Смерть Эдгара Аллана По

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Смерть Эдгара По»)
Перейти к: навигация, поиск

Обстоятельства смерти Эдгара Аллана По 7 октября 1849 года до сих пор остаются невыясненными, также нет и единого мнения по поводу причины смерти писателя.

3 октября Эдгара По нашли в бредовом состоянии, лежащим на уличной скамейке в Балтиморе (Мэриленд). По словам некоего Джозефа Уокера, обнаружившего писателя, «состояние его было совершенно бедственное, он нуждался в немедленной помощи»[1]. Его доставили в больницу Church Home and Hospital (англ.), где он и скончался в 5 утра в воскресенье, 7 октября. Эдгар так и не пришёл в какое-нибудь ясное сознание, чтобы объяснить причины своего бедственного состояния.

Большая часть сведений о последних днях По исходит от его врача, доктора Джона Джозефа Морана, хотя степень правдивости этой информации остаётся под вопросом[2]. После небольшой службы По был похоронен на кладбище Westminster Hall and Burying Ground (англ.) в Балтиморе. В 1875 году его останки были перезахоронены под более внушительным надгробным памятником. Сомнение вызывала также и принадлежность эксгумированных останков. На памятнике 1875 года указано, что под ним также похоронены супруга писателя, Вирджиния Клемм, и тёща, Мария Клемм. Возникло несколько теорий относительно самой причины смерти По: самоубийство, убийство, холера, сифилис, грипп, а также алкогольное отравление.

После смерти По Руфус Уилмот Гризвольд написал некролог под псевдонимом Людвиг. Он стал литературным душеприказчиком По, но на самом деле являлся его врагом и позднее опубликовал первую биографию Эдгара По, в которой изобразил его порочным, пьяным, наркозависимым безумцем. Большинство приведённых Гризвольдом свидетельств были, по мнению друзей писателя, Гризвольдом же и выдуманы. Они полностью отвергали эти обвинения, но подобная интерпретация событий имела весьма длительный эффект[3].





Хронология событий

27 сентября 1849 года По уехал из Ричмонда (штат Виргиния), направляясь к себе домой (англ.) в Нью-Йорк. С его собственных слов, в Филадельфию он отправился, чтобы посмотреть и отредактировать стихи миссис Лауд, а также в расчёте получить за работу сто долларов[4]. Покидая Ричмонд, По был на грани очередного душевного расстройства. Многие, кто видел его накануне, отмечали у него симптомы глубокой депрессии, а миссис Шелтон отмечала, что пульс у По показался ей болезненно учащённым[5]. Не сохранилось достоверных данных о том, как он провёл время с 27 сентября до 3 октября, когда был обнаружен в состоянии помрачённого сознания на улице Балтимора недалеко от питейного заведения Ryan's 4th Ward Polls (иногда в источниках именуется как Gunner’s Hall[6]). Некий Джозеф У. Уокер направил знакомому врачу Эдгара По, д-ру Джозефу Э. Снодграссу[1] записку следующего содержания:

Уважаемый сэр!
Здесь джентльмен, весьма, кстати, потрёпанный, у Райанс, в четвёртом районном избирательном участке, который числится как Эдгар А. По и который находится в совершенно отчаянном положении, и он утверждает, что знаком с вами, и я уверяю вас, ему нужна немедленная помощь.
Искренне Ваш, Дж. У. Уокер[7]

Позднее Снодграсс утверждал, что в записке говорилось, будто По находился в «состоянии зверского опьянения»[K 1].

Описание внешнего вида По, сделанное Снодграссом, крайне пренебрежительно. Он представил писателя неухоженным, осунувшимся и с «тусклым пустым взглядом». Как утверждает Снодграсс, сорочка По была грязной, у него не было жилета, а ботинки не чищены, всё было поношенным и не по размеру[8]. Доктор Джон Джозеф Моран, лечащий врач По, даёт собственное описание внешнего вида По в тот день: «запятнанное, старое бомбазиновое пальто, такие же штаны, пара сношенных ботинок со сбитыми каблуками и соломенная шляпа». По так и не пришёл в ясное сознание, достаточное для того, чтобы объяснить, как оказался в таком положении, и считается, что одежда, в которой он был в тот день, ему не принадлежала, так как не в его обычае было носить поношенную одежду[8].

