Смеловка (Саратовская область)
Село
Смеловка
Показать/скрыть карты
|
Смеловка — село в Терновском муниципальном образовании в составе Энгельсского муниципального района Саратовской области.
Содержание
География
Смеловка находится в 2,7 км от центра муниципального образования — Терновки и в 15 км от города Энгельса[1].
История
Село основано в 1842 году.
Население
Численность жителей на 1 января 2010 года — 269 человек, проживающих в 63 домовладениях, в том числе 125 человек мужского пола и 144 женского пола.
Численность трудоспособного населения — 190 человек, из них работают 70 человек (32 мужчины и 38 женщин).
В 2009 году родилось 5 человек, умерли 2 человека. Старше 80 лет — 5 человек.
Национальный состав: русские — 177 человек, казахи — 44 человека, украинцы — 20 человек, корейцы — 14 человек, азербайджанцы — 6 человек, чуваши — 6 человек, марийцы — 1 человек, мордва — 1 человек.
Социальная сфера
- Смеловский фельдшерско-акушерский пункт (ФАП) муниципального учреждения здравоохранения «Энгельсская районная больница» Энгельсского муниципального района (персонал — 1 человек).
- Муниципальное учреждение культуры «Дом досуга с. Смеловка» (персонал — 1 человек).
Достопримечательности
Близ села Смеловка приземлился 12 апреля 1961 года первый космонавт планеты Ю. А. Гагарин[2]. На месте приземления создан архитектурный комплекс «Гагаринское поле»[3].
Напишите отзыв о статье "Смеловка (Саратовская область)"
Примечания
Примечание 2 - страница не найдена.
Ссылки
Это заготовка статьи по географии Саратовской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
|
Отрывок, характеризующий Смеловка (Саратовская область)
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.