Служебный роман. Наше время

Служебный роман. Наше время
Жанр	комедия мелодрама
Режиссёр	Сарик Андреасян
Продюсер	Сергей Ливнев Георгий Малков Андрей Яковлев
Автор сценария	Николай Ковбас Сарик Андреасян Владимир Зеленский Сергей Шефир Борис Шефир
В главных ролях	Светлана Ходченкова Владимир Зеленский Марат Башаров Анастасия Заворотнюк Павел Воля
Оператор	Петр Братерский
Композитор	Dr. Tash
Кинокомпания	Студия «Квартал-95» Леополис
Длительность	87 мин
Бюджет	$ 5 млн
Сборы	$ 14,6 млн
Страна	Россия Россия
Язык	русский
Год	2011
IMDb	ID 1764600
Выход фильма «Служебный роман. Наше время»

К:Фильмы 2011 года

«Служебный роман. Наше время» — российская комедия 2011 года режиссёра Сарика Андреасяна, ремейк картины 1977 года «Служебный роман» (реж. Эльдар Рязанов). Мировая премьера состоялась 17 марта 2011 года.

Сюжет

Людмила Калугина — акула бизнеса, хозяйка рейтингового агентства. Анатолий Новосельцев — финансовый аналитик, фанатичный байкер и отец двоих детей. Коллега и приятельница Новосельцева, Ольга Петровна Рыжова, пытается подтолкнуть его к тому, что он достоин должности начальника отдела. Сама же Ольга Петровна в институтские годы встречалась с новым заместителем директора — Юрием Самохваловым. Они все втроём — Новосельцев, Самохвалов и Ольга — учились в одной группе в институте. Встретив своего старого друга, Самохвалов пытается продвинуть Новосельцева в начальники отдела, пользуясь своей должностью и влиянием на Калугину. Все попытки оказать влияние на неё заканчиваются ничем. Все сотрудники за глаза называют её «мымрой». В Новосельцеве она видит вялого и безынициативного сотрудника. Самохвалов предлагает Новосельцеву слегка «приударить» за суровой бизнесвумен, чтобы продвинуться по службе. Он приглашает обоих героев поехать в Турцию на корпоратив, где пытается их свести. Обидевшись, что Калугина игнорирует его ухаживания, захмелевший Анатолий Ефремович устраивает скандал и в присутствии гостей называет свою начальницу «чёрствой» и «бессердечной», а затем роняет её в бассейн.

На следующий день Новосельцев и Калугина оказываются в одном вагончике канатной дороги, который по стечению обстоятельств застревает. В разговоре за ожиданием починки фуникулера Новосельцев пытается извиниться, однако делает это настолько неуклюже, что доводит Людмилу Прокофьевну до слёз. Он пытается успокоить Калугину, и та рассказывает ему о своем одиночестве. В этот момент герои, еще недавно испытывавшие взаимную неприязнь, делают первый шаг навстречу друг другу. Новосельцев продолжает ухаживать за Калугиной — сначала из импульса получить должность, а затем, исходя из развивающихся истинных чувств. А у Рыжовой возникают старые чувства к Самохвалову, которые становятся достоянием окружающих, на почве чего и возникает конфликт между Новосельцевым и Самохваловым. Новосельцев и Калугина ссорятся. Самохвалова увольняют за скандальную видеозапись, на которой он занимается любовью в кабинете Калугиной с похожей на Калугину женщиной (ею оказывается Рыжова в парике). А сам Самохвалов — подосланный агент конкурирующей фирмы, которому поставлена задача подорвать репутацию агентства.

В решающий момент Самохвалов с помощью Рыжовой подменяет флешку с презентацией, оставленную Новосельцевым, на флешку с той самой видеозаписью. Узнавший обо всем Новосельцев мчится на место презентации на мотоцикле, но теряет носитель, висевший на шее. В результате ему приходится импровизировать и буквально на пальцах, с привлечением присутствовавших гостей изображать диаграммы и графики из презентации, которую он сам и составлял. По завершении презентации Новосельцев делает Калугиной предложение с использованием экономических терминов, она ему отвечает запиской на планшете, изображение с которого выводится на большой, видный всем экран.

В эпилоге Новосельцев и Калугина мчатся на мотоцикле по Москве. На титрах демонстрируются неудачные дубли.

В ролях

• Светлана Ходченкова — Людмила Прокофьевна Калугина
• Владимир Зеленский — Анатолий Ефремович Новосельцев
• Марат Башаров — Юрий Самохвалов
• Анастасия Заворотнюк — Ольга Рыжова
• Павел Воля — Вадик, секретарь Калугиной
• Софья Хилькова — Катя Новосельцева, старшая дочь Анатолия Новосельцева
• Вероника Вакулинская — Маша Новосельцева, младшая дочь Анатолия Новосельцева

Роли второго плана

• Никита Салопин — инвестор
• Евгений Кошевой — Степан, системный администратор
• Сергей Померанцев — Валерий Волков, сотрудник
• Екатерина Михайлова — продавщица в магазине
• Денис Оншин — сотрудник офиса
• Ирина Фролова — сотрудница офиса
• Олеся Остапенко — офисный работник
• Анна Азарова — «барсучок»
• Иван Охлобыстин — психолог
• Алика Смехова — женщина на сеансе
• Тимур Родригез — ведущий вечеринки
• Дмитрий Хрусталёв — гость на вечеринке
• Сергей Казанин — ведущий презентации
• Мария Сёмкина — Анна, хозяйка конкурирующего агентства

В эпизодах

Михаил Павлик, Виктор Васильев.

Съёмочная группа

• Режиссёр-постановщик: Сарик Андреасян.
• Авторы сценария: Николай Ковбас, Сарик Андреасян, Владимир Зеленский, Сергей Шефир, Борис Шефир.
• Главный оператор: Петр Братерский.
• Композитор: Александр Вартанов, Dr. Tash
• Исполнительные продюсеры: Сергей Ливнев, Георгий Малков

Съёмки фильма

• Тигран Кеосаян принимал участие в съёмках фильма «Служебный роман. Наше время» в роли модельера, однако все сцены с его участием были вырезаны и пересняты с участием Павла Воли.
• Права на экранизацию оригинальной пьесы были приобретены студией Леополис у режиссёра Александра Атанесяна, а тот, в свою очередь, приобрёл их у Эльдара Рязанова в середине 90-х годов.

Саундтрек

1. Tito & Tarantula — «After Dark»
2. James Blunt — «You’re Beautiful»
3. Nancy Sinatra — «Bang Bang (My Baby Shot Me Down)»
4. Rea Garvey — «Hallelujah»
5. Tash — «Bordertown»
6. Tito & Tarantula — «Angry Cockroaches»
7. Океан Эльзы — «Без бою»
8. Sharon Jones & The Dap-Kings — «This Land Is Your Land»
9. Ноггано — «Жора»

А также была использована музыка Андрея Петрова из фильма «Служебный роман» 1977 года.

Отзывы

Фильм получил негативные отзывы в прессе. Его разгромили такие издания, как «Искусство кино», «Коммерсантъ», Афиша Mail.ru, «Новые известия».

Ссылки

• [служебныйроман.рф/ Официальный сайт фильма «Служебный роман. Наше время»]
• [www.tramvision.ru/lapsus/2011/s-roman2.shtml Киноляпы фильма]
• [www.youtube.com/SRfilm11 Видеоканал Служебный роман. Наше время] на YouTube

Отрывок, характеризующий Служебный роман. Наше время

– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.