Моран лечил По в коммерческой больнице Washington College Hospital, которая находилась на балтиморском Бродвее, на углу с Файетт-Стрит[K 2]. К нему не допускались посетители, он был помещён в палату, напоминавшую тюремную камеру с решётками на окнах, а сама палата находилась в крыле для пациентов, доставленных в состоянии алкогольного опьянения. Утверждается, что в ночь перед своей смертью По постоянно звал кого-то по имени Рейнолдс. Никому так и не удалось идентифицировать этого человека. Возможно, ему припоминалась встреча с Джеремайей Н. Рейнолдсом (англ.), редактором и исследователем, который стал вдохновителем написания Эдгаром По романа «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима»[9]. Также мог иметься в виду Генри Р. Рейнольдс, член участковой избирательной комиссии Четвёртого Избирательного участка, располагавшегося как раз в Таверне Райана, с которым По мог познакомится в День выборов (англ.)[10]. Существует мнение, что По мог звать «Герринга», поскольку у писателя в Балтиморе был родственник по имени Генри Герринг. Однако позднее в своих показаниях Моран избегал упоминания Рейнольдса, а наоборот упоминал посетительницу «миссис Герринг»[11]. Он также утверждал, что, пытаясь приободрить ненадолго пришедшего в себя По, он сказал ему, что тот «скоро вновь окажется среди друзей», на что, как утверждается, По ответил, что «лучшее, что может сделать друг, это застрелить его»[12][K 3].

Находясь в бреду, По упоминал о жене в Ричмонде. У него могли возникнуть галлюцинации о его покойной жене Вирджинии Элизе Клемм, уверенность, что она всё ещё жива, или он мог говорить о Саре Эльмире Ройстер, которой он незадолго до этого сделал предложение. По не помнил, что случилось с его багажом, который, как позднее выяснилось, остался в Ричмонде, в заведении под названием Swan Tavern. Как утверждает Моран, последними словами, произнесёнными Эдгаром Алланом По перед смертью 7 октября 1849 года, были[13]

Господи, спаси мою бедную душу![14][K 4]

Сохранившиеся бумаги По были переданы его тёщей, Марией Клемм, литературному душеприказчику По — Руфусу Грисвольду. Однако это оказалось скорее губительным для репутации самого покойного, так как написанный Грисвольдом некролог был не самым положительным. Опубликованный на другой день после похорон, некролог утверждал, что эта смерть «удивит многих, но никого не огорчит… у него было мало или совсем не было друзей»[15]. Более того, он написал воспоминания, полные оскорблений и клеветы в адрес умершего, и поставил их предисловием к третьей книге писателя. Точки зрения Грисвольда придерживались до конца XIX столетия, хотя некоторые и пытались выступить против явного поношения памяти писателя[16].

По поводу смерти писателя французский классик Шарль Бодлер заметил, что «эта смерть была почти самоубийством, таким самоубийством, которое подготавливалось долгое время»[15].

Достоверность слов Морана

Поскольку к По не допускались посетители, Моран, скорее всего, был единственным, кто видел писателя в его последние дни. При этом правдоподобность заявлений Морана неоднократно ставилась под вопрос, а в иных случаях всё им сказанное считалось не заслуживающим доверия[2]. В течение многих лет после смерти По история Морана менялась с каждой последующей лекцией и публикацией на эту тему. Так, он заявлял (например, в 1875, а затем в 1885 годах), что он сразу же связался с тётей (и тёщей) Эдгара По Марией Клемм, чтобы сообщить ей о смерти По; на самом же деле он написал ей лишь в ответ на её запрос 9 ноября, через целый месяц после трагического события. Он также утверждал, что По в весьма поэтичной форме сказал, что готов сделать свой последний вздох:

Сводчатые небеса принимают меня, и Господь уже начертал свою Божью Волю на лбу каждого сотворённого человеческого существа, а демоны уже обретают плоть и кровь, их уже ждут бурлящие волны полнейшего отчаяния»[K 5]

Редактор газеты New York Herald, который опубликовал эту версию морановской истории, признал, что «Мы не можем себе представить, что По, даже находясь в бреду, мог составить такое предложение»[17][K 6].

