Смертная казнь в России

Смертная казнь в Российской Федерации по действующей конституции 1993 года «носила временный характер и была рассчитана лишь на некоторый переходный период» и больше не может применяться с 16 апреля 1997 года, то есть наказание в виде смертной казни не должно ни назначаться, ни исполняться. Вопрос о её применении окончательно был разъяснён Конституционным судом в 2009 году на основании конституции и международных договоров, но норма о смертной казни осталась в национальном законодательстве, обладающем меньшей правовой силой, чем конституция и международные договоры.

Текущее положение

С одной стороны, согласно Конституции Российской Федерации, казнь установлена уголовным кодексом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. Однако в то же время российский основной закон гласит: «Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора»; а международные документы, запрещающие смертную казнь, в России действуют: это Протокол № 6 и условия-рекомендации ПАСЕ. При этом в Конституции оговаривается, что смертная казнь может устанавливаться «впредь до её отмены», де-факто уже произошедшей: в 2009 году сообщалось, что смертная казнь запрещена навсегда, хотя ещё до этого Уполномоченный по ПЧ заявлял, что «смертная казнь в России уже была отменена, в том числе и юридически», и «у нас есть полная отмена смертной казни».

В 1996 году Россию пригласили в Совет Европы только при условии отмены смертной казни. Президент просто стал игнорировать рассмотрение дел приговорённых к смертной казни (не утверждать и не миловать), что согласно ст. 184 УИК РФ заблокировало возможность исполнения всех приговоров.

16 апреля 1997 года Россия подписала Протокол № 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни (в мирное время). Несмотря на то, что 6-й протокол так и не был ратифицирован Россией, с этого момента смертную казнь в России запрещено применять согласно Венской конвенции, которая велит государству, подписавшему договор, вести себя в соответствии с договором до его ратификации.

В 1999 году Конституционный суд признал неконституционной возможность вынесения смертных приговоров в отсутствие судов присяжных во всех регионах страны (они отсутствовали в Чечне).

В 2009 году КС признал невозможность назначения смертной казни даже после введения суда присяжных в Чечне, мотивировав это тем, что «в результате длительного моратория на применение смертной казни сформировались устойчивые гарантии права человека не быть подвергнутым смертной казни и сложился конституционно-правовой режим, в рамках которого — с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, — происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни, как исключительной меры наказания, носящей временный характер („впредь до её отмены“) и допускаемой лишь в течение определенного переходного периода, то есть на реализацию цели, закрепленной статьей 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации». Статья 55 Конституции России запрещает отменять или умалять права человека, которые уже однажды были даны конституцией или международно-правовыми нормами, ставшими частью российской правовой системы.

Последний раз казнь была применена в 1996 году. По мнению Тамары Морщаковой, вернуть в России смертную казнь нельзя никакими способами кроме как принятием новой конституции (так как вторая глава Конституции не подлежит изменению) в следующем порядке: принятием Федерального конституционного закона о Конституционном Собрании, внесением инициативы об изменении, одобрением ГД и СФ, созывом Конституционного Собрания, разработкой проекта новой конституции и всенародным референдумом о принятии новой конституции России.

История смертной казни в России

Смертная казнь в Древней Руси

Существуют различные мнения по поводу истоков применения смертной казни в Древней Руси: она возникла либо как продолжение обычая кровной мести, либо вследствие византийского влияния.

Летописи известны попытки Византийских епископов приобщить Русь к канонам Кормчей книги, где говорится о необходимости казни лиц, занимающихся разбоем. «Ты поставлен от Бога на казнь злых людей», — доказывали епископы Владимиру. «На какой-то период карательной практике того времени были известны случаи применения смертной казни за разбой, но смертная казнь не была воспринята русской действительностью, и Владимир отменил её, перейдя к давно известной русскому законодательству системе денежных пеней». Отмечается, что смертная казнь к разбойникам применялась ещё в 930 году (по свидетельству арабского путешественника Ибн Вакшия); в 996 году была введена смертная казнь за убийство в разбое.

Русская Правда не предусматривает смертной казни, но Краткая редакция Русской Правды законодательно закрепляет право кровной мести, ограничивая круг субъектов этого права: «Убьетъ муж(ъ) мужа, то мстить брату брата, или сынови отца, любо отцю сына, или братучаду, любо сестрину сынови; аще не будетъ кто мьстя, то 40 гривен за голову». Последняя фраза позволяет сделать вывод о том, что в данные отношения уже вмешивается государство — при отсутствии родственников, которые могли отмстить за убитого, с убийцы взыскивался денежный штраф.

При этом, в соответствии со ст. 17, 21, 38 Краткой редакции Русской Правды, допускает убийство без наказания вора, обнаруженного на месте преступления (с ограничениями), и холопа, ударившего свободного мужа.

Окончательная отмена кровной мести была совершена сыновьями Ярослава Владимировича на межкняжеском съезде. Так, по ст. 2 Пространной редакции Русской Правды, «По Ярославе же паки совкупившиеся сынове его: Изяслав, Святослав, Всеволод и мужи их: Коснячько, Перенег, Никифор и отложиша убиение за голову, но кунами ся выкупати». Данная статья свидетельствует о том, что кровная месть юридически была отменена и заменена денежным штрафом. Однако это не означает, что фактически она не применялась.

Отсутствие смертной казни в системе наказаний Русской Правды не означает отсутствия её реального применения. В летописях имеются свидетельства применения смертной казни за мятеж, измену, преступления против христианской веры.

XIV—XVII века

Двинская уставная грамота 1397 года предусматривала смертную казнь за кражу, совершённую в третий раз, но не за убийство. Псковская судная грамота 1467 года устанавливает, что смертной казнью наказывается воровство в церкви, конокрадство, государственная измена, поджог, кража, совершённая в посаде в третий раз. Судебник 1497 года предусматривал назначение смертной казни за убийство своего господина и иные виды убийства, разбой, повторную кражу, измену, иные государственные преступления, религиозные преступления (например, святотатство), клевету. Расширение сферы применения смертной казни произошло в период правления Ивана Грозного, при котором был принят Судебник 1550 года. Смертная казнь стала использоваться как один из наиболее часто встречающихся видов наказания, причём осуществлявшихся публично и сопровождавшихся пытками.

По Соборному Уложению 1649 года смертной казнью каралось от 54 до 60 преступлений, а смертная казнь делилась на простую (повешение) и квалифицированную (сожжение, отрубление головы, четвертование и т. д.). Смертная казнь применялась публично, а в отношении беременных она откладывалась до момента родов.

XVIII век

Количество составов преступления, за которое назначалась казнь, увеличивалось и достигло пика в царствование Петра Великого, после которого волна пошла на спад, и начались разного рода попытки законодательной отмены ограничения смертной казни. Воинский Артикул Петра I предполагал применение смертной казни в 123 случаях, однако реально смертная казнь применялась только за мятеж, убийство и измену; в остальных случаях применялись телесные наказания, ссылка на каторгу (как на определённый срок, так и навечно) и клеймление.

В царствование Елизаветы Петровны, как реакция на бессмысленную жестокость наказаний при Анне Иоанновне, были отменена смертная казнь и пытки для лиц младше 17 лет. Указы от 18 (29) июня 1753 года , 30 сентября (11 октября) 1754 года заменили «натуральную смертную казнь» на «политическую», которая выражалась в ссылке «на каторжные работы, предварительно подвергнув: наказанию кнутом с вырыванием ноздрей и постановлением клейма» или без такового. Кроме того, все дела, по которым подлежала применению смертная казнь, подлежали передаче в Сенат и расматривались самой Елизаветой. В теории уголовного права это рассматривается как прообраз введённого в 1990-х годах моратория на смертную казнь с широким применением института помилования к приговорённым к данному наказанию лицам. Отмечается, что замена смертной казни наказанием с применением кнута носила во многом формальный характер, так как по приговорам судов преступникам назначалось большое количество ударов кнутом, что часто приводило к их смерти.

Сохранялось такое положение и в царствование Екатерины II, однако отказ от применения смертной казни к общеуголовным преступлениям не исключал её применения в отношении деяний, совершённых против государства. Например, в 1775 году, согласно нормам Уложения 1649 года и Уставов Петра I смертная казнь была применена к руководителям и участникам восстания Пугачёва.

