Слейтер, Джон Кларк
| Джон Кларк Слейтер | |
| John Clarke Slater | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
штат Флорида |
| Страна: |
США |
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
Кембриджский университет |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
| Известные ученики: | |
| Известен как: | |
| Награды и премии: |
Гиббсовская лекция (1945) |
Джон Кларк Слэ́тер (Слейтер; англ. John Clarke Slater; 22 декабря 1900 – 25 июля 1976) — американский физик и химик-теоретик.
Содержание
Биография
Джон Слейтер учился в Университете Рочестера, где получил степень бакалавра в 1920 г. В 1923 получил степень доктора философии по физике в Гарвардском университете. Затем он некоторое время проучился в Кембриджском университете и снова вернулся в Гарвард. В 1924 он вместе с Нильсом Бором и Хендриком Крамерсом разработал теорию БКС (Бора-Крамерса-Слейтера), которая подтолкнула Вернера Гейзенберга к созданию квантовой механики. В период с 1930 по 1966 работал профессором физики в Массачусетском технологическом институте, был назначен главой факультета, делал попытки превратить институт в полноценный научно-исследовательский университет. Позже он перешёл во Флоридский университет, где работал с 1966 по 1976 как профессор физики и химии.
Вклад в науку
В 1929 Слейтер предложил удобный способ выражать антисимметричные волновые функции для фермионов в виде детерминанта. Это выражение сейчас известно как детерминант Слейтера. В 1930 Слейтер ввел экспоненциальные функции для описания атомных орбиталей. Эти функции в дальнейшем стали использоваться как орбитали слэтеровского типа (STO, Slater-type orbitals). Он полагал что значение экспоненты в этих функциях отражает заряд ядра, частично экранированный электронами, и сформулировал соответствующие правила для этих значений.
В своё время Слейтер отговорил Ричарда Фейнмана от завершения Массачусетского института, полагая что ему следует отправиться в другое место «для собственного блага»[1]. Несмотря на то что Фейнман показывал себя одарённым учёным, ему приходилось бороться с институционным антисемитизмом; благодаря же рекомендации Слейтера он был принят в Принстонский университет[2].
Один из его учеников, Уильям Шокли, за свои работы в области физики твёрдого состояния получил Нобелевскую премию по физике.
Записи Слейтера были завещаны Американскому философскому обществу его вдовой Розой Слейтер.
Книги, переведённые на русский язык
- Дж. Слэтер. Электронная структура молекул. — М.: Мир, 1965. — 587 с.
- Дж. Слэтер. Диэлектрики, полупроводники, металлы. — М.: Мир, 1969. — 647 с.
- Дж. Слэтер. Методы самосогласованного поля для молекул и твёрдых тел. — М.: Мир, 1978. — 664 с.
См. также
Напишите отзыв о статье "Слейтер, Джон Кларк"
Примечания
- ↑ Feynman Richard P. Surely You're Joking, Mr. Feynman: Adventures of a Curious Character. — New York: Bantam Books, 1985. — P. 47. — ISBN 0-553-25649-1.
- ↑ Gleick James. Genius: The Life and Science of Richard Feynman. — New York: Vintage, 1992. — P. 83–85. — ISBN 0-679-74704-4.
Литература
- Храмов Ю. А. Слэтер Джон Кларк (Slater John Clarke) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 248. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
Отрывок, характеризующий Слейтер, Джон Кларк
– Ах, это вы, mon cousin?Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
