Служу Советскому Союзу (телепередача)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Служу Советскому Союзу

Заставка телепередачи
Жанр

Военное обозрение

Директор(ы)

Е. Ф. Хохлов, А.Г. Тимонин

Режиссёр(ы)

Е. Ф. Хохлов,
Д. Зенюк

Ведущий(е)

В. Ухин,
М. Лещинский,
В. Вовненко

Композитор

В. Хвойницкий

Страна производства

СССР СССР

Язык

Русский

Производство
Место съёмок

СССР СССР и страны соцлагеря

Продолжительность

60 минут

Вещание
Телеканал(ы)

ЦТ СССР

Формат изображения

4:3

Период трансляции

с 1960-х по 1991

Повторные показы

«Ностальгия»

Хронология
Предшествующие передачи

СССР СССР «Подвиг»

Последующие передачи

Россия Россия «Армейский магазин»

Похожие передачи

«По законам мужества»
«Слава солдатская»
«Память огненных лет»

«Служу Советскому Союзу» — еженедельная телепередача «о воинах и для воинов»[1], выходившая на Центральном телевидении СССР по воскресеньям в 10:00 сразу после передачи «Будильник» (с повтором по понедельникам). Просмотр телепередачи был рекомендован Главным политическим управлением Советской Армии и Флота. Время для просмотра телепередачи в воскресные дни отводилось в распорядке дня каждой советской воинской части[2]. «Служу Советскому Союзу» была самой рейтинговой телепередачей в Советском Союзе после информационной программы «Время» — её смотрели около 30% телезрителей («Время» — 55%)[3]. Помимо телепередачи, под одноименным названием велась регулярная рубрика в газете «Правда», а также радиожурнал на Всесоюзном радио (см. ниже Радиожурнал «Служу Советскому Союзу»). В частях практиковались также устные доклады на темы выпусков телепередачи.





Появление и предшественники

«Несокрушимая и легендарная»
Песня, которой открывались выпуски телепередачи
Помощь по воспроизведению

Как отмечает доктор исторических наук, профессор В. В. Егоров, сам долгое время работавший на Центральном телевидении, специальная еженедельная армейская и флотская часовая передача «Служу Советскому Союзу!» была введена на Центральном телевидении с расширением вещания в 1967 г. Она продолжила традиции программы «Подвиг», которую начинал вести выдающийся военный писатель С. С. Смирнов, а продолжили генерал армии П. И. Батов и Герой Советского Союза писатель В. В. Карпов. Передача представляла собой совокупность интервью, репортажей, выступлений с участием военнослужащих. Главное политическое управление Советской армии в своих циркулярах рекомендовало командирам частей и политработникам организовывать коллективные просмотры этой передачи солдатами, так что аудиторией она была обеспечена. Однако не все воинские начальники с энтузиазмом принимали съёмочные группы ЦТ. Командующие военными округами, московские генералы нередко устраивали разнос своим подчинённым, если видели на экране какие-то нарушения уставных положений. Поэтому пробиваться в воинские части тележурналистам приходилось порой с большим трудом[4].

Формат и целевая аудитория

Передача освещала будни боевой и политической подготовки частей и соединений Вооружённых Сил СССР, культурно-массовые и праздничные мероприятия, а также различные вопросы, касающиеся службы в Вооружённых силах. Съемочная группа вместе с ведущим отправлялись с визитами в различные части и гарнизоны советских войск, как на территории Советского Союза, так и в места советского военного присутствия за рубежом. В объектив телекамеры, главным образом, попадали военнослужащие срочной службы — простые солдаты и матросы, сержанты и старшины, на чьей повседневной службе и была сфокусирована передача. Зрители отправляли по почте заявки в редакцию с просьбами показать в эфире ту или иную военную песню в исполнении популярных исполнителей. Некоторые советские песенные коллективы и сольные исполнители обязаны своей популярностью именно передаче «Служу Советскому Союзу» (например, ансамбль «Лейся, песня»[5]). Эта передача поначалу имела точный адрес: она была создана для армии, об армии. Но впоследствии, признали её не только армейские зрители. Она приобрела популярность в широкой аудитории — и среди тех, кто отслужил в рядах армии, и среди юношей-призывников, и среди родных и близких военнослужащих[6]. Смотрели передачу и дети дошкольного возраста[7]