Следует отметить, что смертные приговоры в начале XIX века выносились относительно редко: в период царствования Александра I было казнено 84 человека.

Виды смертной казни

Нередко практиковался такой вид казни, как посажение на кол, относительно часто при Иване Грозном. При Петре I, в частности, на кол был посажен любовник опальной царицы Е. Лопухиной бывший майор Степан Глебов. Колесование, применявшееся в России и ранее, при Петре I было закреплено в Воинском Уставе, и применялось регулярно вплоть до XIX века.

В до- и даже послепетровской России нередки были случаи сожжения. По Уложению 1649 года оно полагалось за богохульство. В 1682 году был сожжен в Пустозерске (исчезнувший город вблизи нынешнего Нарьян-Мара) протопоп Аввакум с его тремя сподвижниками. В 1689 г. в Москве, в Немецкой слободе — мистик, автор непонятных стихов в духе Нострадамуса Квирин Кульман, вместе со всеми своими книгами. В 1738 году, в царствование Анны Иоанновны, были сожжены на костре за переход в другую веру: флота капитан-лейтенант Возницын, «вместе с совратителем своим жидом Борохом Лейбовым» — за переход в иудаизм; а татарин Тойгильда Жуляков — за возврат в ислам. К этой последней казни, состоявшейся в Екатеринбурге, приложил руку его основатель В. Н. Татищев.

Согласно Соборному уложению 1649 года, фальшивомонетчиков казнили, заливая в горло расплавленный металл.

Для женщин, убивших мужей, была принята весьма экзотическая казнь: закапывание в землю заживо по шею. Повешение за ребро ещё в Пугачевщину было делом весьма обыкновенным, так что перед селами, где жили бунтовщики, для острастки выставляли глаголь для повешения за ребро, причем жителям не надо было объяснять, что это такое. Четвертование было в России также казнью нередкой, но для него никогда не употреблялись лошади. В 1775 г. были четвертованы Пугачёв и Перфильев, причём им отсекли сначала голову. Это было последнее четвертование в России. В 1826 году декабристы: Пущин, Кюхельбекер и другие — всего 31 человек, осуждённые по первому разряду — были приговорены к отсечению головы (казнь им заменили каторжными работами), а пятеро, объявленные вне разрядов — к четвертованию (которых в итоге повесили). После этого случаи отсечения головы и четвертования или хотя бы вынесение таких приговоров неизвестны.

XIX — начало XX века

Смертная казнь как вид наказания предусматривалась всеми уголовно-правовыми актами Российской Империи: Сводом законов Российской империи, Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, а также Уголовным уложением 1903 года.

После восстания декабристов и до революции применялись только два вида казни — расстрел и повешение. Так казнили при Александре II, Александре III и Николае II революционеров-террористов; даже за самые жестокие убийства неполитического характера тогда полагалась не казнь, а только каторга (на срок 10-20 лет или бессрочно). Смертная казнь (преимущественно через расстрел) применялась и военно-полевым судом за тяжкие воинские преступления. Вообще, в конце XIX — начале XX веков обычно было два вида казни: расстрел для военных и повешение для граждан. (Кроме того, до реформ Александра II существовали тяжкие телесные наказания: кнут, отменённый в 1845 году, и проход через строй, во многих случаях влёкшие смерть). На каторге иногда казнили (через повешение) по приговору военного суда убийц-рецидивистов, совершивших новое убийство уже во время отбытия наказания (см., между прочим, информацию об этом у Чехова в «Острове Сахалин»).

Свод законов 1832 года предусматривал назначение смертной казни как исключительной меры наказания по приговору Верховного уголовного суда по карантинному Уставу 1832 года и за воинские преступления по Полевому уголовному уложению.

Уложение 1845 года предусматривало смертную казнь лишь за государственные и карантинные преступления, и только после высочайшего рассмотрения приговора (то есть только после решения царя). Смертная казнь при наличии смягчающих обстоятельств заменялась бессрочной каторгой или каторгой на срок 15-20 лет и не применялась к лицам моложе 21 года и старше 70 лет. Военно-уголовное законодательство устанавливало, что смертной казнью карается умышленное убийство, изнасилование, разбой, грабёж, уничтожение чужого имущества. В 1881 году было отменено публичное исполнение смертной казни.

С 1893 года было разрешено применение смертной казни военными судами за убийство работников железной дороги и пассажиров поездов, совершённые «туземцами в Кавказском крае и Ставропольской губернии».

Во второй половине XIX века ежегодно смертная казнь применялась к 10—50 лицам. Применение смертной казни расширилось непосредственно после революции 1905 года, она стала применяться в 5—10 раз чаще.

Революции 1917 года и Гражданская война

Смертная казнь была отменена после Февральской революции в 1917 году, но вскоре снова введена на фронте Временным правительством за воинские преступления, измену, убийство и разбой. Ключевую роль в возобновлении практики смертных приговоров сыграл Л. Г. Корнилов.

После установления советской власти смертная казнь была отменена II Всероссийским съездом Советов 28 октября 1917 года. Однако в связи с принятием постановления СНК РСФСР «О красном терроре» от 5 сентября 1918 года смертная казнь была восстановлена: она применялась к лицам, которые имели прикосновенность к белогвардейским организациям, заговорам, мятежам. Исполнялась она путём расстрела, а имена расстрелянных и основания применения к ним смертной казни подлежали опубликованию. Позже данные нормы были включены в Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 года.

Впервые смертная казнь в данный период была применена 21 июня 1918 года революционным трибуналом ВЦИК к бывшему начальнику морских сил Балтийского флота контр-адмиралу Алексею Щастному.

Смертная казнь в этот период также часто применялась в порядке внесудебной расправы. Как в этот период, так и в последующие годы, зачастую дела, приводившие к смертным приговорам, являлись сфабрикованными: известными примерами подобного рода являются дела В. Таганцева (был казнен 61 человек, в том числе 45 мужчин), Н. Гумилева и другие.

Затем Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 17 января 1920 г. «Об отмене применения высшей меры наказания (расстрела)» смертная казнь вновь отменяется. Однако уже в приказе Реввоенсовета Республики от 4 мая 1920 г. «О революционных военных трибуналах» революционные военные трибуналы наделяются правом применения смертной казни в виде расстрела.

Согласно Декрету ЦИК от 22 мая 1920 г. «О порядке приведения в исполнение губернскими революционными трибуналами приговоров к высшей мере наказания в местностях, объявленных на военном положении, а также в местностях, на кои распространяется власть революционных военных советов фронтов» решением губернского исполкома осужденный лишался права на обжалование, и помилование, а смертная казнь приводилась в исполнение немедленно.

1920—1950-е

Запрет применения смертной казни по отношению к детям (лицам до 18 лет) и беременным женщинам введен 27 июля 1922 года (затем дополнен 7 сентября 1922 года) декретом ВЦИК.

В ст. 33 УК РСФСР 1922 г. предусматривалось, что «по делам, находящимся в производстве революционных трибуналов впредь до отмены Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом, в случаях, когда статьями настоящего кодекса определена высшая мера наказания, в качестве таковой применяется расстрел». УК РСФСР от 1922 года впервые привел полный перечень составов преступлений, предусматривающих смертную казнь в качестве меры наказания:

• за контрреволюционные преступления (организация вооружённых восстаний или вторжения на советскую территорию вооружённых отрядов или банд, сношение с иностранным государством с целью склонить его к вооружённому вмешательству в дела Республики, участие в контрреволюционных организациях различного вида, террористический акт, диверсия, шпионаж, активная деятельность против рабочего класса и революционного движения при царском строе, призыв к невыполнению распоряжений органов власти, самовольное возвращение высланного в пределы РСФСР);
• за преступления против порядка управления (массовые беспорядки, бандитизм, уклонение от воинской повинности, агитацию и пропаганду, заключающуюся в призыве к совершению преступлений против порядка управления, фальшивомонетничество, сопротивление власти, сопряженное с убийством или насилием над личностью представителя власти, нарушение законов и обязательных постановлений о ввозе или провозе за границу товаров);
• за должностные преступления (злоупотребление властью, вынесение неправосудного приговора, незаконное задержание, привод, принуждение к даче показаний при допросе путём применения незаконных мер, присвоение должностным лицом особо важных государственных ценностей, находящихся в его ведении в силу его служебного положения, получение взятки и провокация взятки);
• за нарушение правил об отделении церкви от государства, когда использование религиозных предрассудков масс происходит в военной обстановке с целью свержения рабоче-крестьянской власти.
• за бесхозяйственное использование рабочей силы и бесхозяйственное ведение лицами порученного им дела, если они совершены в военное время или связаны с военными действиями, а также неисполнение обязательств по договору;
• за хищение из государственных складов, вагонов, судов, разбой, присвоение и растрату;
• за воинские преступления, в большинстве своем совершенные в военное время или в боевой обстановке (неисполнение военнослужащим приказания, сопротивление исполнению приказания или распоряжения, побег, уклонение военнослужащего от несения военной службы, самовольное отступление военного начальника от данного распоряжения, самовольное оставление поля сражения во время боя, военный шпионаж, мародерство).
• за побег красноармейца и лица командного, административного или комиссарского состава (с 1922 г.)
• за способствование переходу государственной границы без соответствующего разрешения (с 1923 г.)
• за заключение убыточных договоров (с 1923 г.)
• за хищение государственного имущества в особо крупных размерах (1923 г.)
• за превышение военным начальником пределов предоставленной власти или бездействие, совершенные из корыстных побуждений (1923 г.).

