Смартизм
|
|
Вайшнавизм · Шиваизм · |
|
Дхарма · Артха · Кама |
|
Веды · Упанишады |
|
Родственные темы
Индуизм по странам · Календарь · Праздники · Креационизм · Монотеизм · Атеизм · Обращение в индуизм · Аюрведа · Джьотиша |
|
|
Смарти́зм (или сма́рта-сампрада́я, тради́ция сма́рты) — одно из основных направлений индуизма. Смартизм является реформированной древней брахманской традицией. Ведущей философской системой смартизма является адвайта-веданта, разработанная философом Шанкарой. Однако некоторые смартистские традиции являются сторонниками других философских школ линий Бхаскары и Шричанда.
Содержание
Особенности
Наиболее уважаемые из религиозных текстов в традиции смартизма — смрити. Именно от смрити смартизм получил своё название. Шанкара попытался примирить различные традиции последователей Вед, очистив эти традиции от имевшихся в них парадоксов и противоречий. Он утверждал, что любому из различных индуистских богов можно поклоняться, согласно предписаниям, данным в смрити. Он доказал что поклонение различным божествам, не противоречат Ведам, так как все божества — различные проявления Брахмана. Его философия была принята многими, поскольку он преуспел в убеждении брахманов своего времени в том что его толкование наиболее близко к изначальному смыслу заложенному в Ведах. Брахман рассматривается Шанкарой как ниргуна (не персонализированный Абсолют) и как саргуна (личностная форма Брахмана, такого каким его видит для себя каждый конкретный человек). Таким образом, с точки зрения традиции смартизма, Абсолют может обладать атрибутами (саргуна) и является объектом поклонения в любой из своих форм, которую индивидуум вообразит себе в уме.
Адвайта-веданта
Адвайта является наиболее известной из всех школ веданты и основной философской школой смартизма. Адвайта в буквальном переводе означает «недвойственность». Её основоположником принято считать Шанкару (788—820), который продолжил философскую линию некоторых учителей Упанишад, в частности, линию своего парама-гуру Гаудапады. Анализируя три стадии опыта, он установил единственную реальность Брахмана, в которой индивидуальная душа и Брахман едины и неотличимы. Личностный аспект Бога, Ишвара, выступает как манифестация Брахмана для материального ума индивида, ещё находящегося под влиянием иллюзорной потенции, называемой авидья.
Различия с другими индуистскими традициями
Смартисты полагают, что человек свободен в выборе специфического аспекта Бога для поклонения. В отличие от них, вишнуиты считают, что поклонения достоин лишь Вишну и его аватары, а иные боги являются его подчинёнными. Соответственно вишнуиты, например, полагают, что только через поклонение Вишну и его аватарам человек может достичь мокши. Точно так же шиваиты разделяют подобные верования относительно Шивы. Многие шиваиты полагают, что Шакти поклоняются для достижения Шивы, для других же Шакти безличный Абсолют. В шактизме акцент сделан на женское начало, через которое понимается непроявленный мужчина, Шива.
Смартисты, как и многие шиваиты, полагают, что Сурья — один из аспектов Бога. Однако шиваиты, например, отличаются от смартистов тем, что они расценивают Сурью как аспект Шивы. Например, в богословии шиваитов солнце является одной из восьми форм Шивы, Аштамурти. Ганеша и Сканда для большинства шиваитов также являются аспектами Шакти и Шивы, соответственно.
Практики смартизма
Распорядок дня
Смартисты считают практику дхармы более важной, чем поклонение. Это — отличительная особенность дхармических религий. Методы включают главным образом яджны. Распорядок дня включает выполнение таких практик, как:
Последние две названных яджны выполняются только в некоторых домах в современной Индии.
Объекты поклонения
Большинство смартистов поклоняется по крайней мере одному из следующих богов: Шива, Вишну, Деви (например, Лакшми, Сарасвати, Дурга, Кали), Ганеша, Сурья, и/или Сканда.
Шанкара может быть назван основателем современной практики смартизма. Он соответственно почитается в смартизме как гуру. Ачарья рекомендовал смартистам следовать практике Панчаятана-пуджы. Эта пуджа включает поклонение первым пяти выше упомянутым божествам. В этой форме вероисповедания даже семейное божество может почитаться как верховная личность бога. Остальные боги должны быть расположены подле них и им также(по желанию последователя) может оказываться почтение
Есть различные своды правил для каждой стадии жизни человека. Стадиями жизни, предписанными в Ведах, являются брахмачарья, грихастха, ванапрастха и санньяса. Эти четыре стадии обычно продолжаются одна за другой, в зависимости от возраста, зрелости, умственного развития и квалификации. У каждой стадии есть свой собственный свод правил, которому обязаны следовать все находящиеся на данной стадии.
См. также
Напишите отзыв о статье "Смартизм"
Ссылки
- [www.shrikavalemath.org.in/ Официальный сайт Гаудападачарья Матха]
- [www.kamakoti.org/ Официальный сайт Канчи Камакоти Питам]
- [www.hariharapura.org/ Официальный сайт Лакшми Нарасимха Питам]
- [govardhanpeeth.org/ Официальный сайт Говардхан Питам]
- [www.sringeri.net/ Официальный сайт Шрингери Схарда Питам]
- [svbf.org/home_page.php Американский фонд Шрингери Видья Бхарати]
- [www.svbfcanada.com/ Канадский фонд Шрингери Видья Бхарати]
- [www.advaita-vedanta.org Адвайта-веданта]
- [www.sankaracharya.org Библиотека Ади Шанкарачарьи и адвайта-веданты]
Отрывок, характеризующий Смартизм
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
