Служба точного времени

Служба точного времени — организация, хранящая и предоставляющая информацию об измеренном текущем времени с высокой точностью. Телефонные службы точного времени предоставляют информацию в голосовом режиме, называя текущее время в момент обращения. В радиосвязи службы точного времени передают информацию в виде периодических сигналов точного времени, обычно — ежечасных. Интернет-сервисы точного времени работают путём периодической синхронизации системного времени клиента с сервером точного времени с использованием протокола NTP.

Москва

Служба точного времени Московской городской телефонной сети была создана 7 ноября 1937 года. Служба остается одной из самых популярных: сегодня по номеру 100 звонят ежегодно около 6 млн. 14 тыс. (2010); 9 млн. 300 тыс. (2013); 11 млн 620 тыс. (2014) москвичей.

В преддверии смены в России телефонных номеров, начинающихся на 1, МГТС сообщает о том, что номер службы точного времени не изменится. Согласно Российской системе и плану нумерации (утверждены приказом Министерства информационных технологий и связи РФ от 17 ноября 2006 года № 142) номер 100 остаётся закреплённым за службой точного времени.

«Говорящие часы» на Центральной телефонной станции заработали 7 ноября 1937 года — это был подарок связистов городу к празднованию годовщины Октябрьской революции. До 1937 года телефонистки сообщали абонентам время, сверяясь по наручным часам. За рубежом первая служба точного времени появилась в 1933 году.

После появления специальной автоматической службы точного времени в 1937 году у каждой АТС был свой номер, по которому круглосуточно сообщалось текущее время. Единый номер 100 появился в 70-х годах прошлого столетия, после перехода Москвы и МГТС на семизначную нумерацию (переход осуществлён в 1967 году).

Для «озвучки» первых «говорящих часов» были приглашены известные дикторы того времени Эммануил Тобиаш и Юрий Левитан. После пробных записей выяснилось, что голос первого гораздо больше подходит для того, чтобы сообщать время по телефонным проводам. Москвичи тогда говорили: «Спросим время у Тобиаша». Но уже через год часы стали озвучивать женщины — известные дикторы. До 1970 года «голосом» московского точного времени была Ольга Высоцкая, с 1970 года был записан голос Ольги Фриденсон, а с 1993 года и по сей день служба 100 говорит голосом диктора Людмилы Веселовой. Часовые метки записаны с шагом 1 час, минутные — 1 минуту, секундные — каждые 10 секунд.

Первый аппарат «говорящих часов» в 1930-е годы был сделан по принципу записи на киноплёнке — с использованием фотобумаги с оптической системой и звукоснимающими головками. В аппарате было два барабана — на одном было записано объявление минут, на другом — часов. В 1970-е годы появился аппарат с прорезиненными магнитными дисками и двумя звукоснимающими головками — одна крутилась по внешнему кругу и проигрывала запись часов, другая двигалась по малому внутреннему кругу и передавала минуты. В 1993 году «Говорящие часы» подверглись полной реконструкции — было внедрено цифровое оборудование с программным обеспечением, компилирующее отдельные слова. С появлением этого оборудования МГТС стала сообщать москвичам не только текущий час и минуту, но и секунды. До 2001 года люди, звонящие в службу "Говорящие часы" помимо точного времени слышали также рекламные объявления, их давали мужские и женские голоса.

См. также

• Бета (служба времени)
• Бельвиль, Рут

Ссылки

• [moskovskoe.vremja.org Московское время online]
• [www.direct-time.ru Точное время, синхронизация часов компьютера]
• [www.time100.ru Точное московское время]
• [www.computer-museum.ru/connect/serv100.htm История создания телефонной службы точного времени «100»]

Отрывок, характеризующий Служба точного времени

Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.