В истории Морана есть расхождения в датах. В разное время он утверждал, что По был доставлен в больницу 3 октября в 5 часов вечера, 6 октября в 9 часов утра или 7 октября (в день смерти) в 10 часов дня. Каждый раз он утверждал, что в подтверждение его слов имеются соответствующие больничные записи[18]. Через сто лет была предпринята попытка найти больничные записи, в частности свидетельство о смерти, но ничего обнаружить не удалось[19]. Некоторые критики считают, что расхождения и ошибки в словах Морана не что иное, как следствие старческих провалов в памяти, а также невинного желания романтизировать историю, могло иметь место и старческое слабоумие. На момент написанного Мораном последнего доклада в 1885 году ему было 65 лет[18].

Причина смерти

Все медицинские записи и документы, включая свидетельство о смерти По, если они вообще существовали, были утеряны[19][20]. Точная причина смерти По до сих пор остаётся неустановленной, существует несколько основных теорий. Многие биографы изучали этот вопрос, но пришли к различным выводам: от Джеффри Мейерса и его уверенности в том, что это была гипогликемия, до Джона Евангелиста Уолша и его теории о сговоре с целью убийства. Также предполагалось, что причиной смерти По стало самоубийство вследствие возникшей депрессии. За два года до смерти его нередко посещали мысли о суициде. Доктора поставили По диагноз «воспаление мозга» и «частое сердцебиение». По страдал от сильнейших головных болей, был прикован к постели, не мог ни читать, ни писать. Возможно, желанием хоть на какое-то время избавиться от мучительных болей и объясняется его увлечение алкоголем, морфием и опием[21]. В 1848 году он уже был при смерти от передозировки лауданумом, который был широко распространён в качестве самого доступного успокоительного и болеутоляющего. Несмотря на то, что остаётся невыясненным, была ли это серьёзная попытка самоубийства или просто просчёт с его стороны, ясно, что не это стало причиной гибели По годом позже[22].

Снодграсс был уверен, что По умер от алкоголизма, и предпринимал большие усилия, чтобы убедить в этом других. Он поддерживал Движение за трезвость и считал, что история По является прекрасным примером в борьбе с пьянством. Работы Снодграсса по этому вопросу, однако, признаны не заслуживающими доверия[2]. Моран в своём собственном докладе 1885 года оспаривал позицию Снодграсса и утверждал, что По умер не под влиянием какой-либо интоксикации. Моран утверждал, что «от По не исходило ни малейшего запаха алкоголя»[2]. Однако некоторые газеты в тот момент сообщали, что причиной смерти По стало «кровоизлияние в мозг»[K 7] или «черепно-мозговое воспаление»[K 8], которые являются эвфемизмом, обозначающим смерть от постыдных причин, коей являлся алкоголизм[23]. В своей книге «Эдгар А. По: Невропатическое исследование» психиатр Джон Робертсона предположил, что причиной смерти По стал хронический запойный алкоголизм — дипсомания, состояние, в котором человек не помнит, что с ним происходило[24].

Следует отметить, что образ По как неуправляемого алкоголика является спорным. В частности, Томас Майн Рид, тогдашний собутыльник Эдгара По, признавался, что они вдвоём «изрядно шалили», но что По «никогда не выходил за рамки невинного веселья, в котором никто себе не отказывает… Признавая, что такая слабость у По имела место, я честно скажу, пристрастием это не было»[25]. Некоторые исследователи допускают, что у По была персональная непереносимость алкоголя и что он пьянел от одного бокала вина[26]. По другим данным, он пил только в тяжкие моменты жизни, а потом мог несколько месяцев обходиться без алкоголя. Ясности в вопросе алкоголизма также не добавляло имевшее место членство Эдгара По в обществе «Сыны трезвости» (англ.)[27]. Уильям Гленн, который контролировал исполнение Эдгаром По взятых на себя обязательств, несколькими годами позже написал, что у членов общества трезвости не было оснований считать, что По нарушал свои обязательства в Ричмонде. Томас Данн Инглиш (англ.), который являлся врачом Эдгара По, а также имел медицинское образование, настаивал на том, что По не был наркоманом[28]. Так, он писал:

