнем всего фильма якобы является его тема («арт-проект по поводу событий в „Колумбайне“»). Как считает Тэйлор, «Слон» создан для того, чтобы вернуть Ван Сенту репутацию независимого режиссёра, утраченную после нескольких фильмов, сделанных в Голливуде. Критику также показалось, что школа в «Слоне» показана хотя и не по-голливудски, но всё же поверхностно и ненатурально[25].
Прокатная судьба
Мировая премьера «Слона» состоялась на 56-м Каннском фестивале 18 мая 2003 года. Кроме Каннского, фильм был показан на большом количестве кинофестивалей, включая фестиваль в Карловых Варах, Нью-Йоркский, Роттердамский, Московский и другие[26].
Швейцария 17 октября 2003 стала первой страной, где «Слон» вышел в прокат (только в италоговорящей части). 22 октября начались показы во Франции и франкоговорящей части Швейцарии. 24 октября начался ограниченный прокат в США[26]. До его начала Ван Сент провёл показ фильма в Портленде в пользу организации «Outside, Inc.», занимающейся помощью молодым бездомным[27]. В течение следующего года «Слон» был показан в кинотеатрах ещё многих стран мира[26].
Дистрибьютором «Слона» на территории США была компания «Fine Line». Фильм получил в прокате рейтинг «R». При бюджете примерно в 3 миллиона долларов[28] лента собрала лишь миллион с четвертью в североамериканском прокате. К этому прибавляются более внушительные $ 8 745 067 в остальном мире. Таким образом, мировые сборы «Слона» — 10 012 022 доллара[29].
Награды и номинации
Неожиданностью стал успех «Слона» на 56-м Каннском кинофестивале. Это было первое участие Гаса Ван Сента в конкурсе этого престижного киносмотра, и, тем не менее, в споре за главный приз — «Золотую пальмовую ветвь» — «Слон» обошёл как «Догвилль» Ларса фон Триера, признававшийся фаворитом среди критиков[30][31], так и имевшие успех у обычных зрителей «Таинственную реку» Клинта Иствуда и «Нашествие варваров» Дени Аркана[32]. Жюри под руководством Патриса Шеро приняло решение дать фильму сразу две награды, и вручило Ван Сенту ещё и приз за лучшую режиссуру.
В Соединённых Штатах кинонаграды, по большей части, прошли мимо «Слона». Получив только две номинации на «Независимый дух», фильм удостоился лишь одной американской награды — премии Нью-Йоркского общества кинокритиков за лучшую операторскую работу.
Награды
Список приводится в соответствии с данными IMDb[33].
Год | Событие | Награда | Награждённый |
---|---|---|---|
2003 | Каннский кинофестиваль | «Золотая пальмовая ветвь» | Гас Ван Сент |
Приз за лучшую режиссуру | Гас Ван Сент | ||
Приз французской системы образования | Гас Ван Сент | ||
Премия Нью-Йоркского общества кинокритиков | Лучшая операторская работа | Харрис Савидес[прим. 6] | |
2004 | Премия Французского синдиката кинокритиков | Лучший иностранный фильм | Гас Ван Сент |
Номинации
Список приводится в соответствии с данными IMDb[33].
Год | Событие | Категория | Номинант |
---|---|---|---|
2004 | Премия «Независимый дух» | Лучшая режиссура | Гас Ван Сент |
Лучшая операторская работа | Харрис Савидес | ||
Премия «Сезар» | Лучший иностранный фильм | Гас Ван Сент | |
2005 | Премия «Бодил» | Лучший американский фильм | Гас Ван Сент |
Художественная ценность
«Слон», который начинался как документальный проект, отличается особой стилистикой, которую Джей Хоберман из «Village Voice» назвал «комбинацией эстетизма и документальности»[34], а Карло Каванья сравнил со стилем cinéma vérité[7]. Фильм невелик по объёму (81 минута), в нём мало диалогов, практически нет закадровой музыки. В «Слоне» активно используются длинные кадры, снятые без монтажных склеек, в которых камера долго следует за каким-либо персонажем или несколькими персонажами. Самый длинный кадр в фильме длится 5 минут 19 секунд (сцена с тремя девушками)[10]. Эти сверхдлинные планы напоминают манеру Андрея Тарковского и Белы Тарра[35], в то же время они перекликаются с пролётами камеры по коридорам гостиницы «Оверлук» в «Сиянии» Стэнли Кубрика[34] (как и у Кубрика, долгое следование камеры за одним объектом усиливает напряжение[9]). Андрей Плахов в этой же связи вспоминает «Русский ковчег» Александра Сокурова — фильм длительностью более чем в полтора часа, снятый одним кадром[30]. Ван Сент на пресс-конференции в Каннах подтвердил, что работы Тарра, Тарковского и Сокурова, а также Миклоша Янчо оказали влияние на визуальное решение «Слона»[4].
