Санкт-Петербургская слюдяная фабрика
Координаты: 59°45′10″ с. ш. 30°34′30″ в. д. / 59.752972° с. ш. 30.575222° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.752972&mlon=30.575222&zoom=14 (O)] (Я)
| Санкт-Петербургская слюдяная фабрика  | |
 | |
| Основание | |
|---|---|
| Расположение | |
| Отрасль | |
| Продукция |
Электроизоляционные материалы и изделия на основе слюды, вспученный вермикулит |
| Число сотрудников |
150 чел. |
| Сайт |
[spbsluda.ru a.ru] |
Санкт-Петербургская слюдяная фабрика (ранее — Ленинградская) — предприятие, выпускающее электроизоляционные материалы и изделия на основе слюды. Расположена в Санкт-Петербурге, в городе Колпино.
Санкт-Петербургская Слюдяная фабрика выпускает натуральную листовую слюду для прокладок в агрегатах зажигания, конденсаторную слюду, гидротермическую слюду для котлов высокого давления, штампованные слюдяные детали для внутренней электроизоляции электрических приборов, гибкие слюдяные бумаги и слюдяные ленты для электроизоляционной обмотки деталей электрических машин и силовых кабелей, слюдопласты, применяемые в качестве жестких прокладок в электрических машинах, электронагревательные элементы различных форм и размеров для промышленных и бытовых приборов, вспученный вермикулит и продукты на основе вспученного вермикулита.
История
Организация фабрики
Слюдяная фабрика была организована в Ленинграде в 1925 году под названием Слюдяная фабрика № 2 для изготовления миканита и изделий из миканита по адресу улица Прилукская, дом 12. В 1930 году по адресу пр. Римского-Корсакова, д.7 была организована другая фабрика, Слюдяная фабрика № 1, для выпуска изделий из щипаной слюды. Фабрики были созданы для обеспечения нужд радиотехники в годы послереволюционного промышленного подъема и заложили основу [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_geolog/4724/%D0%A1%D0%BB%D1%8E%D0%B4%D1%8F%D0%BD%D0%B0%D1%8F слюдяной промышленности России].
Военные годы
В годы войны с 1941 по 1944 годы обе фабрики были частично эвакуированы в город Асбест Свердловской области, где продолжали выпускать слюдяные изделия. В блокадном Ленинграде в сокращенном размере фабрики работали все годы войны. Сохранился приказ директора фабрики М. К. Галактионовой от 1 июня 1943 года об объединении 1-й и 2-й Слюдяных фабрик в одну с размещением управления по адресу пр. Римского-Корсакова, д.7. После эвакуации в 1944 году фабрики опять были разделены на 1-ю и 2-ю Слюдяные фабрики. В архивных документах[1], сохранившихся с тех лет, отразилась вся история блокады: уходы на фронт, смерти в блокадном городе, распределение продовольствия, охрана от мародерства, бригады пожаротушения, бомбоубежища, тяжелый труд, работа детей в цехах, а ближе к 1944 году возвращения, празднование годовщины октябрьской революции, оценка разрушений и потерь, работы по восстановлению. Фабрики разделили участь родного города и героически работали в течение всех военных лет.
Послевоенный советский период
В послевоенные годы необходимость в продукции фабрик возросла еще больше. В конце 40-х годов численность обоих предприятий составляла около 500 человек, а к 1956 году достигла 1000 человек.
В 1953 году оба предприятия были окончательно объединены в одно под названием Ленинградская Слюдяная фабрика. Слюдяная фабрика № 2 получила продолжение в цехе № 5, выпускающим слюдобумаги, слюдоленты и слюдопласты, а Слюдяная фабрика № 1 — ныне цех № 2, специализирующийся на изделиях из натуральной слюды и электронагревательных элементах.
Помещения в центре города не соответствовали нуждам предприятий. В архиве сохранились документы и письма к руководству, в которых говорится о необходимости расширения производственных площадей. В начале 60-х годов было принято решение о переезде в город Колпино, где для Слюдяной фабрики выделялась площадка в 12,5 гектар рядом с Ижорскими заводами. Строительство Слюдяной фабрики в городе Колпино началось в 1963 году и продолжалось до 1976 года. На этом месте Слюдяная фабрика располагается и сейчас.