Последние годы выпуска передачи

В главной информационной программе СССР «Время», Афганистан и происходившие там события упоминались в основном лишь устно. Монополистом в освещении афганских событий стала передача «Служу Советскому Союзу» единственная военно-пропагандистская передача Министерства обороны СССР. На протяжении длительного времени она была и оставалась примером советской военной тележурналистики. Однако, в процессе перестройки, к 1991 году стало понятно, что стиль подачи информации, как и её жанры, уже устарели. Попытки изменить её лицо предпринимались с 1989 по 1991 год. Передача пыталась выйти на новые темы, проблемы, но эти проблемы, в частности дедовщину, было крайне сложно освещать, особенно в телевизионном эфире, так как никто из военного руководства не был заинтересован в огласке статистики преступлений, совершаемых на почве неуставных отношений. Тем не менее, попытки изменить стиль передачи и способ подачи материала имели успех, но в неразберихе, возникшей с развалом СССР о передаче просто-напросто забыли[8].

В культуре

По словам Юрия Полякова, эта передача в армии именовалась «В гостях у сказки»[9]. Писатель Владимир Войнович вспоминает, что стал смотреть передачу «Служу Советскому Союзу», потому что очень любил смотреть «всякие эти пушки, танки, самолёты»[10].

В художественной литературе

Передача упоминается во многих художественных произведениях на армейскую тематику. Так, например, в романе Дмитрия Грунюшкина «9 рота», герои романа каждое воскресенье в Ленинской комнате в принудительном порядке смотрели «Служу Советскому Союзу»[11]. В романе Алексея Баскакова «Золотая чума», герой романа, капитан КГБ Сергей Мельников прилетев в отдалённую военную часть, про себя отмечает её образцовый облик[12]:

Здесь же все было чётко — будто в подмосковной образцовой военной части, куда постоянно наведывается большое начальство. Одним словом, хоть показывай в передаче «Служу Советскому Союзу»

Радиожурнал «Служу Советскому Союзу»

Получасовой журнал появился в эфире Первой программы Всесоюзного радио в 1970 году и просуществовал до конца 80-х. Программу эту создал в 1970 году и вёл радиожурналист Виктор Бысько (Главная редакция пропаганды Центрального Внутрисоюзного радиовещания Гостелерадио СССР), а позже в 80-е годы её готовили Ким Кухолев и Александр Абрамов. Как это видно из названия, она была адресована воинам Советской армии и включала очень широкий круг тем от специальных армейских, корреспонденций из частей армии, материалов из истории вооруженных сил до самых житейских, звуковых писем родных и близких воинов, армейского юмора и т. д. Удивительно, что авторам такой, казалось бы, сугубо «специальной» передачи удавалось добиваться очень высокого рейтинга. Этому способствовало, в том числе, разнообразие жанров радио (от радиорепортажа до радиофильма), которые авторы филигранно использовали, а также то, что радиожурналисты рассказывали не об армии в целом (тем более, что воинские части были везде более-менее одинаковы), а о конкретных людях - солдатах и офицерах, служащих в этих частях, об их характерах и мыслях, надеждах, а иногда и о подвигах. Таким образом передачу слушало огромное количество людей, весьма далёких от армейской службы. Радиожурнал выходил еженедельно в 14:00 по Первой программе Всесоюзного радио, а вслед за ним в 14:30 постоянно передавался Концерт по заявкам воинов. Некоторое время один из выпусков радиожурнала «Служу Советскому Союзу» (1 раз в месяц) готовился для воинов-пограничников. Он так и назывался «На дальнем пограничье», но кроме этой конкретной адресности, практически, ничем не отличался от основного выпуска[13].

Современность

Непродолжительные телепроекты, появившиеся после развала Советского Союза в эфире государственных и коммерческих телеканалов
Телеканал Название Годы показа Ведущий
РТР «Присяга» 1996-1998 Игорь Прокопенко
«Служу Отечеству» 1997-2000

«ОРТ/Первый канал»
«Служу России» 1997—2003 Аркадий Украинский
НТВ
ТВ-6
«Забытый полк» начало 2000-х Евгений Кириченко

«Культура»
«Вижу цель» 1990-е Андрей Ростоцкий

ТВ Центр
«Полевая почта» нач. 2000-х Алёна Апина
«На караул!» кон. 1990-х
Муз-ТВ «Аты-баты» Юрий Григорьев

