Смерть Иоанна Грозного (фильм)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1909 годаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
- Эта статья — о художественном фильме. О пьесе А. К. Толстого см. Смерть Иоанна Грозного.
| Смерть Иоанна Грозного | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Пауль Тиман |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
А. Славин |
| Оператор | |
| Кинокомпания | |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Смерть Иоанна Грозного» (1909) — немой художественный короткометражный фильм Василия Гончарова по мотивам пьес А. К. Толстого.
Актёрский дебют Якова Протазанова (сыграл роль Гарабурды). В некоторых источниках указан также как сорежиссёр фильма.
Фильм вышел на экраны 6 октября (19 сентября) 1909 года.
Содержание
В ролях
- А. Славин — царь Иван Грозный
- С. Тарасов — Борис Годунов
- Николай Веков — боярин Нагой
- Яков Протазанов — Гарабурда
- Елизавета Уварова — царица
Критика
Мы взялись за перо только под влиянием навеянных на нас нескольких мыслей, при случайном сравнении исполнения картины «Воскресенье» (бр. Пте, 1909) и картины «Смерть Иоанна Грозного», картины русского производства. Мы остановились на этих картинах, потому что первая есть произведение русского гения, произведение, в полно его объеме доступное пониманию только русских, которым родственны все основные черты характера Нехлюдова, которым скорее, чем другим, понятен перелом, произошедший у Нехлюдова (время и место не позволяет нам остановится на детальном доказательстве этого положения). вторая картина есть воспроизведение талантливым поэтом типа, во всех деталях понятного пять-таки русским. Да и кому же, как не русским, понять всю сложную натуру Грозного царя! Кому, как не русским, потомкам данников татарских ханов, прививших им их жестокость, задержавших их на долгое время в темноте и невежестве, кому, как не им, скорее всего доступно понимание этого темного и мрачного времени, именуемого царствованием Иоанна Грозного. Случайно эти два различных произведения, общие только тем, что оба они доступны пониманию только русских, почти одновременно появились на экране. Из них первое воспроизведено во Франции и интересно для нас только с той точки рения, как наши друзья французы представляют себе русскую жизнь. Оказывается, что они о ней почти никакого представления не имеют. Мы смеялись, когда смотрели картину «Воскресенье», но это был смех добродушный, при мысли о том представлении, какое имеют о нас наши друзья, но мы ничего не могли сказать ни против фотографии картины, ни против бутафории и декорации; мы даже могли любоваться самоваром, вывезенным Наполеоном из Москвы в 1812 году. Но представьте себе, что такая картина, как «Смерть Иоанна Грозного», попадает к французам. Они не будут смеяться над ней, они только подумают: на какой низкой ступени стоит еще и русская синематографическая промышленность, и попутно с этим фотографическое и сценическое искусство. Они не будут смеяться, нет, но мы будем краснеть и с досады плакать. А что было бы проще, как или совсем не трогать Смерти Грозного, или пригласить для его воспроизведения наших лучших исполнителей — станиславцев и для его синематографирования какую-нибудь уже опытную фирму.[1]
Интересные факты
- Актёр А. Славин, исполнивший роль Ивана Грозного, был слишком упитанным для образа царя, известного в том числе аскетизмом. Его полнота стала одной из наиболее обычных зрительских претензий к фильму.
- По воспоминаниям Якова Протазанова, приглашенный из Италии оператор Антонио Серрано не имел никакого опыта съёмки: «Работая на английском аппарате „Пресвич“, он ставил фокус на шкале, на которой отмечены футы, а расстояние отмерял в метрах. В результате всё получалось не в фокусе. <…> Съёмки производились летом, проявляли же плёнку и печатали осенью. Поэтому ошибка была обнаружена тогда, когда невозможно было её исправить»… (Я.Протазанов. На заре кинематографа // Газета «Кино», 1935, № 51/52).
Напишите отзыв о статье "Смерть Иоанна Грозного (фильм)"
Примечания
- ↑ «Сине-Фоно», 1909, № 4, с.8-9
Ссылки
[www.rudata.ru/wiki/%D0%A1%D0%BC%D0%B5%D1%80%D1%82%D1%8C_%D0%98%D0%BE%D0%B0%D0%BD%D0%BD%D0%B0_%D0%93%D1%80%D0%BE%D0%B7%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%28%D1%84%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BC%29]
 |
У этой статьи нет иллюстраций. Вы можете помочь проекту, добавив их (с соблюдением правил использования изображений).
Кадры из советских и российских нелюбительских кино- или телефильмов или телевизионных передач, впервые показанные до 1 января 1954 года (более 70 лет назад) находятся в общественном достоянии. При загрузке таких кадров используйте шаблон {{PD-Russia}} (желательно загружать на Викисклад в категорию Films of the Soviet Union). |
Отрывок, характеризующий Смерть Иоанна Грозного (фильм)
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
