Служебный конверт

Служе́бный конве́рт — вид почтовых конвертов, предназначенных для пересылки корреспонденции учреждением или организацией в служебных целях.

Описание

Как правило, служебные конверты имеют соответствующую надпись (например, «Служебное») или оформление (к примеру, заранее напечатанный адрес отправителя или получателя письма).

Государственные органы большинства стран используют конверты с символикой, указывающей на их служебный характер. Так, на служебных отправлениях Великобритании очень часто стоят надписи англ. «O. H. M. S.» или «On His/Her Majesty’s Service», в США используется силуэт орла, в Эфиопии — рука, сжимающая расщеплённую палку со вставленным в расщеп письмом, а Ирландия использует лиру.

На маркированных служебных конвертах обычно напечатана марка, которая соответствует находящейся в почтовом обращении служебной марке. В некоторых случаях на такой марке типографской печатью может быть также нанесено изображение герба государства и название учреждения или организации, которая использует конверт.

Служебные конверты, как маркированные, так и немаркированные, выпускались во многих странах.

Немаркированные служебные конверты представляют филателистическую ценность (как и все целые вещи) при условии, что они прошли почту и имеют соответствующие признаки.

Примеры

Ниже приводятся примеры служебных конвертов некоторых стран.

Российская империя

Пересылка нерегистрируемой казенной корреспонденции и приравненных к ним организаций (например, церкви), как правило, за исключением ряда периодов была бесплатной. При этом для идентификации отправителя на клапане пакета должна была находиться его облатка или сургучная печать. Заказные же письма, за исключением случаев оговоренных в законе, оплачивались. Кроме того, земские управы в пределах действия своей земской почты предоставляли право бесплатной пересылки и собственным земским структурам — библиотеке, больнице и т. п.

• Примеры служебных конвертов Российской империи
• 1913 romanov t20k 5x4k.jpg

  Служебное правительственное заказное письмо от 19 апреля 1917 года из Петрограда в США, с указанием «OFFICIAL BUSINESS» («Служебное деловое») в адресе отправителя

• Конверт Седовского Комитета 1.gif

  Не прошедший почту немаркированный служебный конверт «Седовского Комитета» (Санкт-Петербург, 1912)

СССР

В СССР печатались следующие маркированные служебные конверты:

• 1926 — с адресом Центрального управления социального страхования Народного комиссариата труда СССР,
• 1982 — с адресом Главного вычислительного центра Центрального статистического управления СССР.

Помимо этого, Министерство связи СССР и другие ведомства и организации применяли для внутренних надобностей немаркированные конверты с соответствующими надписями или оттисками штампа («Служебное», «Правительственное» и т. п.), которые пересылались без оплаты почтового сбора.

• Примеры служебных конвертов СССР
• Official mail cover USSR 1974.jpg

  Служебный конверт СССР с надписью «Заказное—Служебное. № _» и календарным штемпелем Международного почтамта в Москве (1974)

• USSR 1942-07-28 cover.jpg

  Конверт Управления делами Президиума Верховного Совета СССР с надписью «Правительственное. Москва. № …», франкотипом и календарным штемпелем Москвы (1942)

• Official mail cover USSR Odessa 1975.jpg

  Служебный конверт СССР с оттиском штампа «Служебное. Мин-во связи», календарным и вспомогательными штемпелями почтамта Одессы (1974)

• Конверт газеты За честь шахтёра.jpg

  Не прошедший почту местный служебный конверт газеты «За честь шахтёра» (Донецк, 1971)

Другие страны

В Королевстве Вюртемберг служебных конвертов с маркой было напечатано гораздо больше, чем неслужебных конвертов.

• Примеры служебных конвертов других стран
• FreiDurchAbloesungReich.jpg

  Бюро президента Германии (1932) с пометкой паушальной оплаты (нем. «Frei durch Ablösung Reich»)

• Dienstbrief Reichsamt f.Wirtsch..JPG

  Имперская служба по развитию экономики Германии (1939) с пометкой паушальной оплаты

• Vmail envelope.jpg

  Военное министерство США (1945) — для почтовой службы «Ви-мейл»

• Legislative Yuan official Chinese-style envelope 1987-02.jpg

  Законодательный Юань Тайваня — для служебного пользования. Красный прямоугольник предназначен для указания имени получателя вертикальным китайским письмом; слева даны адрес и кодовый штамп

См. также

• Конверт
• Служебная марка
• Служебная почта
• Штемпель паушальной оплаты

Литература

• [fmus.ru/article02/BS/O.html Отправления почтовые служебные] // Большой филателистический словарь / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — С. 217. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.

 (Проверено 9 мая 2016) [www.webcitation.org/6hNyh016o Архивировано] из первоисточника 9 мая 2016.

Ссылки

• [www.askphil.org/b25o.htm Official] (англ.). Glossary of Stamp Collecting Terms — O. AskPhil; Collectors Club of Chicago. Проверено 14 ноября 2010. [www.webcitation.org/66KjrYdKj Архивировано из первоисточника 21 марта 2012].
• [www.askphil.org/b25o.htm Official mail] (англ.). Glossary of Stamp Collecting Terms — O. AskPhil; Collectors Club of Chicago. Проверено 14 ноября 2010. [www.webcitation.org/66KjrYdKj Архивировано из первоисточника 21 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Служебный конверт

Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить:
– Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
Паулучи, не знавший по немецки, стал спрашивать его по французски. Вольцоген подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что все, все, не только то, что случилось, но все, что только могло случиться, все было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения, то вся вина была только в том, что не в точности все исполнено. Он беспрестанно иронически смеялся, доказывал и, наконец, презрительно бросил доказывать, как бросает математик поверять различными способами раз доказанную верность задачи. Вольцоген заменил его, продолжая излагать по французски его мысли и изредка говоря Пфулю: «Nicht wahr, Exellenz?» [Не правда ли, ваше превосходительство? (нем.) ] Пфуль, как в бою разгоряченный человек бьет по своим, сердито кричал на Вольцогена:
– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.