В 1924 г. Постановлением ЦИК СССР были приняты «Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик», содержащие так же «Положение о воинских преступлениях» и включающие 11 составов преступлений, предусматривающих высшую мера наказания — расстрел:

• побег
• нарушение военнослужащим уставных правил караульной службы и особых приказов и распоряжений
• противозаконное насилие над гражданским населением, учиненное военнослужащим при отягчающих обстоятельствах

и ряд других.

УК РСФСР 1926 года включал почти вдвое меньше статей, предусматривающих наказание в виде смертной казни, чем УК РСФСР 1922 года. Число приговорённых к смертной казни в этот период не превышало 0,1 % от общего числа осуждённых.

Положение «О воинских преступлениях» от 27 июля 1927 года содержит двадцать статей со смертной казнью в качестве наказания:

• неявка в срок без уважительных причин на службу и на сборы
• уклонение от выполнения обязанностей военной службы путём причинения себе какого-либо повреждения, путём симуляции болезни, иного обмана, совершенное в военное время
• противозаконное отчуждение, залог или передача в пользование выданных для служебного употребления холодного или огнестрельного оружия, патронов и средств передвижения
• сдача неприятелю начальником вверенных ему военных сил
• оставление погибающего военного корабля командиром, не выполнившим до конца своих служебных обязанностей
• передача иностранным правительствам, неприятельским армиям, контрреволюционным организациям сведений о вооружённых силах и об обороноспособности СССР

и ряд других.

В этот период смертная казнь также применялась в порядке внесудебной расправы

С 13 августа 1930 г., затем 27 февраля 1934 г. Положение дополняется постановлениями ЦИК и СНК СССР, предусматривавшими расстрел за уклонение от призыва по мобилизации в ряды РККА и от дальнейших призывов для укомплектования РККА в составе военного времени, тайное или открытое похищение огнестрельного оружия, частей к нему и огневых припасов.

7 апреля 1935 года было принято постановление ЦИК и СНК СССР № 3/598 «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних», вводившее применение к несовершеннолетним любых мер уголовного наказания, вплоть до смертной казни. В подтверждении чего издано 1935.11.25 Постановление ВЦИК СНК «Об изменениях по борьбе с несовершеннолетними» начинающееся с преамбулы — «В соответствии с Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 года „О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних“ (С. З., 1935, N 19, ст. 155), Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 31 мая 1935 года „О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности“ (С. З., 1935, N 32, ст. 252) и Постановлением ЦИК и СНК СССР от 29 июля 1935 года „О дополнении уголовных и гражданских кодексов союзных республик“ (С. З., 1935, N 41, ст. 344)» и заканчивающийся решением "Всероссийский центральный исполнительный комитет и Совет народных комиссаров РСФСР постановил в П.1 "1. Изложить ст. 12 Уголовного кодекса РСФСР в следующей редакции: «12. Несовершеннолетние, достигшие двенадцатилетнего возраста, уличенные в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или попытке к убийству, привлекаются к уголовному суду с применением всех мер наказания».

20 апреля 1935 года были выпущены специальное разъяснение Политбюро (РГАСПИ, Ф.17, Оп.1, Д.962, Л.32) и циркуляр Прокуратуры СССР и Верховного Суда СССР прокурорам и председателям судов о порядке применения высшей меры наказания к несовершеннолетним (ГА РФ Ф Р-8131 Оп 38 Л 6 П 47а):

1. К числу мер уголовного наказания, предусмотренных ст. 1 указанного постановления, относится также и высшая мера уголовного наказания (расстрел).
2. В соответствии с этим надлежит считать отпавшими указание в примечании к ст. 13 "Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республики и соответствующие статьи уголовных кодексов союзных республик (22 ст. УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик), по которым расстрел к лицам, не достигшим 18-летнего возраста, не применяется.
3. Ввиду того, что применение высшей меры наказания (расстрел) может иметь место лишь в исключительных случаях и что применение этой меры в отношении несовершеннолетних должно быть поставлено под особо тщательный контроль, предлагаем всем прокурорским и судебным органам предварительно сообщать прокурору Союза и председателю Верховного Суда СССР о всех случаях привлечения к уголовному суду несовершеннолетних правонарушителей, в отношении которых возможно применение высшей меры наказания.
4. При предании уголовному суду несовершеннолетних по статьям закона, предусматривающим применение высшей меры наказания (расстрела), дела о них рассматривать в краевых (областных) судах в общем порядке.

До самой Отечественной войны большинство советских казней совершалось через расстрел. Впрочем, в ходе гражданской войны применялось и повешение (см., например, Ленинский приказ о повешении). Расхожий миф о казни через потопление на барже, якобы применявшейся и при белом и при красном терроре 1918—1920-х годов, не подтверждается фактами или источниками.

Пиком применения смертной казни стал период Большого террора: за 1937—1938 гг. по делам органов НКВД СССР было вынесено 681 692 смертных приговора. В войну впервые стали вешать, причем публично, полицаев и прочих изменников (Указ «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев...» 1943 года). Известнейшие и самые массовые такие казни состоялись в Краснодаре, в 1945, Ленинграде, 18 января 1946 года, перед кинотеатром «Гигант» и в Риге, 3 февраля 1946. Были и закрытые казни через повешение, «в условиях тюрьмы», как выражались тогда официально. В 1946 году повесили в Лефортовской тюрьме Власова и его сподвижников. 16 января 1947 года там же и так же казнили старых белых генералов, служивших Гитлеру: П. Н. Краснова и др.

В 1947 году был издан Указ Президиума ВС СССР от 26.05.1947 «Об отмене смертной казни», которым это наказание было признано не применяющимся в мирное время. В январе 1950 года "по многочисленным просьбам трудящихся" был издан Указ Президиума ВС СССР от 12.01.1950 «О применении смертной казни к изменникам Родины, шпионам, подрывникам-диверсантам», восстановивший применение смертной казни к обвинявшимся по этим статьям. Согласно постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) (1950) смертная казнь могла быть применена к лицам совершившим указанные преступления в период действия запрета (1947-1950 гг.), то есть закон действовал с обратной силой. Кроме того, указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 апреля 1954 года смертная казнь была распространена на лиц, совершивших умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах.

