Смавзюк, Леонтий Семёнович

Леонтий Семёнович Смавзюк
Дата рождения	5 мая 1902(1902-05-05)
Место рождения	село Скибинцы, Тростянецкий район, Винницкая область
Дата смерти	17 марта 1944(1944-03-17) (41 год)
Место смерти	Винницкая область
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1923-1944
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Леонтий Семёнович Смавзюк (1902—1944) — майор Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Леонтий Смавзюк родился 5 мая 1902 года в селе Скибинцы (ныне — Тростянецкий район Винницкой области Украины). Окончил семь классов школы. В 1923 году Смавзюк был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. В 1926 году он окончил школу младших командиров, в 1936 году — Военно-политическую академию. С июля 1941 года — на фронтах Великой Отечественной войны.

К марту 1944 года гвардии майор Леонтий Смавзюк был заместителем по политчасти командира 136-го гвардейского стрелкового полка 42-й гвардейской стрелковой дивизии 40-й армии 2-го Украинского фронта. Отличился во время форсирования Горного Тикича. 6 марта 1944 года Смавзюк в числе первых бросился в воду и переправился на западный берег реки в районе села Антоновка (ныне — в черте посёлка Буки Черкасской области Украины) и возглавил захват, удержание плацдарма и штурм Антоновки. В ходе последующего наступления 17 марта 1944 года Смавзюк погиб в бою. Похоронен в братской могиле в селе Джурин Шаргородского района Винницкой области Украины.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 сентября 1944 года за «мужество и героизм, проявленные при форсировании реки Горный Тикич и в боях на захваченном плацдарме» гвардии майор Леонтий Смавзюк посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Также был награждён орденами Ленина и Красной Звезды.

В честь Смавзюка названы улицы в Тростянце, Джурине и Скибинцах.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Овеянные славой имена. Одесса: Маяк, 1989.

Отрывок, характеризующий Смавзюк, Леонтий Семёнович

«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.