Смиловицкий, Леонид Львович
Поделись знанием:
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.
Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
| Леонид Львович Смиловицкий | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёная степень: |
кандидат исторических наук (после нострификации — доктор философии (PhD) по истории) |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: |
Минский государственный педагогический институт им. А. М. Горького |
Леони́д Льво́вич Смилови́цкий (белор. Леанiд Львовіч Смiлавiцкi, 15 августа 1955, Речица, Гомельская область, БССР, СССР) — советский и израильский историк, специалист по истории евреев в Белоруссии. Кандидат исторических наук (после нострификации в Израиле — доктор философии (PhD) по истории), доцент. Автор 450 статей и 6 монографий.
Содержание
Биография
Отец — Лев Смиловицкий родом из Речицы воевал в годы Великой Отечественной войны, демобилизовался в 1947 году, закончил Минский юридический институт в 1952 году и женился на своей землячке Галине Чечик. Работал в ЦК ЛКСБ, помощником министра культуры, защитил кандидатскую диссертацию, доцент Минского педагогического института и Института культуры.
Мать — Галина Израилевна Чечик (род. 1929), после войны поступила в Ленинградский медицинский институт и закончила его в 1954 году. Работала в Минске санитарным врачом, последние 20 лет — заведующей эпидемиологическим отделом СЭС Первомайского района Минска.
Родился в 1955 году в Речице, окончил 49 среднюю общеобразовательную школу в Минске (1962—1972), историко-иностранный факультет Минского государственного педагогического института им. А. М. Горького и в 1977—1979 гг.) по специальностям преподавателя истории, обществоведения и английского языка.
После службы в Советской армии (1977—1979 гг.) — сотрудник Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны, но в 1980 году перешёл на работу в Белорусский университет культуры лаборантом кафедры истории. Закончил аспирантуру и в 1984 году при кафедре истории Белорусского государственного университета имени Ленина, в 1984 году под научным руководством кандидата исторических наук, доцентра М. А. Пашкевича защитил диссертацию по теме «Деятельность Коммунистической партии Белоруссии по восстановлению и развитию средней специальной школы (1944—1955 гг.)» (Специальность 07.00.01 — История КПСС).[1].
С 1984 по 1992 годы — доцент кафедры истории Белоруссии, СССР и зарубежных стран Белорусского университета культуры в Минске.
В 1992 году Леонид вместе с семьёй (женат, имеет двух сыновей) репатриировался в Израиль, жил в Петах-Тикве, в 1993 году переехал в Иерусалим, где поступил на работу в архив Национального института памяти жертв нацизма и героев Сопротивления Яд ва-Шем. Одновременно принимал участие в работе фонда Стивена Спилберга по сбору видеосвидетельств людей, переживших Катастрофу европейского еврейства. Леонид взял свыше ста интервью у бывших узников гетто, концлагерей и партизан.
С 1995 года — научный сотрудник (с 2000 года — старший научный сотрудник) Центр диаспоры Тель-Авивского университета — Diaspora Research Center of the Tel Aviv University).
Научная деятельность
Кандидат исторических наук (англ. Ph. D.[2][3][4]), диссертация — «Деятельность Коммунистической партии Белоруссии по восстановлению и развитию средней специальной школы (1944—1955 гг.)»[1].
В 1999 году в Минске была опубликована первая книга Леонида Смиловицкого «Евреи Беларуси: из нашей общей истории, 1905—1953 годы» (ISBN 985-611-942-1). Рукопись книги была изменена редакцией без согласования с автором: были удалены главы о деле врачей, антисемитизме в партизанских отрядах во время войны и многое другое.
В 2000 году на русском языке в Тель-Авиве была издана книга «Катастрофа евреев в Белоруссии, 1941—1944 гг.» Эта монография стала важной вехой в его работе. В 2005 году она была переведена на английский язык: Holocaust in Belorussia, 1941—1944, Tel Aviv 2000, 432 pp. ISBN 965-7094-24-0[5]
В 2008 году вышла новая книга Леонида Смиловицкого «Евреи в Турове. История местечка Мозырского Полесья» (ISBN 978-965-555-352-9). Отдельные главы опубликованы на сайте «Еврейская старина» (портал Заметки по еврейской истории)[6].