После Сталина

Перечень преступлений, за которые по УК РСФСР 1960 года могла назначаться смертная казнь (по состоянию на 1991 год)

статья УК РСФСР	состав преступления	альтернативное наказание
п. «а» ст. 64 УК РСФСР	измена Родине	от 10 до 15 лет лишения свободы
ст. 65 УК РСФСР	шпионаж	от 7 до 15 лет лишения свободы
ч. 1 ст. 66 УК РСФСР	убийство государственного или общественного деятеля или представителя власти, совершённое в связи с его государственной или общественной деятельностью, с целью подрыва или ослабления советской власти	от 10 до 15 лет лишения свободы
ч. 1 ст. 67 УК РСФСР	убийство представителя иностранного государства с целью провокации войны или международных осложнений	от 10 до 15 лет лишения свободы
ст. 68 УК РСФСР	диверсия	от 8 до 15 лет лишения свободы
ст. 77 УК РСФСР	бандитизм	от 3 до 15 лет лишения свободы
ч. 2 ст. 77.1 УК РСФСР	действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений, совершённые особо опасным рецидивистом или лицом, осуждённым за тяжкое преступление	от 8 до 15 лет лишения свободы
ч. 2 ст. 81 УК РСФСР	уклонение от призыва по мобилизации, совершённое в военное время	от 5 до 10 лет лишения свободы
ч. 2 ст. 87 УК РСФСР	изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг, совершённые в виде промысла	от 10 до 15 лет лишения свободы
ч. 2 ст. 88 УК РСФСР	нарушение правил о валютных операциях, совершённое лицом, ранее судимым за данное преступление, а равно в крупных размерах	от 5 до 15 лет лишения свободы
ст. 93.1 УК РСФСР	хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах	от 8 до 15 лет лишения свободы
ст. 102 УК РСФСР	умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах	от 8 до 15 лет лишения свободы
ч. 4 ст. 117 УК РСФСР	изнасилование, совершённое особо опасным рецидивистом или повлёкшее особо тяжкие последствия, а равно изнасилование малолетней	от 8 до 15 лет лишения свободы
ч. 3 ст. 173 УК РСФСР	получение взятки, совершённое должностным лицом, занимающим ответственное положение, либо ранее судимым за взяточничество, либо в особо крупном размере	от 8 до 15 лет лишения свободы
ст. 191.2 УК РСФСР	посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника	от 5 до 15 лет лишения свободы
ч. 3 ст. 213.2 УК РСФСР	угон воздушного судна, повлёкший гибель людей или причинение тяжких телесных повреждений	от 8 до 15 лет лишения свободы
п. «в» ст. 238 УК РСФСР	неповиновение военнослужащего приказу, совершённое в военное время или в боевой обстановке	от 5 до 10 лет лишения свободы
п. «в» ст. 240 УК РСФСР	сопротивление военнослужащего командиру или принуждение его к нарушению служебных обязанностей, сопряжённые с умышленным убийством командира либо совершённые в военное время или в боевой обстановке	от 5 до 15 лет лишения свободы
п. «б» ст. 242 УК РСФСР	насильственные действия военнослужащего в отношении командира, совершённые в военное время или в боевой обстановке	от 5 до 15 лет лишения свободы
п. «б» ст. 247 УК РСФСР	дезертирство, совершённое военнослужащим срочной службы в военное время	от 5 до 10 лет лишения свободы
п. «г» ст. 247 УК РСФСР	дезертирство, совершённое лицом офицерского состава, прапорщиком, мичманом или военнослужащим сверхсрочной службы в военное время	от 7 до 10 лет лишения свободы
ст. 248 УК РСФСР	самовольное оставление военнослужащим части в боевой обстановке	от 3 до 10 лет лишения свободы
п. «б» ст. 249 УК РСФСР	уклонение военнослужащего от воинской службы путем членовредительства или иным способом, совершённое в военное время или в боевой обстановке	от 5 до 10 лет лишения свободы
п. «в» ст. 251 УК РСФСР	умышленное уничтожение или повреждение военнослужащим военного имущества, совершённые в военное время или в боевой обстановке	от 5 до 10 лет лишения свободы
п. «е» ст. 255 УК РСФСР	нарушение военнослужащим уставных правил караульной службы, совершённое в военное время или в боевой обстановке	от 3 до 10 лет лишения свободы
п. «г» ст. 257 УК РСФСР	нарушение военнослужащим правил несения боевого дежурства, совершённое в военное время	от 5 до 15 лет лишения свободы
п. «в» ст. 260 УК РСФСР	злоупотребление командира властью, превышение или бездействие власти, совершённые в военное время или в боевой обстановке	от 5 до 15 лет лишения свободы
ст. 261 УК РСФСР	сдача или оставление противнику средств ведения войны	от 3 до 10 лет лишения свободы
п. «б» ст. 262 УК РСФСР	оставление капитаном погибающего военного корабля, совершённое в военное время или в боевой обстановке	от 10 до 15 лет лишения свободы
ст. 263 УК РСФСР	самовольное оставление поля сражения или отказ действовать оружием	15 лет лишения свободы
ст. 264 УК РСФСР	добровольная сдача в плен	15 лет лишения свободы
ст. 266 УК РСФСР	мародёрство	от 3 до 10 лет лишения свободы
ст. 267 УК РСФСР	насилие над населением в районе военных действий	от 3 до 10 лет лишения свободы

Указом Президиума ВС СССР «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование» от 15 февраля 1962 года восстановлена смертная казнь за изнасилование, затем Указом Президиума ВС СССР «Об усилении уголовной ответственности за взяточничество» от 20 февраля 1962 года восстанавливается высшая мера за взяточничество.

При Хрущёве вновь стали казнить за экономические преступления, причём по ряду дел этой категории закону была придана обратная сила (например, по широко известному делу о валюте Рокотова и Файбищенко), в «деле Нейланда» была все-таки применена смертная казнь в отношении несовершеннолетнего.

В 1962 г. было осуждено к смертной казни 2159 человек, в 1983 г. — 488 человек. Всего за период 1962—1989 гг. судебными органами СССР было вынесено 24 422 смертных приговора, из них помиловано было 2355 лиц.

Почти все приговоренные к смертной казни в период с 1960 по 1991 годы — мужчины (однако советское уголовное законодательство не исключало саму возможность применения смертной казни к женщине). При этом достоверно известно только о трёх случаях, когда в данный период к смертной казни были приговорены женщины, и приговор был приведён в исполнение. Это Антонина Макарова (1979), казненная за участие в массовых расстрелах мирных жителей и партизан в период Великой Отечественной войны, Берта Бородкина, расстрелянная в 1983 году за спекуляцию в особо крупных размерах и хищение государственного имущества в особо крупных размерах и отравительница Тамара Иванютина (1987). Нельзя исключать, что на практике таких случаев было больше; в частности, неизвестна судьба четырёх женщин (Оксаны Собиновой, Светланы Пинскер, Татьяны Внучкиной, Юлии Грабовецкой), осуждённых к смертной казни в 1960-х гг. за валютные преступления, — скорее всего, смертные приговоры в отношении них были тоже приведены в исполнение.

Постсоветская Россия

Перечень преступлений, за которые по УК РСФСР 1960 года могла назначаться смертная казнь (по состоянию на 1996 год)