«Столица»
«Щит Родины» 2000-е

После 1991 года Министерством обороны было принято решение о создании центральной телерадиостудии, чтобы на новом уровне возродить военно-патриотическое воспитание молодёжи. Ещё в перестроечные годы стремительно менялись формы, жанры и методы работы телевидения с армией. Вместо программы «Служу Советскому Союзу» появилась передача «Армейский магазин», которая, — как иронизирует по этому поводу В. В. Егоров, — отличалась от первой „как торговая точка от учебного полигона“, как ток-шоу от документальных программ. В эти годы, в частности, успел проявить себя как способный проповедник армейских традиций, известный телепропагандист, генерал Д. Волкогонов[4]. По этому поводу справедливо замечает полковник М. В. Ядрышников: «Вообще, патриотическое воспитание — вопрос сложный, но нужный. Я, как военком, могу судить об этом не понаслышке. Раньше по телевизору шла передача «Служу Советскому Союзу»… А что наши дети видят по телевизору? Какие-то боевики, с морем крови, драками и насилием. Какие-то бессмысленные шоу. Как можно воспитать молодого человека, подготовить его к военной службе, если он и понятия не имеет, что такое эта армия?»[14]. Вскоре, однако, появилась передача «Служу Отечеству», потом – «Служу России». Далее на первом и втором федеральных каналах одновременно появляются и «Служу Отечеству» и «Служу России»[15]. Были попытки создания авторской передачи – «Аты-баты», «Присяга» — даже несмотря на то, что это были непропагандистские передачи, эти эксперименты были недолговечными. Основными проблемами стали: скудное кадровое финансирование, частая смена руководства телеканалов. Профессиональные журналисты не спешили уходить в военную журналистику. Ситуацию в некотором роде спас переход военных корреспондентов на гражданские каналы.

Современные телепередачи, выдержанные в духе
«Служу Советскому Союзу»
Телеканал Название Язык Ведущий
Первый канал «Служу Отчизне» русский Борис Галкин
Россия-1 «Военная программа
Александра Сладкова»
Александр Сладков
«Звезда» «Служу России» Юрий Подкопаев
«ТВ Центр» «Марш-бросок» Михаил Долгих
Первый национальный канал «Армия» украинский Влад Волошин
Канал УТР (англ.) «Служу Украине»
5 канал «ДМБ» (Доблесть, Мужество, Благородство)
Первый национальный «Арсенал» русский
ОНТ «Военное обозрение»
СТВ «Анфас»
«Хабар» «Дела армейские» русский Пётр Шарипов
«Хабар» «Айбын» казахский Рысбек Сейдомар

В настоящий момент в России транслируются «Служу России» и ряд мелких проектов. С 2003 по 2016 год по воскресеньям в 7:50 по Первому каналу также шла телепередача «Служу Отчизне», которая рассказывала о военных специальностях, боевых искусствах, военных видах спорта, новых образцах оружия. Ведущий программы «Служу Отчизне» заслуженный артист Борис Галкин за свою творческую жизнь снялся в десятках фильмов на военную тематику. Но, большинство зрителей программы были уверены, что лучшей его ролью была роль лейтенанта Тарасова. О таких людях и рассказывала передача.

Передача повествовала о тех, кто посвятил свою жизнь службе России. В выборе тем для программы, редакция также ориентировалась и на будущих защитников отечества, для тех, кто ещё не сделал свой выбор. Для них рассказывалось о разных воинских специальностях, боевых искусствах и военных видах спорта, новых образцах оружия и военно-патриотических клубах. Для родителей юных телезрителей, каждый раз подробно рассказывалось об особенностях и условиях призыва в армию, в студию приглашались отвечающие за это офицеры, которым задавались те вопросы, которые часто звучали в письмах на адрес редакции[16].

По прогнозам интернет-издания Lenta.ru, программа «Служу России» с Даной Борисовой в роли ведущей должна была стать самым рейтинговым проектом телеканала «Звезда», сохранив при этом концепцию двадцатилетней давности. Однако проект с участием Борисовой на телевидении не заладился[17].

См. также

Напишите отзыв о статье "Служу Советскому Союзу (телепередача)"

Ссылки

  • [cccp.tv/videofamily/serving_soviet_union/ СССР ТВ] Служу Советскому Союзу на портале советского телевидения