В 2009 году Ленид Смиловицкий назван лауреатом конкурса «Автор года» сетевого портала «Заметки по еврейской истории» в номинации «Иудейские древности»[7].
В 2012—2016 годах участвует в проекте «Вторая мировая война в источниках личного происхождения на примере Советского Союза»[8][9][10][11].
В 2014 году увидела свет ещё одна монография «Еврейская жизнь в Беларуси. Последнее десятилетие сталинского режима, 1944—1953 гг.» (ISBN 978-963-386-025-0) (Jewish Life in Belarus. The final decade of the Stalin regime, 1944—1953)[12].
В 2015 году в Иерусалиме опубликована его монография «Цензура в БССР: послевоенные годы, 1944—1956»[13] (ISBN 978-965-92411-0-1).
В 2016 году — «Из опыта пережитого. Воспоминания.» Иерусалим, 1988—2016 гг. ISBN 978-965-92411-1-8
Сотрудничает с Институтом еврейской политики в Лондоне, Институтом изучения Холокоста в Вашингтоне, редакцией Краткой еврейской энциклопедии в Иерусалиме и другими научными учреждениями. Его работы печатаются на английском, немецком, польском, на иврите, русском, белорусском и др. языках. Постоянный автор еврейских изданий на русском языке — «Авив», «Берега» (Минск), «Мишпоха» (Витебск), «Возрождение» (Мельбурн, Австралия), «Belarusian Review» (Прага).
Регулярно участвует в научных конференциях, в том числе в последние годы:
- 2008 «Holocaust in Belorussia during WW-2». Report at workshop «United Europe — Divided Memory» at the Institute for human Sciences Sept. 19-21, 2008 Vienna.
- 2009 Operation 1005 in Belarus: Minsk, Vitebsk, Mogilev, Bobruisk, Borisov, Grodno, Gomel. International conference «Aktion 1005: Nazi Attempts to Erase the Evidence of Mass Murder in Eastern and Center Europe», 1942—1944, organized by Yahad-In Unum, the University of Paris IV Sorbonne, the US Holocaust Memorial Museum’s Center for Advanced Holocaust Studies and College Bernardine, June 15-16, 2009 in Paris[14]
- 2010 «Еврейские беженцы и эвакуация: нераскрытая страница Холокоста» (Jewish Refugees and Evacuation: A Page from «Unknown Holocaust» History), Международная научная конференция «Война на уничтожение. Нацистский геноцид в Восточной Европе» (The War of Extermination: The Nazi Genocide in Eastern Europe), Москва, 26-28 апреля 2010.
- 2010 «История Беларуси, отраженная в Израиле: обзор архивных коллекций документов и материалов» (Israeli Reflections on the History of Belarus: A Review of Archival Collections and Research Centers). Report at the International Conference «Returning to Europe: Belarus’ Past and Future» on November 12-14, 2010. Institute of Civic Space and Public Policy of Lazarski University in Warsaw[15].
- 2012 «Переписка на идиш солдат Красной Армии и их родных: в годы советско-германской войны 1941—1945 гг.» (Correspondence in Yiddish between personal in Red Army and their relatives during Soviet-German war, 1941—1945). Report at the International Conference «The Holocaust and the War in the USSR as a reflected in War-times letters and Diaries». November 19-20, 2012. The Yad Vashem International Institute for Holocaust Research (Jerusalem).
- 2014 «Судебное преследование нацистских военных преступников в Советском Союзе» (Nazi Crimes in the Soviet Union as Reflected in Letters, Diaries and Memoirs of Soviet Jews. A Comparative Analysis"). Берлин, Германия 27-29 марта[16][17].
- 2014 «Советские евреи пишут в Красную армию (1941—1945). Опыт формирования коллекции военных писем в Центре диаспоры при Тель-Авивском университете» (Soviet Jews write to the Red Army, 1941—1945. (Creation of a collection of Wartime letters in the Diaspora Research Centre at Tel Aviv University). Report at the International conference «Jewish Soldiers in World War II — Tel Aviv University», December 9-10, 2014.