статья УК РСФСР	состав преступления	альтернативное наказание
п. «а» ст. 64 УК РСФСР	измена Родине	от 10 до 15 лет лишения свободы
ст. 65 УК РСФСР	шпионаж	от 7 до 15 лет лишения свободы
ч. 1 ст. 66 УК РСФСР	убийство государственного или общественного деятеля либо представителя власти, совершённое по политическим мотивам	от 10 до 15 лет лишения свободы
ч. 1 ст. 67 УК РСФСР	убийство представителя иностранного государства с целью провокации войны или международных осложнений	от 10 до 15 лет лишения свободы
ст. 77 УК РСФСР	бандитизм	от 3 до 15 лет лишения свободы
ч. 2 ст. 77.1 УК РСФСР	действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений, совершённые особо опасным рецидивистом или лицом, осуждённым за тяжкое преступление	от 8 до 15 лет лишения свободы
ч. 3 ст. 77.2 УК РСФСР	умышленные действия, совершённые в составе незаконных вооруженных формирований, повлёкшие гибель людей	от 8 до 15 лет лишения свободы
ч. 2 ст. 81 УК РСФСР	уклонение от призыва по мобилизации, совершённое в военное время	от 5 до 10 лет лишения свободы
ст. 102 УК РСФСР	умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах	от 8 до 15 лет лишения свободы
ч. 4 ст. 117 УК РСФСР	изнасилование, совершённое особо опасным рецидивистом или повлёкшее особо тяжкие последствия, а равно изнасилование малолетней	от 8 до 15 лет лишения свободы
ст. 191.2 УК РСФСР	посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника	от 5 до 15 лет лишения свободы
ст. 191.5 УК РСФСР	посягательство на жизнь военнослужащего, сотрудника органа внутренних дел или иного лица при исполнении ими обязанностей по охране Государственной границы РФ, а также на жизнь членов их семей	от 8 до 15 лет лишения свободы
ч. 3 ст. 213.2 УК РСФСР	угон воздушного судна, повлёкший гибель людей или причинение тяжких телесных повреждений, а равно совершённый организованной группой	от 8 до 15 лет лишения свободы
ч. 3 ст. 213.3 УК РСФСР	террористический акт, повлёкший смерть человека	от 10 до 15 лет лишения свободы
п. «в» ст. 238 УК РСФСР	неповиновение военнослужащего приказу, совершённое в военное время или в боевой обстановке	от 5 до 10 лет лишения свободы
п. «в» ст. 240 УК РСФСР	сопротивление военнослужащего командиру или принуждение его к нарушению служебных обязанностей, сопряжённые с умышленным убийством командира либо совершённые в военное время или в боевой обстановке	от 5 до 15 лет лишения свободы
п. «б» ст. 242 УК РСФСР	насильственные действия военнослужащего в отношении командира, совершённые в военное время или в боевой обстановке	от 5 до 15 лет лишения свободы
п. «б» ст. 247 УК РСФСР	дезертирство, совершённое военнослужащим срочной службы в военное время	от 5 до 10 лет лишения свободы
п. «г» ст. 247 УК РСФСР	дезертирство, совершённое лицом офицерского состава, прапорщиком, мичманом или военнослужащим сверхсрочной службы в военное время	от 7 до 10 лет лишения свободы
ст. 248 УК РСФСР	самовольное оставление военнослужащим части в боевой обстановке	от 3 до 10 лет лишения свободы
п. «б» ст. 249 УК РСФСР	уклонение военнослужащего от воинской службы путем членовредительства или иным способом, совершённое в военное время или в боевой обстановке	от 5 до 10 лет лишения свободы
п. «в» ст. 251 УК РСФСР	умышленное уничтожение или повреждение военнослужащим военного имущества, совершённые в военное время или в боевой обстановке	от 5 до 10 лет лишения свободы
п. «е» ст. 255 УК РСФСР	нарушение военнослужащим уставных правил караульной службы, совершённое в военное время или в боевой обстановке	от 3 до 10 лет лишения свободы
п. «г» ст. 257 УК РСФСР	нарушение военнослужащим правил несения боевого дежурства, совершённое в военное время	от 5 до 15 лет лишения свободы
п. «в» ст. 260 УК РСФСР	злоупотребление командира властью, превышение или бездействие власти, совершённые в военное время или в боевой обстановке	от 5 до 15 лет лишения свободы
ст. 261 УК РСФСР	сдача или оставление противнику средств ведения войны	от 3 до 10 лет лишения свободы
п. «б» ст. 262 УК РСФСР	оставление капитаном погибающего военного корабля, совершённое в военное время или в боевой обстановке	от 10 до 15 лет лишения свободы
ст. 263 УК РСФСР	самовольное оставление поля сражения или отказ действовать оружием	15 лет лишения свободы
ст. 264 УК РСФСР	добровольная сдача в плен	15 лет лишения свободы
ст. 266 УК РСФСР	мародёрство	от 3 до 10 лет лишения свободы
ст. 267 УК РСФСР	насилие над населением в районе военных действий	от 3 до 10 лет лишения свободы

Начиная с конца 1980-х годов, Россия стала на путь постепенного сокращения применения смертной казни.

В 1992 г. к этому виду наказания было осуждено 159 человек (было казнено в указанном году 18 человек), в 1993 г. осуждено — 157 человек (казнено — 10 человек), в 1994 г. осуждено — 160 человек (казнено — 10 человек), в 1995 г. осуждено — 141 человек (казнено — 40), в 1996 г. осуждено — 153 человека (официальных данных о казненных нет), в 1997 г. осуждено 106 человек (не казнено ни одного), в 1998 г. осуждено 116 человек, в 1999 г. — 19.

Конституция РФ, принятая в 1993 году, в ч. 2 ст. 20 установила, что «смертная казнь впредь до её отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей».

Сокращение применения смертной казни

В 1996 году Россия вошла в Совет Европы и в течение года должна была подписать Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод.

ПАСЕ рекомендовала Комитету министров Совета Европы пригласить Россию стать членом Совета Европы, опираясь на обязательства и договоренности, включая и намерение подписать в течение одного года и ратифицировать не позднее, чем через три года, с момента вступления протокола № 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (отменяющего смертную казнь) и установить со дня вступления мораторий на исполнение смертных приговоров.

16 мая 1996 года Президентом России Борисом Ельциным был издан указ «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы».

В Указе даны некоторые рекомендации различным органам относительно смертной казни (например, в п. 4 рекомендуется «Генеральному прокурору Российской Федерации усилить надзор за исполнением законов об условиях содержания лиц, осуждённых к смертной казни, и лиц, которым смертная казнь заменена пожизненным лишением свободы»).

Данным Указом предписывалось подготовить для внесения в Государственную Думу Федерального Собрания РФ проект федерального закона о присоединении Российской Федерации к Протоколу N 6 (относительно отмены смертной казни) от 28 апреля 1983 г. к Конвенции «о защите прав человека и основных свобод» от 4 ноября 1950 года. Данный Протокол был подписан распоряжением Президента РФ от 27 февраля 1997 г. N 53-рп, но в данный момент не ратифицирован и юридической силы не имеет согласно законодательству РФ.

Изначально, в указе предполагалось объявить мораторий на исполнение смертных приговоров, однако включения в него соответствующего пункта не последовало. Смертные приговоры продолжали выноситься судами.

Мораторий, однако, начал действовать фактически, поскольку Президент перестал рассматривать дела приговорённых к смертной казни, а согласно ст. 184 УИК РФ исполнение приговора возможно только в том случае, если Президент отклонит прошение о помиловании или не примет решение о помиловании (в том случае, если осуждённый не подавал соответствующее прошение).

Таким образом, де-факто в России действовал мораторий на смертную казнь при отсутствии такого моратория де-юре. Приговоры к смертной казни перестали применяться: последний такой приговор приведён в исполнение 2 сентября 1996 года (по другим данным — 2 августа того же года). Последним казнённым, по некоторым данным, стал серийный убийца Сергей Головкин, однако, если исходить из того, что последний смертный приговор был приведён в исполнение в сентябре, а не в августе 1996 г., то им мог оказаться и другой человек (официально имя последнего смертника не разглашается).

Подписание Протокола № 6 относительно отмены смертной казни

16 апреля 1997 года Россия подписала Протокол № 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни (в мирное время). Государственная дума должна была ратифицировать его до мая 1999 года. Несмотря на то, что 6-й протокол так и не был ратифицирован Россией (единственной из государств-членов Совета Европы), с этого момента смертную казнь в России запрещено применять согласно Венской конвенции, которая велит государству, подписавшему договор вести себя в соответствии с договором до его ратификации. По мнению экспертов, если РФ откажется от ратификации, Россия и её граждане скорее всего испытают мощный удар возмущения, угроз по изгнанию России из международных организаций.

В случае ратификации данного протокола «смертная казнь отменяется. Никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен» (согласно ст. 1 Протокола № 6), исключением является только положение о том, что «государство может предусмотреть в своем законодательстве смертную казнь за действия, совершенные во время войны или при неизбежной угрозе войны» (ст.2 Протокола № 6).

Мораторий КС РФ на вынесение смертных приговоров

2 февраля 1999 года Конституционный суд РФ вынес Постановление № 3-П, в котором признал неконституционным возможность вынесения смертных приговоров в отсутствие судов присяжных во всех регионах страны. Данный запрет имел временный и исключительно технический характер и вопрос о смертной казни нельзя было назвать полностью решенным, поскольку она закреплена в Уголовном кодексе РФ в ст. 44 и ст. 59, а порядок её исполнения предусмотрен в [ru.wikisource.org/wiki/%D0%A3%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%BE-%D0%B8%D1%81%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%BD%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%BA%D0%BE%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D1%81_%D0%A0%D0%A4/%D0%93%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D0%B0_23 главе 23 раздела VII] Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и решение о принятии Федерального закона о ратификации Протокола N 6 либо его отклонении органами законодательной власти не рассматривается уже более 10 лет.

С 1 января 2010 года суды присяжных должны были начать действовать в последнем субъекте федерации, где их до сих пор не было — в Чеченской Республике.