Стиль съёмки в «Слоне» заслужил высокие оценки критиков. Отстранённость камеры от происходящего позволила им вспомнить как документальное кино[24], так и фильмы ужасов[36], а кажущаяся случайность её перемещений напомнила школьника, слоняющегося без дела по коридорам[36]. Долгие планы были названы «приковывающими внимание»[18] и даже «гипнотическими»[22]. Работа оператора Харриса Савидеса снискала похвалы[21][24][37]. По словам обозревателя газеты «New York Times» Элвиса Митчелла, она не виртуозна, но это работа мастера, которая и не должна быть эффектной[36].
Визуальное решение ленты также характеризуется отказом от использования осветительных приборов в пользу естественного освещения — здесь примером для режиссёра был Стэнли Кубрик, поступивший так же при съёмках «Заводного апельсина»[9]. Соотношение сторон экрана 1,33:1, тоже необычное для современного кинематографа, опять-таки может отражать влияние стиля Кубрика. Согласно Ван Сенту, для него и Харриса Савидеса имел значение тот факт, что 1,33:1 — это стандартный формат для телевидения и снятых на 16-миллиметровую плёнку фильмов, которые демонстрируют в американских школах[4].
Некоторые обозреватели особо отметили вклад звукорежиссёра Лесли Шатца[24], работа которого увеличивает ощущение реалистичности.[36] Сочетанием тишины, усиленных внешних шумов и редких музыкальных фрагментов ему иногда удаётся добиться завораживающего эффекта[23] и вызвать у зрителя томительное чувство страха[36]. Уэсли Моррис («Boston Globe») также был восхищён выбором музыки: Бетховен использован для укрепления в зрителе тревожного чувства[37][прим. 7]
Необычна структура повествования «Слона». Камера поочерёдно следует за разными школьниками, показывая их действия в течение примерно двадцати минут, предшествовавших началу стрельбы.[прим. 8] Пути персонажей периодически пересекаются, и некоторые моменты повторяются в фильме с разных точек зрения. Ван Сент указывал источником влияния в данном случае фильм Белы Тарра «Сатанинское танго»[5]. Кроме того, в интервью режиссёр упоминал «Расёмон» Акиры Куросавы[38][прим. 9], где персонажи последовательно излагают свою версию того, как совершилось одно и то же событие. Сначала предполагалось, что в «Слоне» вся история будет показана[прим. 10] с разных перспектив, но на стадии монтажа Ван Сент решил привести структуру фильма к тому виду, в котором она существует[5].
Питер Трэверс полагает, что Ван Сент, строящий фильм на наблюдении над своими персонажами, постоянным возвращением к одним и тем же эпизодам призывает «не просто смотреть, а присматриваться».[21] В то же время Питер Рейнер («New York Magazine») считает использование этого приёма неоправданным, утверждая, что это пример «дешёвого артхаусного трюка»[39].
Несмотря на отсутствие в числе главных исполнителей профессионалов, некоторые критики высоко оценили уровень актёрской игры в «Слоне»[22][23][40]. Вспоминая прежние фильмы Ван Сента, Рут Стейн отмечает умение режиссёра работать с молодыми актёрами. Критика особенно впечатлили Алекс Фрост и Эрик Дойлен, исполнители ролей убийц. Как пишет Эрик Харрисон («Houston Chronicle»), Ван Сенту удалось то, что не получается у большинства режиссёров, приглашающих сниматься непрофессионалов, — добиться с помощью этого шага правдоподобия[40]. Зрители фильма видят на экране подростков, похожих на тех, кого знают в жизни. Благодаря тому, что актёры снимались под собственными именами, у зрителей крепнет ощущение, что подростки играют самих себя[22].