Если бы По употреблял опиум, когда я с ним общался (до 1846 года), я и как врач, и как наблюдательный человек обязательно бы заметил это во время его частых визитов в мою комнату и моих визитов в его дом, а также наших встреч в иных местах — я не видел никаких тому свидетельств и считаю такие обвинения беспочвенными»[29][K 9]

Среди большого количества иных причин смерти в последующие годы назывались различные формы заболеваний мозга и опухоль головного мозга[K 10], диабет, различные формы ферментной недостаточности, сифилис, апоплексический удар, алкогольный делирий, эпилепсия и менингит[31]. Некий доктор Джон У. Франсис осматривал По в мае 1848 года и посчитал, что у него была сердечная недостаточность, которую писатель позднее отрицал[32]. В 2006 году был изучен образец волос, результаты которого опровергли возможность отравления свинцом, ртутью, а также другими токсичными испарениями тяжёлых металлов[33]. Также среди причин называлась и холера[34]. По был проездом в Филадельфии в начале 1849 года, как раз когда там была эпидемия холеры. Он заболел, находясь в городе, и написал своей тёще Марии Клемм, что «возможно подхватил холеру, или это приступ чего-то не менее ужасного»[35][K 11].

Внешние видеофайлы
[www.youtube.com/watch?v=ZZUjOtNP7A8 Документальный фильм «Эдгар Аллан По». Телепроект «Гении и злодеи», Первый канал]

Поскольку По был обнаружен в день выборов, уже в 1872 году появились предположения, что По стал жертвой так называемого купинга (англ.)[36][K 12]. Балтимор в то время печально славился политической коррупцией, а город терроризировали шайки «охотников за голосами», которые с помощью угроз либо обещаний сгоняли бедолаг за три дня до голосования в специальные места — «курятники», в которых людей держали под воздействием спиртного и наркотиков до начала выборов, а затем каждого заставляли голосовать по несколько раз. Выборы должны были состояться 3 октября, на фоне чего вполне правдоподобной может быть версия, что его, уже в беспомощном состоянии, силой поместили в один из таких «курятников»[4], который находился как раз в двух кварталах от места, где его нашли[37]. Купинг стал стандартным объяснением смерти По в большинстве его биографий на протяжении нескольких десятилетий[38]. Следует также отметить, что положение По в Балтиморе делало его легко узнаваемой фигурой и что такая афера была маловероятной[39]. В последнее время стали появляться свидетельства того, что По мог также погибнуть от укуса бешеной собаки: отказ от воды, судороги, галлюцинации и лихорадка — классические симптомы бешенства[30][40].

Панихида и похороны

Заупокойная служба была очень простой, состоялась в 4 часа дня, в понедельник 8 октября 1849 года[31]. Пришло всего несколько человек. Дядя писателя, Генри Герринг, приобрёл простой гроб из красного дерева, а кузен Нельсон По организовал катафалк[41]. Супруга Морана пошила для него саван[42]. Службу отслужил преподобный У. Т. Д. Клемм, кузен жены По, Вирджинии Клемм. Также пришли д-р Снодграсс, балтиморский юрист и однокашник по Виргинскому университету Закхей Коллинс Ли (англ.), кузина По Элизабет Герринг с мужем, бывший школьный учитель Джозеф Кларк. Вся церемония длилась всего три минуты по причине холодной и промозглой погоды[41]. Преподобный Клемм решил обойтись без проповеди, поскольку было слишком мало народа[43]. Пономарь Джордж У. Спенс писал о погоде: «Был мрачный и пасмурный день, дождя не было, но было и сыро, и надвигалась гроза»[44][K 13]. По был похоронен в дешёвом гробу, без ручек, без именной таблички, покрывала и подушки под головой[31].

10 октября 2009 года состоялась «заново подготовленная» заупокойная служба по Эдгару По в Балтиморе[45][46]. Актёры изображали современников По и других давно умерших писателей и артистов. Каждый отдавал последний долг и зачитывал надгробную речь, переделанную из отрывков произведений об Эдгаре Аллане По. На похоронах также использовалась копия гроба По с восковой фигурой его тела[47]. Гроб с «телом» был выставлен для прощания в ближайшей к могиле церкви. 11 октября карета с гробом проехала по центральным улицам Балтимора от дома-музея По на Эмити Стрит до Вестминстерского кладбища[48].