В 2009 году возникли опасения, что смертная казнь может быть восстановлена в РФ с 2010 года.. Отдельные юристы высказали мнение, что хотя Россия и не ратифицировала протокол № 6, подписание его президентом означает, что Россия должна вести себя в соответствии с его положениями до его ратификации (Венская конвенция). В связи с этим Верховный Суд РФ обратился с запросом о возможности применения смертной казни с этого момента в Конституционный Суд РФ.

По мнению Верховного суда, постановление КС 1999 года «указывает на временный характер института смертной казни, предполагая полную его отмену, неясно, может ли назначаться наказание в виде смертной казни после более чем десятилетнего перерыва с учетом того, что РФ подписала Протокол № 6 к Европейской конвенции и до настоящего времени не выразила ясно своего намерения отказаться от участия в этом договоре». Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин заявлял, что, по сути, смертная казнь в России уже была отменена, в том числе и юридически, и поэтому с 1 января 2010 года возвращения к ней не будет. «Любое применение смертной казни будет означать наш выход из Европейской конвенции, а значит, и из Совета Европы. Так что, фактически, у нас есть полная отмена смертной казни — на мой взгляд, это абсолютно четкая юридическая позиция», — заключил Лукин.

Признание невозможности назначения смертной казни Конституционным Судом РФ

19 ноября 2009 года Конституционный суд России принял решение, согласно которому никакие суды в России более не могут выносить смертные приговоры.

19 ноября 2009 года Конституционный суд РФ своим Определением № 1344-О-Р «О разъяснении пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-П» признал невозможность назначения смертной казни. Суд мотивировал это тем, что положения пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-П в системе действующего правового регулирования, на основе которого в результате длительного моратория на применение смертной казни сформировались устойчивые гарантии права человека не быть подвергнутым смертной казни и сложился конституционно-правовой режим, в рамках которого — с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, — происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни, как исключительной меры наказания, носящей временный характер («впредь до её отмены») и допускаемой лишь в течение определенного переходного периода, то есть на реализацию цели, закрепленной статьей 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации, означают, что введение суда с участием присяжных заседателей на всей территории Российской Федерации, не открывает возможность применения смертной казни, в том числе по обвинительному приговору, вынесенному на основании вердикта присяжных заседателей.

Конституционный Суд РФ также указал, что Российская Федерация связана требованием статьи 18 Венской конвенции о праве международных договоров не предпринимать действий, которые лишили бы подписанный ею Протокол № 6 его объекта и цели до тех пор, пока она официально не выразит своё намерение не быть его участником (то есть пока не будет отозвана подпись под данным документом). Поскольку основным обязательством по Протоколу № 6 является полная отмена смертной казни, то в России с 16 апреля 1997 года (даты подписания Протокола) смертная казнь применяться не может, то есть наказание в виде смертной казни не должно ни назначаться, ни исполняться.

Судья Конституционного Суда РФ Ю. Д. Рудкин с данным решением не согласился и высказал особое мнение.

Пресс-секретарь Верховного суда Павел Одинцов, комментируя решение Конституционного суда России, сказал, что «конституционный суд поставил точку в споре о дальнейшей судьбе такого вида наказания, как смертная казнь. В нашем случае появилась правовая определенность в том, как действовать судам общей юрисдикции в данном случае».

После того как зампред комитета Госдумы по обороне единоросс Франц Клинцевич в августе 2012 года предложил вернуть высшую меру для военных преступников, педофилов и крупных коррупционеров, глава президентского совета по правам человека Михаил Федотов пояснил, что теперь снять мораторий можно, только изменив Конституцию: «Эта позиция не может быть отменена. Только если будет пересмотрена действующая Конституция. Я думаю, что дискуссии на эту тему будут подниматься, потому что есть люди, которые считают, что наступило время репрессий, но это не так, оно не наступило и не наступит никогда».

Порядок назначения и исполнения

После вступления в силу с 1 января 1997 года Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ) взамен ранее действовавшего Уголовного кодекса РСФСР в России значительно сокращен перечень преступлений, видом наказания за которые могла быть назначена смертная казнь. Согласно ч. 1 ст. 59 УК РФ смертная казнь как исключительная мера наказания может быть установлена только за особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь.

Перечень преступлений, за которые может назначаться смертная казнь

статья УК РФ	состав преступления	альтернативные наказания
ч. 2 ст. 105 УК РФ	убийство с отягчающими обстоятельствами	от 8 до 20 лет лишения свободы; пожизненное лишение свободы
ст. 277 УК РФ	посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля	от 12 до 20 лет лишения свободы; пожизненное лишение свободы
ст. 295 УК РФ	посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование	от 12 до 20 лет лишения свободы; пожизненное лишение свободы
ст. 317 УК РФ	посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа	от 12 до 20 лет лишения свободы; пожизненное лишение свободы
ст. 357 УК РФ	геноцид	от 12 до 20 лет лишения свободы; пожизненное лишение свободы

Единственным видом смертной казни в России является расстрел. Смертная казнь не может применяться по отношению к женщинам, а также к мужчинам, совершившим преступления в возрасте до восемнадцати лет или достигшим возраста более 65 лет. В порядке помилования смертная казнь заменяется пожизненным лишением свободы или лишением свободы на срок 25 лет.

Смертная казнь не назначается лицу, выданному Российской Федерации иностранным государством для уголовного преследования, если в соответствии с законодательством иностранного государства, выдавшего лицо, смертная казнь за совершенное этим лицом преступление не предусмотрена или неприменение смертной казни является условием выдачи либо смертная казнь не может быть ему назначена по иным основаниям.

Смертная казнь также не назначается за приготовление к преступлению и покушение на него, при вердикте присяжных о снисхождении, а также в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве.

Вопрос о применении сроков давности привлечения к уголовной ответственности и исполнения приговора к лицу, совершившему преступление, наказуемое смертной казнью, решается судом. Если суд не сочтет возможным освободить указанное лицо от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, то смертная казнь не применяется (ст. 78 и 83 УК РФ).

Осужденный к смертной казни должен содержаться в одиночной камере в условиях, обеспечивающих его усиленную охрану и изоляцию. Он имеет право на обращение с ходатайством о помиловании к Президенту РФ. В этом случае исполнение приговора суда приостанавливается до принятия решения президентом.

При отказе осужденного от обращения с ходатайством о помиловании администрация исправительного учреждения составляет акт в присутствии прокурора. Указанный акт удостоверяется прокурором и направляется им в Верховный Суд Российской Федерации и Генеральную прокуратуру Российской Федерации для проверки уголовного дела и составления заключения, которое представляется Президенту Российской Федерации. Исполнение приговора в этом случае приостанавливается до принятия решения Президентом Российской Федерации.

Основанием для исполнения наказания в виде смертной казни являются вступивший в законную силу приговор суда, а также решение Президента Российской Федерации об отклонении ходатайства осужденного о помиловании или решение Президента Российской Федерации о неприменении помилования к осужденному, отказавшемуся от обращения с ходатайством о помиловании.

Осуждённые к смертной казни имеют следующие права:

• в предусмотренном законом порядке оформить необходимые гражданско-правовые и брачно-семейные отношения;
• получать необходимую медицинскую помощь;
• получать юридическую помощь и иметь свидания без ограничения их продолжительности и количества с адвокатами и иными лицами, имеющими право оказывать юридическую помощь;
• получать и отправлять письма без ограничения;
• иметь ежемесячно одно краткосрочное свидание с близкими родственниками;
• иметь свидания со священнослужителем;
• пользоваться ежедневно прогулкой продолжительностью 30 минут;
• ежемесячно расходовать на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости средства в размере, установленном для осужденных, содержащихся в тюрьме на строгом режиме.

До принятия решения о помиловании осуждённые содержатся в условиях, установленных для отбывания лишения свободы в исправительных колониях особого режима для осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы. Если принято решение о неприменении помилования или отказе в помиловании — осуждённые содержатся в тюрьмах.

Согласно статье 186 Уголовно-исполнительного кодекса РФ, смертная казнь исполняется непублично путём расстрела, отдельно в отношении каждого осужденного и в отсутствие остальных, в процессе чего присутствуют прокурор, представитель учреждения, в котором исполняется смертная казнь, и врач. Наступление смерти осужденного фиксируется врачом. По исполнении приговора суда составляется специальный протокол, подписанный лицами — участниками исполнения. Ставится в известность суд и как минимум, один из близких родственников осужденного. Тело осужденного для захоронения не выдается и о месте захоронения не сообщается.