Темы
«Слон» — не первый фильм, снятый по следам трагических событий в школе «Колумбайн». Годом ранее на том же Каннском фестивале была представлена документальная лента Майкла Мура «Боулинг для Колумбины». Массовое убийство в «Колумбайне» стало поводом для создания этого фильма, посвящённого проблеме свободного владения оружием в Соединённых Штатах. Гас Ван Сент говорил в интервью, что смотрел фильм Мура и что является поклонником этого документалиста[4], но, тем не менее, он представляет совершенно другой подход к событию.
Если Майкл Мур исследует причины этого акта насилия (и других подобных ему) и в конечном счёте предлагает свою интерпретацию, то Ван Сент поступает наоборот: он не пытается дать свой ответ на вопрос о мотивах убийц. Его фильм, в отличие от «Боулинга для Колумбины», не об оружии, не о социальных или политических проблемах[19][38], это «поэтический фильм-катастрофа»[34] или, как выразился сам режиссёр, «поэма о трудном возрасте»[38].
Авторской интерпретации причин произошедшего в фильме нет, хотя зрителю предлагается набор возможных причин, которые часто связывают с подобными происшествиями: убийцы Алекс и Эрик играют в некую жестокую видеоигру, смотрят по телевизору документальный фильм про Адольфа Гитлера, на стене дома Алекса можно заметить плакат с Мэрилином Мэнсоном. Все эти факторы упоминались в связи с трагедией в «Колумбайне»: оно произошло 20 апреля (день рождения Гитлера); убийцы Эрик Харрис и Дилан Клиболд были любителями «Doom» и «Wolfenstein 3D» и поклонниками «Rammstein» и Мэнсона. Ван Сент утверждал, что у него есть предположения насчёт того, что могло стать причиной трагедии в «Колумбайне»[прим. 11], но поделиться ими со зрителем не входило в его задачу. Он предоставляет зрителю самому делать наблюдения и самостоятельно ответить на этот вопрос.
|
С режиссёром согласна Дайан Китон, исполнительный продюсер. Она сама обратила внимание на разобщённость подростков и их родителей, но признаёт, что у каждого зрителя может быть своя интерпретация[7].
Разные обозреватели, действительно, трактуют фильм по-разному. Некоторые из них отталкиваются от названия[прим. 12], и в соответствии с ним трактуют задачу фильма как призыв обратить внимание на проблему.[25][40] Близко к этому мнение Джонатана Розенбаума, согласно которому Ван Сент задаётся вопросом, почему никто не заметил приближения трагедии[18]. Существует мнение что фильм содержит в себе сильный индуистский подтекст[41].
Режиссёр хотел показать, в первую очередь, живых людей. Манола Дарджис считает, что, как и в «Джерри», непрерывное движение камеры, следующей за спинами персонажей — метафора жизни[20]. Камера любуется красотой молодых людей[42], которые перемещаются по школе и живут своей жизнью, не зная, что она оборвётся именно в этот день. Осенний школьный день показан совершенно обычным и заурядным[22], и сами персонажи представляют собой стереотипы — спортсмен со своей подружкой, фотограф-любитель, застенчивая девушка и так далее[37][43]. Таким образом, одна из тем картины (в формулировке Джея Хобермана) — бытие и грядущее небытие[34], приближение которого невозможно предугадать[22].
Некоторое внимание привлёк эпизод с поцелуем в душе. Несмотря на то, что многие работы открытого гея Ван Сента затрагивают тему гомосексуальности[прим. 13], Манола Дарджис призывает не трактовать этот эпизод как указание на нетрадиционную ориентацию персонажей. Этот поцелуй, скорее, указывает на изоляцию и неприкаянность подростков[20].
