Слуцкий автобус

Слуцкий автобус — единственный в Слуцке вид общественного транспорта, который насчитывает более чем 100-летнюю историю. Слуцкий автобус стал одной из первых успешных автобусных систем на территории Белоруссии. В то же время слуцкий автобус не является первой по продолжительности работы автобусной системой в Белоруссии, так как работал с перерывами и разными целями.

История

Предпосылкой появлиения в Слуцке автобусного движения стало отсутствие железной дороги, которая до этого уже была проложена в крупных белорусских городах. Железнодорожная линия из Осиповичей была построена до Уречья только в 1904 году (по другим данным — в 1907 году). В связи с этим в 1908 году бобруйским купцом Ф. Некричем и случчанином И. Эттингером было основано акционерное общество «Предприятие срочного автомобильного сообщения», которое в 1909 году приобрело три автобуса немецкого производства, и организовало перевозки пассажиров по маршрутам Слуцк — Старые Дороги и Слуцк—Ляховичи, протяжённость которых составляла 51 и 78 км соответственно.

Линию Слуцк — Старые Дороги обслуживали три автобуса N.A.G. До Ляховичей пассажиры доставлялись автобусами Dürkopp. Летом автобусы ездили каждый день, осенью — 2-3 раза в неделю. Зимой автобусы отстаивались в гараже.

Репортёр газеты «Минское слово» в 1912 году описывал поездку по маршруту Слуцк — Старые Дороги следующим образом:

Автобус являет собой вагон фургонного типа — громоздкий и поставленный на четыре колеса. Он приходит в Старые Дороги раз в сутки около двух часов и ночует до утра, а утром забирает пассажиров и везёт их в Слуцк. Против вокзала в Старых Дорогах устроен деревянный сарай, в котором ночует этот «проводник прогресса». Автобус слуцкого направления очень похож на грязного, обременённого заботами слона. Покачиваясь всем корпусом направо и налево, медленно выходит он из сарая, оставляя широкие следы от колёс. Мгновенно этот «слон» наполняется народом. Нагружается и сверху, и снизу и, издав хриплый победоносный звук, движется вперёд по шоссе. Первое впечатление довольно нервирует вас. «Слон» покачивается то туда, то сюда. Вам кажется, что вот-вот он так покачнётся, что перевернёт вас, но потом мало-помалу вы привыкаете к этим колебаниям… — «Минское слово»

Осенью 1915 года общество прекратило свою работу. Это могло быть вызвано как приближением фронта во время Первой мировой войны, так и ввиду прокладки железной дороги до Слуцка.

В 1948 году автобусное движение было начато вновь. 19 мая 1956 года было организовано собственное пассажирское хозяйство. Было организовано 4 маршрута, которые обслуживали 8-10 автобусов ПАЗ-651, а также пять междугородных и семь пригородных маршрутов. В 1959 году в центре Слуцка была построена автобусная станция, которая в 1966 году была перенесена на Привокзальную площадь к железнодорожному вокзалу. В 1982 году был построен вокзал, который эксплуатируется по сей день.

См. также

• Автобус
• Транспорт в Белоруссии

Ссылки

• [sap2.by/ Автобусный парк № 2 г. Слуцка]

Отрывок, характеризующий Слуцкий автобус

Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.