В соответствии с ч. 11 ст. 16 УИК РФ наказание в виде смертной казни должно исполняться учреждениями уголовно-исполнительной системы. По сложившейся практике до 1996 г. включительно данный вид наказания исполнялся следственными изоляторами и тюрьмами.

Отсрочка исполнения смертного приговора или замена наказания

При наличии сомнений в психическом состоянии осужденного он обследуется комиссией из трех врачей-специалистов, составляется протокол обследования. При наличии психического расстройства, лишающего возможности осознавать характер и общественную опасность своих действий или бездействий, руководить ими, исполнение приговора приостанавливается и протокол направляется в суд.

На основании заключения медицинской комиссии суд освобождает осужденного от наказания на основании ч. 1 ст. 81 УК РФ с назначением принудительной меры медицинского характера — лечения в психиатрическом стационаре. С учетом тяжести совершенного преступления и опасности осужденного принудительное лечение назначается в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением.

Один раз в шесть месяцев комиссия врачей-психиатров проводит освидетельствование осужденного. При отсутствии оснований для прекращения принудительных мер медицинского характера комиссия представляет в суд заключение о продлении применения данных мер. Первое продление данных мер производится по истечении шести месяцев с момента начала лечения, последующие — ежегодно. Если в процессе применения данных мер произойдет существенное изменение в состоянии здоровья осужденного, дающее основание для изменения вида или отмены данных мер, освидетельствование производится независимо от истечения каких бы то ни было сроков. Суд может изменить вид данных мер либо прекратить их применение по представлению лечащего учреждения-стационара.

В соответствии с ч. 4 ст. 81 УК РФ в случае выздоровления осужденного суд может постановить об исполнении назначенного наказания, если не истек срок давности обвинительного приговора по делам об особо тяжких преступлениях, в соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 83 УК РФ составляющий 15 лет. По истечении указанного срока вопрос о применении давности к лицу, осужденному к смертной казни, решается судом. Суд может применить давность и освободить лицо от наказания либо заменить наказание лишением свободы на определённый срок. Время пребывания в психиатрическом стационаре засчитывается в срок наказания и суд не может назначить вместо смертной казни лишение свободы на срок более 20 лет, при совокупности преступлений более 25 лет, по совокупности приговоров более 30 лет. Если выздоровление осужденного произойдет по истечении этих сроков, осужденный считается отбывшим наказание и подлежит по определению суда освобождению.

Общественное мнение

Согласно данным Всероссийского социологического экспресс-опроса ВЦИОМ на июль 2001 года, сторонниками смертной казни за особо тяжкие преступления против личности являлись 72 % при 9 % противников. Согласно опросам ВЦИОМ, в 2004 году 84 % россиян выступали за ужесточение законодательства вплоть до введения смертной казни в вопросах борьбы с терроризмом. В 2005 году среди опрошенных ВЦИОМ смертную казнь в отношении террористов поддерживали 96 % при 3 % противников. Из числа сторонников 78 % заявили, что «полностью поддерживают», а 18 % — что «скорее поддерживают». При этом, 84 % опрошенных россиян выразили свою поддержку отмены моратория на смертную казнь. В свою очередь, опрошенные жители Южного федерального округа РФ выразили свою поддержку смертной казни практически единодушно. В июне 2005 года, согласно опросам Аналитического Центра «Левада-Центр», сторонниками смертной казни являлись 65 % при 25 % противников. Согласно сведениям Социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, полученным на май 2002 года, сторонниками смертной казни среди судей являлись 89 % опрошенных.

В 2012 году социологами Фонда «Общественное мнение» был проведен опрос, в ходе которого было выяснено, что 62 % россиян желают ввести смертную казнь.

Мнение современных российских политиков и политических партий

Сторонники

Партия Великое Отечество

ПВО - единственная партия из существующих в Российской Федерации, которая чётко объявила о желательности смертной казни в своей партийной программе: Отказ от моратория на смертную казнь для тягчайших преступлений: измена Родине, преступления против детей, распространение наркотиков, терроризм, коррупция (в особо крупных размерах). Конфискация имущества преступников по таким преступлениям.

КПРФ

Коммунистическая партия Российской Федерации выступает за применение смертной казни за коррупцию в особо крупных размерах. Ещё в 1996 году Госдума приняла разработанный Виктором Илюхиным закон о противодействии коррупции, основными положениями которого были: введение смертной казни за коррупционные преступления и хищение государственной собственности в особо крупных размерах; конфискация всего имущества у взяточников и членов их семей; введение отчетности чиновников не только за доходы, но и за расходы. На закон было наложено вето президента Ельцина.

КПРФ резко осудила отмену смертной казни в 2009 году: по их мнению, это противоречит интересам России После террористических актов в Московском метро лидер партии Геннадий Зюганов предложил восстановить смертную казнь за особо тяжкие преступления.

ЛДПР

В программе ЛДПР есть требование ввести смертную казнь за терроризм, а также для коррупционеров, чьи действия идут «на руку террористам». Лидер партии Владимир Жириновский выступает за большее применение смертной казни: по его мнению, это сократит количество преступлений. Так, например, по его мнению, смертная казнь должна быть применена в отношении виновников крушений самолётов, aварии на Саяно-Шушенской ГЭС и крушения теплохода «Булгария», что сократило бы количество таких происшествий. Он не боится международных санкций:

Нас могут исключить из Совета Европы, но безопасность наших граждан нам дороже, чем членство в политической организации, какой является Совет Европы.

.

В качестве «профилактики» от судебных ошибок он предлагает казнить вынесших ошибочный смертный приговор судью и следователя. Жириновский отрицательно относится к пожизненному лишению свободы: по его мнению, это создаёт для преступника безопасность и возможность для коррупции. А преступник должен бояться смертной казни:

Самое главное, казнь должна быть публичная. Если будем вешать в центре города, и труп будет висеть два-три дня, обязательно сократится количество преступлений.

Он продолжает требовать этого, не соглашаясь с предложениями чем-либо заменить её.

Владимир Колокольцев

10 февраля 2013 года, Глава МВД России Владимир Колокольцев, в интервью передаче «Вести в субботу» телеканала «Россия-1» высказался в том духе, что не имеет ничего против возращения смертной казни в России, заявив следующее:

Боюсь навлечь на себя гнев противников смертной казни, но если не как министр, а как простой гражданин, я не видел бы ничего предосудительного (в таком наказании) для подобного рода преступников

Это заявление было сделано на фоне общественного резонанса, вызванного громкими преступлениями, совершенными накануне — похищением и убийством 8-летней Василисы Галициной в Набережных Челнах, и похищение и убийство ещё одной девочки — на этот раз в Чечне.

Противники

Владимир Путин

Владимир Путин в начале своего президентства выступил против восстановления смертной казни. По его мнению, ужесточение наказания само по себе не ведёт к искоренению преступности. Этой же позиции он придерживается до сих пор:

Применяя смертную казнь в отношении своих граждан, даже преступников, государство воспитывает других своих граждан в жестокости и порождает вновь и вновь жестокость со стороны граждан в отношении друг друга и в отношении самого государства. И это тоже вредно и контрпродуктивно. Для того чтобы эффективно бороться с преступностью, нужна взвешенная, эффективная экономическая политика, эффективная социальная политика, грамотная и современная цивилизованная работа пенитенциарной системы, всех правоохранительных органов. Вот это сделать трудно, труднее, чем ввести смертную казнь.

Дмитрий Медведев

Дмитрий Медведев не восстановил смертную казнь. Он не поддержал предложение Геннадия Зюганова ввести смертную казнь для террористов (см. выше). Вместо этого он предлагал ужесточить наказание для пособников террористов. На совещании в сентябре 2011 года при обсуждении вопроса о коррупции он также предлагал ужесточить сроки заключения для коррупционеров, а также напомнил, что в других странах в качестве наказания за коррупцию применяют смертную казнь:

У нас, в отличие от других стран, нет смертной казни за это. Иногда считают, что это помогает

Противником смертной казни является также бывший лидер партии «Правое дело» Михаил Прохоров.