Место в творчестве Гаса Ван Сента
Так называемая «Трилогия о смерти» Ван Сента, частью которой является «Слон», была начата фильмом «Джерри» (2002) и продолжена «Последними днями» (2005)[прим. 14]. Трилогия объединена общей художественной манерой. Во всех трёх фильмах присутствуют длинные планы, в которых камера следует за одним или несколькими персонажами, используется минималистическая музыка. В «Последних днях», как и в «Слоне», повествование построено нелинейно, и линии разных персонажей пересекаются.
Эти три фильма объединены не только использованными художественными приёмами. Все они посвящены теме смерти (в «Слоне» — смерти в результате немотивированного насилия), и все базируются на реальных событиях, которые широко освещались, но причины которых неизвестны[8] (в случае «Слона» — на массовом убийстве в школе «Коломбайн»; самоубийство двух его исполнителей сделало практически невозможным установление точных мотивов).
Поскольку «Слон» вышел непосредственно после «Джерри», два фильма не избежали сравнения друг с другом. «Слон», в котором больше персонажей и диалогов, был назван «менее пуристической версией „Джерри“»[6]. Вызвало внимание то, что после нескольких сделанных в Голливуде фильмов («Умница Уилл Хантинг» (1997); «Психо» (1998), покадровый римейк знаменитого фильма Хичкока; «Найти Форрестера» (2000)) Ван Сент снова вернулся к независимому кино. Несмотря на то, что это произошло ещё в «Джерри», «Слон» стал гораздо более заметным кинособытием, и именно этот фильм дал повод Чарльзу Тэйлору обвинить режиссёра в том, что он с помощью новой картины пытается вернуть себе репутацию независимого режиссёра[25]. Сам Ван Сент по поводу «Слона» и «Джерри» говорит, что предпочитает независимое производство работе на крупных студиях[38].
См. также
- «Слон» (1989) — короткометражный фильм Алана Кларка, давший название «Слону» Ван Сента.
- Другие фильмы, снятые о событиях в школе «Колумбайн» или по их мотивам:
- «Боулинг для Колумбины» (2002) — документальный фильм Майкла Мура, расследующий причины трагедии;
- «Сердце Америки» (2002) — фильм канадско-германского производства, снятый немецким режиссёром Уве Боллом;
- «Нулевой день» (2003) — фильм независимого американского режиссёра Бена Кочьо;
- «Вся жизнь перед глазами» (2007) — фильм Вадима Перельмана по роману Лоры Касишке;
- «Класс» (2007) — фильм эстонца Ильмара Раага;
- «Апрельские дожди» (2009) — фильм Эндрю Робинсона о событиях в «Колумбайне»;
- «Что-то не так с Кевином» (2011) — фильм Линн Рэмси, рассказывающий аналогичную историю с точки зрения матери убийцы.
- «Американская история ужасов» (2011) — в сериале Райана Мёрфи и Брэда Фэлчака, персонаж Тейт Лэнгдон устраивает массовое убийство в своей школе; воспроизведена сцена со стрельбой в библиотеке.
Напишите отзыв о статье "Слон (фильм)"
Комментарии
- ↑ В фильме нет указания на место действия, но он снимался в Портленде и Гас Ван Сент в интервью упоминал, что место действия — именно столица Орегона; см. интервью, данное Эду Гонсалесу
- ↑ 1 2 3 4 Тот же момент, что уже был показан до этого, но с другой перспективы.
- ↑ 1 2 Момент, который уже дважды был показан до этого с другой перспективы.
- ↑ См. раздел «Темы» об интерпретациях причин трагедии в «Колумбайне».
- ↑ 'Most importantly, have fun'.
- ↑ Также за работу в «Джерри»
- ↑ Музыка Бетховена — ещё один элемент, связывающий «Слона» с «Заводным апельсином» Стэнли Кубрика, другим фильмом о немотивированном насилии, герой которого был поклонником немецкого композитора; см. рецензию Питера Трэверса.
- ↑ Схожим образом построена трилогия Кшиштофа Кеслёвского «Три цвета», в каждая из частей которой посвящена истории одного из персонажей. Пересекающиеся по ходу действия (причём пересечения также показаны с разных перспектив), эти истории сходятся в одном событии в конце третьего фильма.
