Смайли, Тринге

Смайли Тринге
Род деятельности:	революционерка
Дата рождения:	1880(1880)
Гражданство:	Османская империя Османская империя Албания Албания
Дата смерти:	2 ноября 1917(1917-11-02)

Тринге Смайли (алб. Tringe Smajli, полное имя Tringë Smajl Martini Ivezaj; 1880—1917) — албанская революционерка и партизанка; за пределами Албании была известна как Яница (алб. Yanitza).

Биография

Родилась в 1880 году. Её отец — Smajl Martini, был католиком, лидером клана посёлка Grudë (на юге Черногории, ныне на севере Албании). Он был противником Сан-Стефанского договора и Берлинского конгресса, которые передали бо́льшую часть вилайета Шкодер Черногорскому княжеству. Он стал активным членом Призренской лиги, присоединившись к албанским повстанцам, но в 1886 году был арестован и заключён в тюрьму Анатолии, откуда уже не вернулся. Двое его сыновей — Gjon и Zef, братья Тринге, тоже были членами Лиги и погибли в бою в 1883 году.

На момент смерти братьев, Тринге Смайли была клятвенной девственницей — приняла обет безбрачия и носила мужскую одежду. Она присоединились к повстанцам и отличилась в сражении при Душици (алб. Beteja e Deçiqit). Участвовала в меморандуме Memorandumi i Greçës 23 июня 1911 года (о создании автономной провинции на территории Османской империи). Некоторое время продолжала находиться среди повстанцев после принятия 28 ноября 1912 года Декларации независимости Албании.

Дав обет безбрачия, Тринге Смайли никогда не была замужем и не имела детей. Умерла 2 ноября 1917 года и была похоронена на территории семейного захоронения в горах Груда — в деревне Kshevë (ныне на территории Черногории). Два года спустя армия Черногории уничтожила её могилу.

Память

Героизм этой женщины отображён в эпических песнях черногорцев и албанцев. Легенды о Смайли живут на Балканах, рассказывая о ней как одной из самых героических женщин-воительниц в истории региона. Её называли албанской Жанной д'Арк.

Внешние изображения
	[images.botasot.info/uploads/largea_tringe-smajli_pulla-postare-11415013078.jpg Тринге Смайли на почтовой марке Косово]

В 2014 году почта Республики Косово выпустила почтовую марку, посвящённую Тринге Смайли.

Несколько улиц в Косово и Албании носят имя революционерки, в частности в городе Приштина.

Источники

• Prenk Uli. Tringa e Grudës: skicë jetëshkrimi e Tringë Smailes, 1870-1917.  (алб.)

Ссылки

• [shqiperiaebashkuar.info/2015/05/smajl-martini-ivezaj-bajraktari-i-grudes/ Smajl Martini Ivezaj, bajraktari i Grudës]  (алб.)

Отрывок, характеризующий Смайли, Тринге

– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.