Не определились

Единая Россия

В партии «Единая Россия» нет чётко сформированного мнения о смертной казни.

Так, например, Любовь Слиска заявляла, что смертная казнь необходима при наказании за педофилию, и она готова молиться Богу за её восстановление:

Я не могу согласиться с тем, что педофил будет пожизненно сидеть в тюрьме, а мы, граждане, будем отчислять налоги и содержать его до конца дней.

Судебные ошибки, по её мнению, единичны, а России необходимо следовать примеру США, где смертная казнь применяется до сих пор.

За смертную казнь также выступают, например, член Совета Федерации Александр Чекалин, депутаты Госдумы Евгений Богомольный и Ирина Яровая.

Противником смертной казни в мирное время является первый заместитель секретаря президиума Генерального совета партии «Единая Россия» Андрей Исаев:

Доказано, что казнь ни в коей мере не является профилактической мерой. Ни в коей мере не избавляет от совершаемых преступлений. Доказано, что само наличие смертной казни влечет за собой возможность трагических ошибок. Когда казнят невинных людей. Если через пять лет выяснится, что человек невиновен, а он отбывает пожизненное заключение, конечно, пять лет вычеркнуты из его жизни, но жизнь не уничтожена, как это было бы в условиях применения смертной казни.

После решения Конституционного суда об отмене смертной казни лидер партии и председатель Госдумы Борис Грызлов заявил, что Россия не будет ратифицировать шестой протокол об отмене смертной казни из-за террористических угроз.

В партии «Единая Россия» в 2011 году обсуждалась новая мера наказания для педофилов — пожизненная каторга.

Справедливая Россия

Лидер партии Справедливая Россия Сергей Миронов заявлял, что его партия является противницей смертной казни, однако, учитывая общественное мнение, пока не собирается ратифицировать шестой протокол и отменять смертную казнь юридически. Такую же позицию занимает и бывший лидер партии Николай Левичев:

Честно говоря, я и не надеялся, что Конституционный суд РФ примет какое-то другое решение. По моему мнению, вопрос здесь даже не в том, что Россия должна соблюдать принятые на себя международные обязательства. Мне представляется, что за последние годы Россия совершает мучительный путь к правовому государству, в котором жизнь каждого гражданина является высшей ценностью. Этого очень не хватало нам в прежние годы. Смертная казнь неприемлема для современного государства, придерживающегося демократических и гуманистических принципов. Смертная казнь как исключительная мера наказания не может сводиться к мести, которая преследует своей целью желание облегчить перенесенные страдания видом мучений виновного в них. Наказание, в отличие от мести, направлено на предотвращение подобного в дальнейшем. Необходимо, чтобы это было понято и воспринято общественным сознанием.

Однако, 20 ноября 2015 года Сергей Миронов высказал противоположное мнение:

Я сегодня буду предлагать, как исключение из правил, ввести смертную казнь для террористов и их пособников

Мнение Русской Православной Церкви

Основы социальной концепции Русской Православной Церкви:

Церковь часто принимала на себя долг печалования перед светской властью об осужденных на казнь, прося для них милости и смягчения наказания. Более того, христианское нравственное влияние воспитало в сознании людей отрицательное отношение к смертной казни. Так, в России с середины XVIII века до революции 1905 года она применялась крайне редко. Для православного сознания жизнь человека не кончается с телесной смертью — именно поэтому Церковь не оставляет душепопечения о приговоренных к высшей мере наказания. Отмена смертной казни дает больше возможностей для пастырской работы с оступившимся и для его собственного покаяния. К тому же очевидно, что наказание смертью не может иметь должного воспитательного значения, делает непоправимой судебную ошибку, вызывает неоднозначные чувства в народе. Сегодня многие государства отменили смертную казнь по закону или не осуществляют её на практике. Помня, что милосердие к падшему человеку всегда предпочтительнее мести, Церковь приветствует такие шаги государственных властей.

Против смертной казни высказывались Патриарх Алексий II и Патриарх Кирилл. Митрополит Минский и Слуцкий Филарет поясняет позицию Церкви следующим образом:

Господь наш Иисус Христос в Своей Нагорной проповеди говорит: «Вы слышали, что сказано древним: не убивай; кто же убьет, подлежит суду [см: Исх. 20: 13]. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду» (Мф. 5: 21-22). Таким образом, как считают авторитетные толкователи Священного Писания, по мысли Христа, запрещается не только убийство человека человеком, но даже и гнев одного человека на другого. А уж убийство — и подавно.

Здесь уместно заметить, что по закону, данному Богом через Моисея, за преднамеренное убийство человеку полагалась смертная казнь. «Убийцу должно предать смерти», — говорится в Книге Чисел (Числ. 35: 16-18).

Но вот пришел Мессия, Спаситель, Господь наш Иисус Христос, — и Апостол говорит: «… кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь всё новое» (2 Кор. 5: 17).

Таким образом, на основании заповеди Христа, данной нам в Нагорной проповеди, мы должны отрицать всякого рода и всевозможные убийства. Из этой Господней заповеди следует, что, согласно учению Христа, ни убийств на войне, ни казней преступников (как это было в Ветхом Завете) не должно быть. Это — новый закон. И надо осознавать, что всё остальное, как бы и чем бы мы ни мотивировали и ни объясняли возникающие обстоятельства, — все остальное есть отступление от закона, то есть грех.

Обсуждения перспектив смертной казни

Относительно вопроса дальнейшего применения либо замены смертной казни пожизненным заключением среди российских законодателей и сотрудников системы исполнения наказания однозначного мнения не существует. В поддержку пожизненного лишения свободы либо длительных, более 20 лет, сроков лишения свободы выступает экономическая сторона наказания: лицо, совершившее тяжкое преступление может получить необходимую профессию и выполнять трудовые обязанности в течение длительного времени, принося определённую прибыль государству, что подтверждает практика. Таким образом, компенсируется материальный ущерб и частично моральный ущерб содеянного. В пользу такой замены выступает так же возможность исправления судебной ошибки, гуманность наказания в данной форме, противоречие смертной казни духовным и религиозно-нравственным принципам. (см. Смертная казнь в Библии)

Смертная казнь в сравнительном характере является экономически невыгодной и не несет в полной мере характера компенсации содеянного, хотя существуют предложения юристов, к примеру, по использованию органов приговоренного к высшей мере для трансплантации тяжело больным.

В то же время, превентивная роль лишения свободы не достаточна для полноценной замены высшей меры наказания, поскольку смертная казнь обеспечивает гарантированное отсутствие каких-либо преступлений со стороны приговоренного, в то время как после отбытия срока лишения свободы ряд лиц совершают рецидивы. Юристы определяют даже категории лиц, по отношению к которым лишение свободы не несет превентивного характера. По мнению Р. С. Нагорного, смертная казнь не может быть заменена лишением свободы, если речь идет не о пожизненном заключении, для данных категорий лиц:

• лица, в силу психического расстройства или болезни не контролирующие себя и не осознающие опасности наказания (маньяки, лица с психическими аномалиями);
• лица, склонные к злоупотреблению алкоголем и наркотическими средствами, в силу опьянения не контролирующие себя;
• лица, занимающиеся преступной деятельностью на профессиональной основе (убийцы по найму, члены банд и иных преступных группировок), для которых такого рода наказания являются нормой;
• лица, подверженные экстремистским идеям, одержимые идеологией мести.

В случае ратификации протокола № 6 смертная казнь будет исключена из уголовного законодательства, либо будет установлена лишь за действия, совершённые во время войны или при неизбежной угрозе войной.

Владимир Рыжков и Каринна Москаленко заявляют, что де-факто в России продолжаются тысячи казней без суда и следствия, в том числе представителями государства, во время спецопераций по уничтожению боевиков на Северном Кавказе.

См. также

• Уголовный кодекс Российской Федерации, ст. 59.

Ссылки

• Малахов А. [www.kommersant.ru/doc-rss.aspx?DocsID=644645 Песнь казней]
• Кошель П. [his.1september.ru/articlef.php?ID=200204303 Смертная казнь в России: преступники, палачи, зрители…]
• Тепляков А. [www.golosasibiri.narod.ru/almanah/vyp_4/027_teplyakov_01.htm Сибирь: процедура исполнения смертных приговоров в 1920—1930-х годах]

Отрывок, характеризующий Смертная казнь в России

– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]