- ↑ Ср. использующийся в англоязычной нарратологии термин «эффект Расёмон» (англ. Rashomon effect).
- ↑ Показана, но не рассказана, как в фильме Куросавы (см. интервью Гаса Ван Сента Андрею Плахову).
- ↑ К примеру, он признаёт, что жестокие видеоигры могут оказать влияние на психику; см. интервью Джеральду Пири.
- ↑ См. раздел «Название».
- ↑ См., например, «Дурная ночь», «Мой личный штат Айдахо».
- ↑ . Андрей Плахов считает возможным говорить о тетралогии, продолжая эти три фильма лентой «Параноид-парк» (2007); см. его статью в книге «Режиссёры настоящего».
Примечания
- ↑ [os.colta.ru/news/details/15433/ Французы выбрали лучшие фильмы 2000-х] (рус.). OpenSpace (11 января 2010). Проверено 15 января 2010. [www.webcitation.org/613x1o6Rz Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 Ed Gonzalez. [www.slantmagazine.com/film/features/gusvansant.asp Jerrymandering]. Slant Magazine (2003). Проверено 1 октября 2009. [www.webcitation.org/613x88J7g Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0363589/fullcredits Elephant (2003) — Full cast and crew] (англ.). IMDb. — «Слон»: все исполнители и члены съёмочной группы. Проверено 6 октября 2009. [www.webcitation.org/613x39Gn7 Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 5 Gerald Peary. [www.geraldpeary.com/interviews/stuv/van-sant-elephant.html Gus Van Sant - Elephant] (англ.). Boston Phoenix (Ноябрь 2003). — выдержка из пресс-конференции Ван Сента на Каннском кинофестивале и интервью с режиссёром, взятое Джеральдом Пири на фестивале в Торонто. Проверено 1 октября 2009. [www.webcitation.org/613x3pI9G Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 [www.guardian.co.uk/film/2009/jan/19/guardian-interview-gus-van-sant Gus van Sant] (англ.). guardian.co.uk (16 января 2009). — стенограмма творческой встречи с Гасом Ван Сентом, Дастином Лэнсом и Джеймсом Франком, состоявшейся в Лондоне в преддверии премьеры фильма «Харви Милк». Проверено 1 октября 2009. [www.webcitation.org/613x4OFum Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Simon Hattenstone. [www.guardian.co.uk/film/2004/jan/24/features.weekend1 All the world's an art school] (англ.). The Guardian (24 января 2004). — интервью с Гасом Ван Сентом. Проверено 1 октября 2009. [www.webcitation.org/613x5dwi4 Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 5 Carlo Cavagna. [www.aboutfilm.com/features/elephant/feature.htm Elephant] (англ.). AboutFilm. — интервью с Гасом Ван Сентом и Дайан Китон. Проверено 1 октября 2009. [www.webcitation.org/613x6gpEw Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 [www.grouchoreviews.com/interviews/112 Gus Van Sant—Gus Van Sant's Last Days—06/27/05] (англ.). Groucho (27 июня 2005). — Интервью с Гасом Ван Сентом по поводу фильма «Последние дни». Проверено 1 октября 2009. [www.webcitation.org/613x7BwLl Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 Steve Head. [movies.ign.com/articles/456/456118p1.html An Interview with Gus Van Sant] (англ.). IGN Movies (22 октября 2003). Проверено 1 октября 2009. [www.webcitation.org/613x8ZrVL Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 [www.imdb.com/title/tt0363589/trivia Elephant (2003) — Trivia] (англ.). IMDb. — «Слон»: «интересные факты». Проверено 1 октября 2009. [www.webcitation.org/613x9azce Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ [www.rottentomatoes.com/m/elephant/ Elephant (2003)] (англ.). Rotten Tomatoes. — Страница фильма на портале «Rotten Tomatoes», суммирующем критические отзывы на фильмы. Проверено 1 октября 2009.
- ↑ [www.rottentomatoes.com/m/elephant/?critic=creamcrop Elephant (2003): Top Critics] (англ.). Rotten Tomatoes. — Страница фильма на портале «Rotten Tomatoes», на которой обобщены отзывы на фильм наиболее авторитетных кинокритиков. Проверено 1 октября 2009.