Фабрика награждена Орденом Знак Почета в 1975 году.
Современность
В 1993 году Слюдяная фабрика была акционирована и превратилась в ЗАО «Слюдяная фабрика». В трудные времена экономического упадка в годы перестройки, Санкт-Петербургская Слюдяная фабрика продолжала в сокращенном объеме выпускать электроизоляционные слюдяные изделия.
После 2008 года продукция предприятия вновь востребована и соответствует требованиям электротехнического рынка России. На предприятии была проведена реконструкция и модернизация оборудования, разрабатываются новые продукты. Одним из передовых направлений деятельности является выпуск сухих строительных смесей на основе вспученного вермикулита, обладающего теплоизоляционными и звукоизоляционными свойствами.
Продукция Слюдяной фабрики
Электроизоляционные изделия
Слюдяные бумаги, слюдяные ленты, слюдопласты, штампованные изделия из слюдопластов, термостойкие и дугостойкие материалы применяются для электроизоляции электрических машин.
Изделия из натуральной слюды
Листовая слюда, штампованные изделия из натуральной слюды, гидротермическая слюда СМОГ для котлов высокого давления. 
Электронагревательные элементы на основе слюдопластов
Применяются для электрической изоляции промышленных и бытовых электрических приборов и машин.
Слюда дробленая флогопит
Применяется в качестве наполнителя:
- бурового раствора при бурении скважин;
- смеси, наносимой на сварочные электроды;
- шлакообразующих смесей в металлургии;
- асфальтовых смесей;
- резин, пластмасс, лаков, красок, грунтовок, клеев, керамики, обоев;
- штукатурок и шпаклевок.
Вспученный вермикулит
Вспученный вермикулит является вспученной гидратированной слюдой, представляет собой сыпучий зернистый легкий пористый материал с размером частиц от 0,5 до 10 мм. Обладает теплоизоляционными, звукоизоляционными свойствами, огнестоек, инертен, безвреден.
Сферы применения вспученного вермикулита
- В строительстве для теплоизоляции, звукоизоляции и обеспечения огнестойкости поверхности в составе различных строительных смесей: бетонов, кладочных смесей, штукатурок, ровнителей для полов[2]; в составе строительных плит; как насыпной теплоизолятор.
- В металлургии для теплоизоляции прибыльной части слитков и оборудования
- В сельском хозяйстве, растениеводстве, цветоводстве носит название агровермикулит. Регулирует влагу и ионный обмен в почве, является носителем удобрений и питательных веществ. Применяется для улучшения свойств почв, гидропоники, среды для хранения и транспортировки семян, луковиц цветов, овощей и фруктов. Добавляется в состав готовых почвосмесей для промышленного и любительского цветоводства.
- В животноводстве и птицеводстве в качестве добавки в корма и подстилочного материала.
- В экологии для сбора нефти с водоемов и почв
- В химической промышленности в качестве наполнителя пластмасс, резины, лаков и красок, сорбента органических и нефтепродуктов, среды для хранения и транспортировки активных химических веществ.
- Для хранения, упаковки и транспортировки стекла, приборов, жидкостей, активных химических веществ, овощей и фруктов.
- В автомобилестроении в составе тормозных колодок и других фрикционных изделий.
См. также
Напишите отзыв о статье "Санкт-Петербургская слюдяная фабрика"
Примечания
Литература
- Волков К. И., Загибалов П. Н., Мецик М. С. Свойства, добыча и переработка слюды. — Под.ред. проф. М. С. Мецика. — Вост.-Сиб. кн. изд., 1971. — 350 с.
- Дубовик М. М., Либман Э. П. Две жизни чудесного камня: Из истории слюдяного промысла в России. — М.: Недра, 1966. — 188 с.
- Дубенский A.M., Леонов C.Б., Bайнблат Я. Ш. Oбогащение листовых слюд. — Иркутск, 1985.
Ссылки
- [www.spbsluda.ru Официальный сайт Санкт-Петербургской Слюдяной фабрики]
Отрывок, характеризующий Санкт-Петербургская слюдяная фабрика
– Папенька дома? – спросил он.– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
