Смертная казнь в Ватикане
Смертная казнь в Ватикане была официально узаконена в 1929—1969 годах в качестве наказания за попытку покушения на папу; однако, за это время данное наказание ни разу не применялось. Смертная казнь, однако, неоднократно применялась Святым Престолом в более раннее время (во время существования Папской области)[1][2].
Содержание
Исторический фон
Смертная казнь в католицизме находила поддержку ещё у самых ранних теологов. Так, Амвросий Медиоланский одобрял вынесение и даже приведение в действие смертного приговора; Блаженный Августин отвечал на возражения по поводу смертной казни, проистекающие из шестой заповеди «Не убий», в своём сочинении «О граде Божьем»[4]. В частности, Августин аргументирует следующим образом: «Поскольку средством власти является лишь меч в руке Господа, она [смертная казнь] ничуть не противоречит заповеди „Не убий“ для представителей государственной власти при приговорении преступников к смерти»[4]. Фома Аквинский и Иоанн Дунс Скот также утверждали, что светские власти могут приводить в исполнение смертный приговор, предписанный Священным писанием[4].
Папа Иннокентий III требовал от Петра Вальдо и вальденсов принять тезис о том, что «светские власти могут без смертного греха применять кровавую кару при условии справедливости наказания, без ненависти, с благоразумием, без опрометчивости» в качестве средства для примирения с церковью[4]. В средние века и до Нового времени Инквизиция была уполномочена Святым Престолом предавать еретиков светским властям для казни, а Папская область приводила в исполнение смертные приговоры за ряд правонарушений[4].
Римский Катехизис (1566) утвердил учение о том, что Бог наделил гражданские власти полномочиями над жизнью и смертью[4]. Учителя Церкви Роберто Беллармин и Альфонсо Лигуори, равно как и многие последующие теологи (такие как Франсиско де Витория, Томас Мор и Франсиско Суарес) продолжали эту традицию[4].
Принятие закона
Латеранские соглашения 1929 года копировали соответствующее положение итальянского права (в отношении попытки к покушению на Короля Италии); тем самым смертная казнь полагалась всякому, кто покушался на жизнь Папы внутри Ватикана[5]. Восьмая статья Латеранских соглашений гласила:
|
Принимая во внимание тот факт, что личность Папы Римского является священной и неприкосновенной, Италия объявляет любое покушение против Его личности или любое подстрекательство к выполнению подобного покушения наказуемым теми же взысканиями, как и любые подобные покушения и подстрекательства к выполнению того же в отношении личности Короля. Любые правонарушения или публичные оскорбления, совершённые на территории Италии в отношении личности Папы, в форме речей, действий или письменных произведений, должны наказываться так же, как и правонарушения или оскорбления в отношении личности Короля. |
|
За то время, пока данный закон был в действии, в отношении папы на территории Ватикана не было осуществлено ни одной попытки покушения[7], в связи с чем данная мера ни разу не применялась.
Отмена
Папа Павел VI изъял смертную казнь из законодательных актов Ватикана в 1969 году наряду с другими изменениями, осуществлёнными через четыре года после закрытия Второго Ватиканского собора. Данные изменения были официально обнародованы в августе 1969 года в выпуске ватиканского издания Gazette (на латинском языке).
Напишите отзыв о статье "Смертная казнь в Ватикане"
Примечания
- ↑ См. список казнённых Святым Престолом в английской википедии.
- ↑ [www.executedtoday.com/category/where/italy/papal-states/ Posts filed under 'Papal States'] (англ.). ExecutedToday.com. Проверено 23 января 2012. [www.webcitation.org/6AZPA5gLu Архивировано из первоисточника 10 сентября 2012]. (Проверено 23 января 2012)
- ↑ Allen, John L. [findarticles.com/p/articles/mi_m1141/is_39_37/ai_78728719 He executed justice — papal execution Giovanni Battista Bugatti’s life and work] (англ.) // National Catholic Reporter. — 2001. [archive.is/1Hxs Архивировано] из первоисточника 30 июня 2012.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Э. Р. Даллес. [www.catholiceducation.org/articles/religion/re0461.html Catholicism and Capital Punishment] (англ.) // First Things. — 2001. — No. 121. (Проверено 23 января 2012)
- ↑ Megivern, James J. The Death Penalty: An Historical and Theological Survey. — Paulist Press, 1997. — P. 261. — ISBN 0809104873.
- ↑ [www.vaticanstate.va/NR/rdonlyres/3F574885-EAD5-47E9-A547-C3717005E861/2528/LateranTreaty.pdf Treaty between the Holy See and Italy]. (Проверено 23 января 2012)
- ↑ New York Times. January 16, 1971. [select.nytimes.com/gst/abstract.html?res=FA0C16FF3A55127B93C4A8178AD85F458785F9&scp=1&sq=Vatican+Says+It+Revoked+Its+Death+Penalty+in+%2769&st=p Vatican Says It Revoked Its Death Penalty in '69] p. 33. (Проверено 23 января 2012)
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Смертная казнь в Ватикане
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