- ↑ Sandrine Marques. [www.plume-noire.com/movies/reviews/elephant.html Elephant] (англ.). Plume-Noir. Проверено 1 октября 2009. [www.webcitation.org/613xB2cLj Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ Derek Smith. [www.cinematicreflections.com/elephant.html Elephant] (англ.). Cinematic Reflections (11 сентября 2003). Проверено 1 октября 2009. [www.webcitation.org/613xC7ALu Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ Brian Orndorf. [www.filmfodder.com/movies/reviews/elephant/ Elephant] (англ.). Filmfodder. Проверено 1 октября 2009. [www.webcitation.org/615f2TcYG Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
- ↑ [www.metacritic.com/film/awards/2003/toptens.shtml Film Critic Top Ten Lists" 2003 Critics' Picks] (англ.)(недоступная ссылка — история). Metacritic.com. — страница, обобщающая рейтинги лучших фильмов 2003 года по версии американских кинокритиков. Проверено 1 октября 2009. [web.archive.org/20050206234612/www.metacritic.com/film/awards/2003/toptens.shtml Архивировано из первоисточника 6 февраля 2005].
- ↑ Rosenbaum, J. Essential Cinema: On the Necessity of Film Canons. — The Johns Hopkins University Press, 2004. — 472 p. — ISBN 0801878403.
- ↑ 1 2 3 Jonathan Rosenbaum. [www.chicagoreader.com/chicago/elephant/Film?oid=1071239 Elephant] (англ.). Chicago Reader. Проверено 2 октября 2009. [www.webcitation.org/613xCYHAz Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 Roger Ebert. [rogerebert.suntimes.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/20031107/REVIEWS/311070301/1023 Elephant] (англ.). Chicago Sun-Times (7 ноября 2003). Проверено 2 октября 2009. [www.webcitation.org/613xDZ0at Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 Manohla Dargis. [www.calendarlive.com/movies/reviews/cl-et-dargis24oct24,2,56416.story 'Elephant'] (англ.). Los Angeles Times. Проверено 2 октября 2009. [www.webcitation.org/613xE657O Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 Peter Travers. [www.rollingstone.com/reviews/movie/5947789/review/5947790/elephant Elephant] (англ.)(недоступная ссылка — история). Rolling Stone (23 октября 2003). Проверено 2 октября 2009. [web.archive.org/20071105231756/www.rollingstone.com/reviews/movie/5947789/review/5947790/elephant Архивировано из первоисточника 5 ноября 2007].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Ruthe Stein. [www.sfgate.com/cgi-bin/article.cgi?f=/c/a/2003/11/07/DD50878.DTL A Columbine story worth the retelling] (англ.). San Francisco Chronicle (7 ноября 2003). Проверено 3 января 2009. [www.webcitation.org/613xFgAEo Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 Todd McCarthy. [www.variety.com/review/VE1117920801.html?categoryid=31&cs=1 Elephant] (англ.). Variety (18 мая 2003). Проверено 3 октября 2009. [www.webcitation.org/613xHUVa5 Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 Kirk Honeycutt. [www.hollywoodreporter.com/hr/search/article_display.jsp?vnu_content_id=1877902 Elephant] (англ.)(недоступная ссылка — история). Hollywood Reporter (1 января 2005). Проверено 4 октября 2009.
- ↑ 1 2 3 Charles Taylor. [dir.salon.com/story/ent/movies/review/2003/10/24/elephant/index.html "Elephant"] (англ.). Salon.com (24 октября 2003). Проверено 3 октября 2009. [www.webcitation.org/613xIN3Et Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 [www.imdb.com/title/tt0363589/releaseinfo Elephant (2003) — Release dates] (англ.). IMDb. — «Слон»: даты премьер. Проверено 7 октября 2009. [www.webcitation.org/613xJYvBU Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ Van Sant film's premiere to aid youth organization // The Register Guard. — Юджин (Орегон), 29 августа 2003.