Захоронение и перезахоронение

По похоронили на задворках местного кладбища Westminster Hall and Burying Ground, которое сейчас является частью территории Юридического колледжа Университета Мэриленда. Даже после смерти писателя споров и легенд меньше не становится.

Изначально на могиле По не было установлено никакого надгробия, а похоронен он был в дальнем углу рядом с могилой деда, Дэвида По-старшего[49]. Надгробие из белого итальянского мрамора, заказанное кузеном Эдгара, Нельсоном По, было разрушено ещё до установки на могиле, когда сошедший с рельс поезд протаранил кладбищенский склад, где хранился памятник[31]. Вместо него на могиле установили каменную плиту, на которой было написано «№ 80»[50]. В 1873 году поэт Поль Гамильтон Гейне (англ.) посетил могилу По и опубликовал газетную заметку, в которой описал бедственное состояние могилы и предложил установить более подходящий памятник. Сара Сигурни Райс, учительница из Балтимора, воспользовалась вспыхнувшим интересом к могиле По и развернула деятельность по сбору средств на новый памятник. Пожертвования поступали и от студентов, и от простых жителей Балтимора и других частей США. Последнее пожертвование в размере 650 долларов поступило от филантропа и издателя из Филадельфии Джорджа Уильяма Чайлда (англ.). Автором проекта нового памятника стал архитектор Джордж А. Фредерик, возведением занимался полковник Хью Сиссон, был использован медальон с портретом По работы художника Адальберта Волька. Все трое были из Балтимора. Общая стоимость памятника составила немногим больше 1500 долларов США[51].

Перезахоронение останков состоялось 1 октября 1875 года на новом месте, рядом с фасадом церкви. Праздничная служба состоялась 17 ноября. Прежнее место захоронения было накрыто большим камнем, пожертвованным неким Орином С. Пейнтером, но первоначально установленным в неправильном месте[52]. Среди пришедших был Нельсон По, который произнёс речь и назвал своего кузена «одним из самых сердечных людей из когда-либо живших»[K 14], а также Натан Брукс, Джон Снодграсс, Джон Хилл Хьюит (англ.)[53]. Были приглашены некоторые заметные поэты, из которых пришёл лишь Уолт Уитмен[54]. Альфред Теннисон написал стихи[55], которые были зачитаны на церемонии.

Бригада могильщиков, которая занималась эксгумацией останков По, с трудом обнаружила требуемое тело: сначала был выкопан 19-летний солдат Филипп Мошер-мл. Когда удалось обнаружить По, они открыли гроб, и один из свидетелей отметил, что «череп был в прекрасном состоянии — линия лба, яркая, отличительная черта По, была легко различима»[55].

Несколькими годами позже в это захоронение были перенесены останки его жены Вирджинии. В 1875 году кладбище, на котором она была похоронена, было разрушено, а потомков, которые бы могли забрать её останки, у неё не было. Уильям Джилл, один из ранних биографов По, забрал её останки и хранил их в коробке у себя под кроватью[56]. 19 января 1885 года останки Вирджинии были, наконец, перезахоронены рядом с останками мужа. Это произошло в 76-ю годовщину со дня рождения Эдгара По и почти через десять лет после возведения ему нового памятника. Джордж У. Спенс, тот самый человек, который в чине пономаря принимал участие в похоронах По, а также в эксгумации и перезахоронении его останков, участвовал в церемонии упокоения его останков рядом с останками жены и её матери Марии Клемм[51].

См. также

Напишите отзыв о статье "Смерть Эдгара Аллана По"