Источники

  1.  // Телевидение и радиовещание : Журнал. — М.. — Вып. 1985. — С. 15.
  2.  // , Генеральный штаб Военно-исторический журнал : Печатный орган Министерства обороны Союза ССР. — М.: Воен. изд-во, 1985. — № 1–6. — С. 907.
  3.  // Телевидение и радиовещание : Журнал. — М., 1989. — С. 12.
  4. 1 2 Егоров В. В. Глава III. Репортаж: с партийной петлей на шее // [edu.of.ru/attach/17/37931.doc Телевидение. Страницы истории]. — М.: Аспект пресс, 2004. — С. 47-50. — 202 с.
  5. Ягозинский В. [www.vladandrianov.narod.ru/pressa.html Интервью с В. Адриановым] // Вечерний Ростов : Газета. — Ростов н/Д, 17 ноября 2006.
  6. Егоров В. В., Кисунько В. Г. [www.tvmuseum.ru/catalog.asp?ob_no=4624&page=2 Развитие и стагнация советского телевидения (1970-1985 гг.)] (HTML). Тематические и исторические очерки. Музей радио и телевидения. Проверено 19 сентября 2011. [www.webcitation.org/67HWOWIbu Архивировано из первоисточника 29 апреля 2012].
  7. Сыч В. Д. Экранно-звуковые средства в семейном воспитании // [www.xn--80ahbbqcnbhdsjb2lrc.xn--p1ai/docs/tehnicheskie_sredstva_obucheniya_v_detskom_sadu.doc Технические средства обучения в детском саду]. — Кн. для работников дошк. учреждений. — М.: Изд-во «Просвещение», 1989. — С. 78. — 95 с. — 600 тыс, экз. — ISBN 5-09-001136-2.
  8. Коновалов И. Военная тележурналистика: Особенности жанра // [www.icrc.org/web/rus/siterus0.nsf/95213b00abed717dc1256c5a003242f3/96e5aae86a36c75ec3256fb0002eb29a/$FILE/Journalists-Nov02.pdf Современная российская военная журналистика: Опыт, проблемы, перспективы] / Ред.-сост. М. Погорелый и И. Сафранчук. Центр оборонной информации, Центр журналистики войны и мира. — М.: Гендальф, 2002. — С. 43. — 253 с. — 1 тыс, экз. — ISBN 5-88044-148-2.
  9. Поляков Ю. М. [www.e-reading.by/bookreader.php/75768/Polyakov_-_Pornokratiya._Sbornik_stateii.html Лампасофобия и погонобоязнь. Воспоминания и размышления рядового запаса] // [www.e-reading.by/book.php?book=75768 Порнократия. Сборник статей]. — М.: Росмэн-Пресс, 2005. — 448 с. — 5000 экз. — ISBN 5-353-01686-6.
  10. Войнович В.Н. Антисоветский Советский Союз. — Энн-Арбор: Ardis, 1985. — С. 97. — 298 с. — ISBN 0-8823-3562-6.
  11. Грунюшкин Д.С., Коротков Ю. [books.google.com/books?id=JDWOeeclMOEC&lpg=PP1&hl=ru&pg=PP1#v=onepage&q&f=false 9 рота]. — М.: Гелеос, 2006. — С. 119. — 320 с. — ISBN 5-8189-0531-4.
  12. Баскаков А. Глава 8. Чего боятся настоящие солдаты // [books.google.com/books?id=EBh-aVm-WLUC&lpg=PP1&hl=ru&pg=PP1#v=onepage&q&f=false Золотая чума]. — СПб.: Издательский дом «Нева», 2005. — С. 191. — 320 с. — (Смерш). — ISBN 5-7654-4179-3.
  13. Ахтырский А. И. [www.tvmuseum.ru/catalog.asp?ob_no=6358&page=2 Общественно-политические программы Всесоюзного радио (История, содержание, основные рубрики)] (HTML). Музей радио и телевидения. Проверено 19 сентября 2011. [www.webcitation.org/67HWQ9Hsr Архивировано из первоисточника 29 апреля 2012].
  14. Хорошев Н. [afganec.kharkov.ua/journal/inter_25.pdf Боевое братство — это не просто слова] // Интернационалист : Информационный журнал Харьковского городского союза ветеранов Афганистана. — Х.: Типография «Золотые страницы», Февраль 2009. — № 25. — С. 16. Тираж — 3 тыс. экз.
  15. [www.novayagazeta.ru/society/15939.html СОЛДАТЫ НЕУДАЧИ - Общество - Новая Газета]
  16. [www.1tv.ru/projects/si=5641 Служу Отчизне. О проекте] (HTML). Первый канал (24 июля 2011). Проверено 19 сентября 2011. [www.webcitation.org/66wfzr6ep Архивировано из первоисточника 15 апреля 2012].
  17. Любарская Е. [lenta.ru/articles/2005/04/24/zvezda/ Минобороны возвращает телезрителей в эпоху Брежнева] (HTML). Lenta.ru (24 апреля 2005). Проверено 19 сентября 2011. [www.webcitation.org/67HWRd8uo Архивировано из первоисточника 29 апреля 2012].

Литература

  • Служу Отечеству // На боевом посту : Журнал МВД России. — М., 27 ноября 1999. — № 091.

Отрывок, характеризующий Служу Советскому Союзу (телепередача)

Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.