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0363589/business Elephant (2003) — Box office / business] (англ.). IMDb. — «Слон»: затраты и сборы. Проверено 7 октября 2009. [www.webcitation.org/613xK3uEj Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ [www.boxofficemojo.com/movies/?id=elephant.htm Elephant (2003): Summary] (англ.). Box Office Mojo. — «Слон»: страница о фильме на сайте «Box Office Mojo», ведущем статистику по кассовым сборам. Проверено 7 октября 2009. [www.webcitation.org/613xKYg1c Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 Плахов А. С. Гей-популист // Режиссёры настоящего. — СПб.: Сеанс; Амфора, 2008. — Т. 1: Визионеры и мегаломаны. — С. 44—61. — ISBN 978-5-367-00756-5.
- ↑ Leslie Felperin. [www.independent.co.uk/arts-entertainment/films/news/elephant-trumpets-palme-dor-surprise-591139.html 'Elephant' trumpets Palme d'Or surprise] (англ.). The Independent (23 мая 2006). — репортаж об итогах Каннского фестиваля. Проверено 7 октября 2009. [www.webcitation.org/613xL3WEo Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ Roger Ebert. [rogerebert.suntimes.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/20030526/FILMFESTIVALS01/40831003 Van Sant's 'Elephant' surprise winner] (англ.). Chicago Sun-Times (23 мая 2006). — репортаж об итогах Каннского фестиваля. Проверено 7 октября 2009. [www.webcitation.org/613xMfTJF Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 [www.imdb.com/title/tt0363589/awards Elephant (2003) — Awards] (англ.). IMDb. — «Слон»: список наград и номинаций. Проверено 7 октября 2009. [www.webcitation.org/613xNb1eA Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 J. Hoberman. [www.villagevoice.com/2003-10-21/film/being-and-nothingness/1 Being and Nothingness] (англ.). Village Voice (21 октября 2003). Проверено 4 октября 2009. [www.webcitation.org/613xOAWSA Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ Алексей Васильев. [www.afisha.ru/movie/173115/review/149326/ Слон]. Афиша. Проверено 4 октября 2009. [www.webcitation.org/613xPBXnz Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 5 Elvis Mitchell. [movies.nytimes.com/movie/review?_r=2&res=980CEED6163FF933A25753C1A9659C8B63 Elephant] (англ.). New York Times (10 октября 2003). Проверено 4 октября 2009.
- ↑ 1 2 3 Wesley Morris. [www.boston.com/movies/display?display=movie&id=2847 Cosmic 'Elephant': high school existential] (англ.). Boston Globe (14 ноября 2003). Проверено 4 октября 2009.
- ↑ 1 2 3 4 Плахов А. С. «Отсутствие гонорара я легко могу пережить» (интервью с Гасом Ван Сентом) // Режиссёры настоящего. — СПб.: Сеанс; Амфора, 2008. — Т. 1: Визионеры и мегаломаны. — С. 62—66. — ISBN 978-5-367-00756-5.
- ↑ Peter Rainer. [nymag.com/nymetro/movies/reviews/n_9374/ Cheap Shots] (англ.). New York Magazine. Проверено 5 октября 2009. [www.webcitation.org/613xSAvrd Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 Eric Harrison. [www.chron.com/disp/story.mpl/ae/movies/reviews/2220265.html Elephant] (англ.). Houston Chronicle (30 марта 2004). Проверено 5 октября 2009. [www.webcitation.org/614qPuwmx Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ Екатерина Лоно. [drugoe-kino.livejournal.com/1572465.html?thread=29255793 Внутренняя свастика]. ДРУГОЕ КИНО (2 октября 2008).
- ↑ Lisa Schwarzbaum. [www.ew.com/ew/article/0,,488164~1~0~elephant,00.html Elephant] (англ.). Entertainment Weekly (22 октября 2003). Проверено 6 октября 2009. [www.webcitation.org/613xT2Md2 Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ Michael Wilmington. [www.chicagotribune.com/entertainment/movies/mmx-031106-movies-review-mw-elephant,0,2704526.story Movie review: 'Elephant'] (англ.). Chicago Tribune (6 ноября 2003). Проверено 6 октября 2009. [www.webcitation.org/613xTf3nU Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
Ссылки
- [elephantmovie.com Официальный сайт фильма «Слон»] (англ.)