Примечания

  1. 1 2 Bandy, 1987, с. 26—27.
  2. 1 2 3 4 Krutch, 1926, с. 4.
  3. Sova, 2001, с. 101.
  4. 1 2 Аллен, 1984, с. 315.
  5. Аллен, 1984, с. 314.
  6. Silverman, 1991, с. 433.
  7. Quinn, 1998, с. 638.
  8. 1 2 Jeffrey A. Savoye. [www.eapoe.org/papers/misc2000/js200402.htm Two Biographical Digressions: Poe's Wandering Trunk and Dr. Carter's Mysterious Sword Cane]. Edgar Allan Poe Review (осень 2004). Проверено 8 августа 2010. [www.webcitation.org/67TUfyXS5 Архивировано из первоисточника 7 мая 2012].
  9. Almy, Robert F. [posner.library.cmu.edu/Posner/books/pages.cgi?call=808_C71C_N.S._VOL._2_NO._2&layout=vol0/part0/copy0&file=0076 J.N. Reynolds: A Brief Biography With Particular Reference to Poe and Symmes] (англ.). Posner Memorial Collection. Проверено 8 августа 2010. [www.webcitation.org/67TUgQDd8 Архивировано из первоисточника 7 мая 2012].
  10. Walsh, 2000, с. 122.
  11. Bandy, 1987, с. 29—34.
  12. Silverman, 1991, с. 435.
  13. Meyers, 1992, с. 255.
  14. Аллен, 1984, с. 318.
  15. 1 2 Акройд, 2012, с. 36.
  16. Акройд, 2012, с. 33.
  17. Bandy, 1987, с. 29.
  18. 1 2 Bandy, 1987, с. 28.
  19. 1 2 Bramsback, Birgit The Final Illness and Death of Edgar Allan Poe: An Attempt at Reassessment // Studia Neophilologica. — University of Uppsala, 1970. — № 40.
  20. Попова Н. А. [ria.ru/weekend_art/20130330/811839438.html Загадки Эдгара По]. РИА Новости (30 марта 2013). Проверено 2 февраля 2014. [www.peeep.us/40c49e60 Архивировано из первоисточника 2 февраля 2014].
  21. [www.newizv.ru/lenta/2010-01-20/120332-novaja-tajna-pojavilas-na-mogile-edgara-po.html Новая тайна появилась на могиле Эдгара По] : газета. — М.: Новые Известия, 2010-01-20.
  22. Silverman, 1991, с. 373—374.
  23. Silverman, 1991, с. 435—436.
  24. Robertson, John W. Edgar A. Poe: A Psychopathic Study. — New York: Haskell House Publishers, 1923. — 362 p.
  25. Meyers, 1992, с. 142.
  26. Meyers, 1992, с. 87.
  27. Sova, 2001, с. 269.
  28. Silverman, 1991, с. 381.
  29. Quinn, 1998, с. 351.
  30. 1 2 [www.kazan.aif.ru/culture/person/84726 Загадка смерти Эдгара По: от чего умер известный писатель?]. Культура. Аргументы и факты (15 мая 2012). Проверено 2 февраля 2014. [www.peeep.us/0133a530 Архивировано из первоисточника 2 февраля 2014].
  31. 1 2 3 4 Meyers, 1992, с. 256.
  32. Thomas, Dwight, David K. Jackson. The Poe Log: A Documentary Life of Edgar Allan Poe 1809—1849. — New York: G. K. Hall & Co., 1987. — 732 p. — ISBN 0-7838-1401-1.
  33. [www.eapoe.org/geninfo/poethair.htm Results of Tests on the Hair of Virginia and Edgar A. Poe] (англ.). Общество Эдгара А. По в Балтиморе (9 апреля 2006). Проверено 8 августа 2010. [www.webcitation.org/67TUguGBH Архивировано из первоисточника 7 мая 2012].
  34. Douglas MacGowan. [www.trutv.com/library/crime/notorious_murders/celebrity/edgar_allan_poe/5.html The Murder of Edgar Allan Poe] (англ.). Turner Broadcasting System, Inc. Проверено 8 августа 2010. [www.webcitation.org/67TUhLZTx Архивировано из первоисточника 7 мая 2012].
  35. Silverman, 1991, с. 414—415.
  36. Douglas MacGowan. [www.trutv.com/library/crime/notorious_murders/celebrity/edgar_allan_poe/6.html The Murder of Edgar Allan Poe]. Turner Broadcasting System, Inc. Проверено 8 августа 2010. [www.webcitation.org/67TUhqXEI Архивировано из первоисточника 7 мая 2012].
  37. Аллен, 1984, с. 316.
  38. Walsh, 2000, с. 63.
  39. [www.eapoe.org/geninfo/poedeath.htm The Mysterious Death of Edgar Allan Poe] (англ.). Общество Эдгара А. По в Балтиморе. Проверено 8 августа 2010. [www.webcitation.org/67TUiHQn9 Архивировано из первоисточника 7 мая 2012].
  40. [www.umm.edu/news/releases/news-releases-17.htm Edgar Allan Poe mystery] // University of Maryland Medical News. — Baltimore: University of Maryland Medical Center (UMMC) (англ.), 24 сентября 1996.
  41. 1 2 Silverman, 1991, с. 436—437.
  42. Phillips, 1926, с. 1510.
  43. Matthew Pearl [www.telegraph.co.uk/culture/books/3652541/Mysterious-for-evermore.html Mysterious for evermore] // The Telegraph. — Telegraph Media Group Limited, 21 мая 2006.
  44. Phillips, 1926, с. 1510—1511.
  45. [www.newsru.com/cinema/12oct2009/poe.html Спустя 160 лет после смерти Эдгара По похоронили второй раз] // News.ru. — 12 октября 2009.
  46. [www.newsru.com/cinema/19jan2009/poe.html В США отмечают 200-летие со дня рождения писателя Эдгара Аллана По] // News.ru. — 19 января 2009.
  47. Ben Nuckols [abcnews.go.com/US/wireStory?id=8762569 Edgar Allan Poe Finally Getting Proper Funeral] // The Associated Press. — Балтимор: ABC News Internet Ventures, 6 октября 2009.
  48. [www.russianwashingtonbaltimore.com/ru/node/7464 В Балтиморе Эдгара По похоронили заново] // Журнал «Чайка». — Балтимор: Russian Washington-Baltimore, 16—31 октября 2009 года. — № 20.
  49. Phillips, 1926, с. 1511.
  50. Phillips, 1926, с. 1512.
  51. 1 2 John C. Miller. [www.eapoe.org/pstudies/ps1970/p1974204.htm The Exhumations and Reburials of Edgar and Virginia Poe and Mrs. Clemm]. Общество Эдгара Аллана По в Балтиморе (декабрь 1974). Проверено 8 августа 2010. [www.webcitation.org/67TUij2Y8 Архивировано из первоисточника 7 мая 2012].
  52. Phillips, 1926, с. 1514.
  53. Phillips, 1926, с. 1517—1518.
  54. Reynolds, David S. Walt Whitman's America: A Cultural Biography. — New York: Vintage Books, 1995. — 518 с. — ISBN 0-679-76709-6.
  55. 1 2 Phillips, 1926, с. 1517.
  56. Meyers, 1992, с. 263.

