Слёзы солнца
Поделись знанием:
К:Фильмы 2003 года
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
| Слёзы солнца | |
| Tears of the Sun | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Йен Брайс |
| Автор сценария |
Алекс Ласкер |
| В главных ролях |
Брюс Уиллис |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Бюджет |
70 млн $ |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Слёзы солнца» (англ. Tears of the Sun) — военный фильм 2003 года.
Содержание
Сюжет
Вследствие военного переворота в Нигерии, сопровождающегося многочисленными жертвами среди мирного населения, правительство США вынуждено эвакуировать иностранных граждан из зоны конфликта. Разведывательно-диверсионный отряд специального назначения Военно-морских сил США в очередной раз с блеском исполняет волю руководства — посол США в Нигерии в полной неприкосновенности переправлен на борт авианосца «Гарри С. Трумэн», курсирующего вблизи побережья Африки. Сразу же поступает новое задание: разыскать и спасти Лену Кендрикс (актриса Моника Беллуччи) — гражданку США, врача гуманитарной миссии в сердце охваченных войной джунглей. Операция проходит успешно, но в ходе эвакуации бойцы группы становятся свидетелями жестокости повстанцев по отношению к местному населению, представляющему иные племена. И тогда лейтенант А. К. Уотерс (актер Брюс Уиллис), вопреки приказу командования, отвергает первоначальный план операции, чтобы провести группу беженцев до безопасной границы с Камеруном. Однако за беженцами охотятся нигерийские военные: дело в том, что именно в этой группе беженцев находится единственный оставшийся в живых сын свергнутого президента страны. В итоге Уотерсу удаётся добраться до Камеруна, выполнив приказ, но цена оказывается слишком высокой…
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Брюс Уиллис | лейтенант А. К. Уотерс |
| Моника Беллуччи | врач-волонтер Лена Фьори Кендрикс |
| Имонн Уокер | Эллис "Зи" Петтигрю |
| Коул Хаузер | Джеймс «Рэд» Эткинс |
| Джонни Месснер | Келли Лэйк |
| Ник Чинланд | Майкл "Сло" Словенски |
| Чарльз Ингрэм | Димитриус "Шёлк" Оуэнс |
| Пол Фрэнсис | Дэниэл "Док" Келли |
| Чад Смит | Джейсон "Блоха" Мэйбри |
| Том Скерритт | капитан Билл Роудс |
| Сэмми Ротиби | Артур Азука |
| Бенджамин Оченг | полковник Эмануэль Окези |
| Малик Боуэнс | полковник Идрис Садик |
| Питер Менса | Тервази |
Интересные факты
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 23 апреля 2012 года. |
- Это первый фильм, снимавшийся на палубе американского авианосца «Гарри С. Трумэн», класса Нимиц.
- Изначально сценарий к этому фильму рассматривался как возможный вариант сценария к следующему фильму в серии «Крепкий орешек».
- Во время съемок все актеры, игравшие бойцов SEAL, обязаны были обращаться друг к другу, используя боевые прозвища их персонажей, чтобы это вошло в привычку и выглядело на экране абсолютно естественно (так сказать, срывалось с губ).
- Все актеры, исполнявшие роли бойцов группы спецназа, прошли двухнедельную подготовку в учебном лагере SEAL. Кроме того, Чарльз Ингрэм, исполнитель роли «Шёлка», на самом деле является ветераном сил специального назначения, в отставке. До начала своей актерской карьеры Ингрэм служил в разведгруппе специального назначения Корпуса морской пехоты США. Уйдя в отставку, Ингрэм стал каскадером в Голливуде, а затем получил и несколько ролей, в том числе — и предложение от Антуана Фукуа.
- Сюжет фильма основан на реальной боевой операции одного из подразделений, входящих в состав JTF2 — канадских сил специального назначения. Отставной сотрудник этого спецподразделения записал историю и во время встречи в Неваде предложил её представителям производственной команды, занимавшейся проектом фильма Приказано уничтожить, с Куртом Расселом в главной роли.
- Для фильма была снята сцена с поцелуем Брюса Уиллиса и Моники Беллучи, но после тестовых просмотров её удалили.
- Персонаж, сыгранный актером Чадом Смитом, имеет боевой псевдоним «Блоха». Примечательно, что точно такое же прозвище носит легендарный бас-гитарист Red Hot Chili Peppers Майкл Питер Бэлзари. Имя и фамилия барабанщика этой столь же легендарной группы — Чад Смит.
Напишите отзыв о статье "Слёзы солнца"
Ссылки
- [www.sonypictures.com/homevideo/tearsofthesun/ Официальный сайт]
- [www.imdb.com/title/tt0314353/ Страница фильма на IMDB.com]
- [www.kinoafisha.ru/index.php3?status=1&id1=1309 Рецензии на Киноафише. Ру]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Слёзы солнца
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