- «Слон» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v1:285911 Слон] (англ.) на сайте allmovie
- [www.rottentomatoes.com/m/elephant/ «Слон»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
|
Отрывок, характеризующий Слон (фильм)Брат недоверчиво покачал головой.– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним. – Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей. – Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба. – Что, мой друг? – Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то. Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата. – Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей. – Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне? – Конечно, в чем дело? – Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь? – Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он. – Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы. Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею. – Пожалуйста, Andre, для меня… Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо. – Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.] Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали. – Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь. – Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне? Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою. – Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно. Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру. – Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю… Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову. – Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону. Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась. – Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.] – Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду. По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах. – Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза. Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав. Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время. – Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie! Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены. Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор. Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня. Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода. Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся. – Едешь? – И он опять стал писать. – Пришел проститься. – Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо! – За что вы меня благодарите? – За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он. – О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю… – Что врешь? Говори, что нужно. – Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был. Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына. – Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится. – Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю. Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся. – Плохо дело, а? – Что плохо, батюшка? – Жена! – коротко и значительно сказал старый князь. – Я не понимаю, – сказал князь Андрей. – Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь. Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом. Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу. – Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания. Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну. – Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда. Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь. – Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу. Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно. – Всё исполню, батюшка, – сказал он. – Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он. – Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын. Старик замолчал. – Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста. – Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся. Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя. – Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета. – Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках. Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил. – Ну, – сказал он, обратившись к жене. И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки». – Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа. Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо. Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло. – Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты. Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате. – Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь. В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова. 11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России. С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст. Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол. – Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А? Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся. – И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали. – Что? – сказал командир. В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади. Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений. К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки. – Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил. – Через час, я думаю. – Успеем переодеть? – Не знаю, генерал… Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава. Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его. – Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!.. – Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера. Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг. – Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?… Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье. – Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир. – Ваше превосходительство… – Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно. – Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан. – Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме. – Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом. – Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично… И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте. – Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель. Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала. – Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить. – Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов. – Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!… – Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов. Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф. – Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя. – Едет! – закричал в это время махальный. Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер. – Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику. По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира. Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам. По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви. Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника. Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него. – А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель. Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка. – Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира. И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал: – Очень доволен, ваше высокопревосходительство. – Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу. Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха. Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение. Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал: – Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку. – Где тут Долохов? – спросил Кутузов. Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул. – Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов. – Это Долохов, – сказал князь Андрей. – A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь. Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата. – Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России. Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске. Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов. – Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному. – Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом. – Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё… – По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин. – А что, что характер? – спросил полковой командир. – Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать… – Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того… – Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника. – Ну да, ну да. Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь. – До первого дела – эполеты, – сказал он ему. Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта. – Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой. – Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него. – Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер. Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса. – Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу? – А то нет! Вовсе кривой. – Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел… – Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю… – А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят! – Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит. – Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше. – Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем. – Дай сухарика то, чорт. – А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой. – Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши. – То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно! – А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел. – Песенники вперед! – послышался крик капитана. И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом». Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее: Ах, вы, сени мои, сени! «Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей. Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову. Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему: – Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты. – Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь. Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова. – Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков. – Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался? – Прикомандирован, дежурю. Они помолчали. «Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни. – Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов. – А чорт их знает, говорят. – Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня. – Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков. – Или у вас денег много завелось? – Приходи. – Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут. – Да что ж, до первого дела… – Там видно будет. Опять они помолчали. – Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков. Долохов усмехнулся. – Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму. – Да что ж, я так… – Ну, и я так. – Прощай. – Будь здоров… … и высоко, и далеко, На родиму сторону… Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни. Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата. – А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор. – Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал. И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело». Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову. – Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу. Кутузов поклонился, не изменяя улыбки. – А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов. Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии. – Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».] Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата. – Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу. Он невольно оглянулся на адъютанта. – Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству. Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную. Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее. Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея: «Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного». В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации. Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись. Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна. – Ну, что, князь? – спросил Козловский. – Приказано составить записку, почему нейдем вперед. – А почему? Князь Андрей пожал плечами. – Нет известия от Мака? – спросил Козловский. – Нет. – Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие. – Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился. – Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета. – Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить? Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать. – Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский. Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову. – Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом. Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь. Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем. Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней. Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова. Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя. Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись. |