Комментарии

  1. англ. «in a state of beastly intoxication».
  2. В 1854 году больница была переименована в Church Home and Infirmary, затем в Church Home and Hospital (англ.), Church Home Hospital и, наконец, в Church Hospital. В 1999 году больница была закрыта, а главное здание больницы, где и умер По, было продано находящейся неподалёку другой больнице — Госпиталю Джонса Хопкинса. Многие коренные жители Балтимора продолжают называть здание, где умер По, Church Home Building.
  3. англ. «the best thing his friend could do would be to blow out his brains with a pistol»
  4. англ. «Lord, help my poor soul!».
  5. англ. «The arched heavens encompass me, and God has his decree legibly written upon the frontlets of every created human being, and demons incarnate, their goal will be the seething waves of blank despair».
  6. англ. «We cannot imagine Poe, even if delirious, constructing [such sentences]».
  7. англ. «congestion of the brain».
  8. англ. «cerebral inflammation».
  9. англ. «Had Poe the opium habit when I knew him (before 1846) I should both as a physician and a man of observation, have discovered it during his frequent visits to my rooms, my visits at his house, and our meetings elsewhere — I saw no signs of it and believe the charge to be a baseless slander».
  10. англ. По свидетельствам очевидцев, голова По «трещала, как погремушка»[30].
  11. англ. «have had the cholera, or spasms quite as bad».
  12. Купинг представлял собой фальсификацию выборов путём вброса бюллетеней. Жертву спаивали и насильно заставляли голосовать за того или иного кандидата на различных избирательных участках.
  13. англ. «It was a dark and gloomy day, not raining but just kind of raw and threatening».
  14. англ. «one of the best hearted men that ever lived».

