Смарт, Кристофер

Кристофер Смарт
Christopher Smart
Дата рождения:	11 апреля 1722(1722-04-11)
Место рождения:	Шипборн, графство Кент, Великобритания
Дата смерти:	21 мая 1771(1771-05-21) (49 лет)
Место смерти:	Лондон, Великобритания
Род деятельности:	поэт
Направление:	позднее барокко
Жанр:	поэма

Кри́стофер Смарт (англ. Christopher Smart; 11 апреля 1722 — 21 мая 1771) — английский поэт. Известен поэмами «Песнь Давиду» (англ. A Song to David) и «Возвеселитесь во Агнце» (лат. Jubilate Agno), частично написанными во время заключения в сумасшедшем доме.

Биография

Кристофер Смарт родился в селении Шипборн (графство Кент) в семье управляющего поместьями. Обучался в Кембриджском университете, где обратил на себя внимание латинскими стихами и переводами античных авторов, неоднократно удостаивался премий на поэтических состязаниях; окончив университет, исполнял в нем различные преподавательские и административные должности. При этом он вёл беспорядочный образ жизни, погряз в долгах, в 1747 году ненадолго был арестован по требованию кредиторов. В 1752 году Смарт переселился в Лондон, где сотрудничал в газетах и журналах, пробовал себя в комедийной драматургии, в 1756 году выпустил книгу прозаических переложений од Горация.

Около 1751 года у Смарта началось душевное расстройство, со временем переросшее в религиозную одержимость. По сообщениям современников, он постоянно молился в полный голос, падал на колени и воздевал руки к небу в людных местах, требуя, чтобы остальные следовали его примеру. После многочисленных жалоб Смарт был посажен в лондонскую больницу Святого Луки (сумасшедший дом), где содержался с небольшим перерывом с 1756 по 1763 год. Старший друг и покровитель Смарта Сэмюэль Джонсон, навещавший поэта во время заключения, неоднократно требовал его освобождения; ему принадлежит высказывание: «Большее безумство — вовсе не молиться, чем молиться так, как это делал Смарт».

В сумасшедшем доме Смарт создал произведения, принесшие ему посмертную славу, — поэмы «Песнь Давиду» и «Возвеселитесь в Агнце». После выхода на свободу он жил в большой нужде, в 1770 году был вновь арестован за долги и скончался в нищете и полузабвении.

Поэзия Смарта была заново открыта Робертом Браунингом, приложившим огромные усилия к её популяризации и заодно создавшим романтическую легенду о Смарте — «гениальном безумце». Данте Габриэль Россетти называл «Песнь Давиду» «самым совершенным стихотворением, написанным на английском языке в XVIII веке». В XX веке стихи Смарта, получив высокую оценку У. Б. Йейтса, вошли в золотой фонд английской поэзии. Поэма «Jubilate Agno» легла в основу праздничной кантаты Бенджамина Бриттена «Возвеселитесь в Агнце» (Rejoice in the lamb, 1943).

Творчество

Смарту принадлежит обширное стихотворное наследие, большую часть которого составляют стихи религиозного и сатирического содержания. Самым знаменитым его творением считается «Песнь Давиду», написанная около 1763 года. В ней похвала Библейскому царю-поэту перерастает в проникновенный гимн Богу и созданному Им миру, в котором всё достойно воспевания и восхваления, а сам поэт становится новым Адамом, благоговеющим перед красотой мироздания. Поэма Jubilate Agno сохранилась во фрагментах; полностью они были изданы только в 1954 году. В ней поэт называет себя «летописцем Божьим, писцом-евангелистом» и стремится дать поэтическое описание всем существующим в мире вещам. Наибольшей известностью пользуется отрывок, посвящённый коту Смарта по имени Джеффри, где автор возвышенным стилем, близким к богослужебному, перечисляет его достоинства.

Смарт в России

В России имя Смарта до начала XXI века оставалось совершенно неизвестным. Положение изменилось с появлением переводов Е. В. Витковского («Песнь Давиду», 2001), Г. М. Кружкова (избранные фрагменты Jubilate Agno, 2002) и С.Печкина ([pechkin.rinet.ru/x/smp/xlat/Smart.C/JubilateAgno/ Jubilate Agno] с комментариями, 2005).

Ссылки

• [wikilivres.ca/wiki/index.php/Christopher_Smart Кристофер Смарт на е Wikilivres]
• [www.poets.org/poet.php/prmPID/282 Биография поэта на сайте Poets.org] (англ.)
• [ourcivilisation.com/smartboard/shop/anecdtes/c18/smart.htm Высказывания С. Джонсона о Смарте] (англ.)
• [www.ijp.ru/razd/pr.php?failp=03700100448 Поэма «Песнь Давиду» Кристофера Смарта в переводе Евгения Витковского, в журнале «Пролог», Вып. № 5(37)]

Отрывок, характеризующий Смарт, Кристофер

– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]