Литература

На русском языке
  • Аллен Герви. Эдгар По. — Молодая гвардия, 1984. — 331 с. — (Жизнь замечательных людей ).
  • Акройд П. [www.loveread.ec/view_global.php?id=23364 Эдгар По. Сгоревшая жизнь. Биография]. — М.: Азбука-Аттикус, 2012. — 256 с. — ISBN 978-5-389-03435-8.
  • Бальмонт К. Д. Смерть любви, любовь к любви, смерть // [az.lib.ru/b/balxmont_k_d/text_0160.shtml Очерк жизни Эдгара По]. — Saint Brévin l'Ocean, 1911.
  • Динамов С. С. Эдгар По — художник смерти и разложения // Октябрь : журнал. — 1934. — № IV. — С. 159—172.
  • Кортасар Х. / Пер. с исп. Н. Богомоловой [magazines.russ.ru/inostran/1999/3/korta.html Жизнь Эдгара По. Финал] // Иностранная литература : журнал. — М., 1999. — № 3. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0130-6545&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0130-6545]. [www.peeep.us/36d46ff2 Архивировано] из первоисточника 28 января 2014.
На английском языке
  • Bandy, William T. [www.eapoe.org/papers/psbbooks/pb19871d.htm Dr. Moran and the Poe-Reynolds Myth] // Myths and Reality: The Mysterious Mr. Poe. — Baltimore: The Edgar Allan Poe Society of Baltimore, 1987. — 89 p.
  • Krutch, Joseph Wood. Edgar Allan Poe: A Study in Genius. — New York: Alfred A. Knopf, 1926. — 244 p.
  • Meyers, Jeffrey. [books.google.by/books?id=CU8jFX1pnLcC&printsec=frontcover&dq=Meyers,+Jeffrey+Edgar+Allan+Poe:+His+Life+and+Legacy+1992&hl=ru&sa=X&ei=iCjuUu3gONKjhgfVoYCYAg&ved=0CCsQ6AEwAA#v=onepage&q=Meyers%2C%20Jeffrey%20Edgar%20Allan%20Poe%3A%20His%20Life%20and%20Legacy%201992&f=false Edgar Allan Poe: His Life and Legacy]. — New York: Cooper Square Press, 1992. — 349 p. — ISBN 0815410387.
  • Phillips, Mary E. Edgar Allan Poe: The Man. — Chicago: The John C. Winston Company, 1926.
  • Silverman, K. (англ.) Edgar A. Poe: Mournful and Never-ending Remembrance. — New York: Harper Perennial, 1991. — 592 p. — ISBN 0-06-092331-8.
  • Sova, Dawn B. [books.google.by/books?id=RG8zr6-BJNwC&pg=PR2&dq=Sova,+Dawn+B.+Edgar+Allan+Poe:+A+to+Z+2001&hl=ru&sa=X&ei=wRDuUoaOJNDwhQea2ICgBg&ved=0CDMQ6AEwAQ#v=onepage&q=Sova%2C%20Dawn%20B.%20Edgar%20Allan%20Poe%3A%20A%20to%20Z%202001&f=false Edgar Allan Poe: A to Z]. — New York: Checkmark Books, 2001. — 458 p. — (A Literary Reference to His Life and Work). — ISBN 0-8160-4161-X.
  • Quinn, Arthur. [books.google.by/books?id=i3ZfMts9tcsC&pg=PP5&dq=Quinn,+Arthur+Edgar+Allan+Poe:+A+Critical+Biography+1998&hl=ru&sa=X&ei=4xLuUvSnA8KXhQfjlYH4DQ&ved=0CCkQ6AEwAA#v=onepage&q=Quinn%2C%20Arthur%20Edgar%20Allan%20Poe%3A%20A%20Critical%20Biography%201998&f=false Edgar Allan Poe: A Critical Biography]. — Baltimore: The Johns Hopkins University Press, 1998. — ISBN 0801857309.
  • Walsh, John Evangelist. Midnight Dreary: The Mysterious Death of Edgar Allan Poe. — New York: St. Martin's Minotaur, 2000. — 199 p. — ISBN 0312227329.

Ссылки

  • д/ф [pandoraopen.ru/2012-06-13/istorii-umershix-edgar-allan-po-dead-mens-tales-edgar-allan-poe-2004-satrip/ «Истории умерших: Эдгар Аллан По»] (Dead Mens Tales: Edgar Allan Poe) (Discovery Channel, 2004)


Отрывок, характеризующий Смерть Эдгара Аллана По

– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.