- 2015 «Война, отраженная в детском сознании. Переписка еврейских детей со своими родителями, военнослужащими Красной армии в годы советско-германской войны 1941—1945 гг.» (The Soviet Children and the Holocaust. The title of Dr. Smilovitsky’s lecture was: «War reflected in the children’s minds. Correspondence of Jewish children with their parents as personnel in Red Army during Soviet German war, 1941—1945»). Report at the International conference in Barcelona University, December 14-15, 2015.
- 2016 «Опыт формирования коллекции военных писем в Центре диаспоры при Тель-Авивском университете. Новые поступления» (The Creation of an Archival Collection of Wartime Correspondence at the Diaspora Research Center. New acquisitions"). Report at the Les Amis Français de l’Université de Tel-Aviv International conference on the topic «Jewish Soldiers in World War II», which took place in the Malka Brender Hall of Justice in the Trubowitz Building of the Faculty of Law at Tel Aviv University. May 19, 2016
Журналистская деятельность
Леонид Смиловицкий — автор серии популярных журналистских репортажей в различных изданиях, в частности — в журналах и газетах «Заметки по еврейской истории», «Мы здесь», «Авив», «Берега», «Belarusian Review», «Мишпоха» и других[18].
Книги
- на русском языке
- Смиловицкий Л. Л. [drive.google.com/file/d/0B6aCed1Z3JywSFpZRkJXaHp0YXc/view Катастрофа евреев в Белоруссии, 1941—1944], Тель-Авив, 2000, ISBN 965-7094-24-0
- Смиловицкий Л. Л. [drive.google.com/file/d/0B6aCed1Z3JywUm1Ma0x4bmZBUnM/view Евреи в Турове: история местечка Мозырского Полесья.], Иерусалим, 2008, ISBN 978-965-555-352-9
- Смиловицкий Л. Л. [drive.google.com/file/d/0B6aCed1Z3JywcERKWUhmeDd6MXc/view Цензура в БССР: послевоенные годы, 1944—1956], Иерусалим, 2015, ISBN 978-965-92411-0-1
- Смиловицкий Л. Л. [drive.google.com/file/d/0B7oINiwzNQRtbHVnLUpJcm11SEk/view Из опыта пережитого. Воспоминания], Иерусалим, 2016, ISBN 978-965-92411-1-8
- на других языках
- Smilovitsky L. L. [drive.google.com/file/d/0B6qdTxsjorJJMUVKOU0xWTUyd2s/view?usp=sharing Jewish Life in Belarus. The final decade of the Stalin regime, 1944—1953], Central European University Press (CEU Press), Budapest — New York, 2014, 346 pp. ISBN 978-963-386-025-0
Напишите отзыв о статье "Смиловицкий, Леонид Львович"
Примечания
- ↑ 1 2 Смиловицкий, Леонид Львович, Смиловицкий Л.Л., Деятельность Коммунистической партии Белоруссии по восстановлению и развитию средней специальной школы (1944-1955 гг.) : Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук : (07.00.01). — Минск, 1984. — 16 с.
- ↑ [www6.tau.ac.il/ggcenter/index.php/en/about-the-center/staff/215-dr-leonid-smilovitsky-2 List of Publications by Leonid Smilovitsky, Ph. D.]
- ↑ [www.google.com/search?q=Leonid+Smilovitsky+received+phd+from+&ie=utf-8&oe=utf-8&aq=t&rls=org.mozilla:ru:official&client=firefox#hl=ru&client=firefox&rls=org.mozilla:ru%3Aofficial&sclient=psy-ab&q=Leonid+Smilovitsky+received+his+Ph.D.+from+The+State+University+of+the+Republic+of+Belorussia+in+1984.+site:hgs.oxfordjournals.org&oq=Leonid+Smilovitsky+received+his+Ph.D.+from+The+State+University+of+the+Republic+of+Belorussia+in+1984.+site:hgs.oxfordjournals.org&aq=f&aqi=&aql=&gs_l=serp.3...25498.30742.3.31430.8.8.0.0.0.0.0.0..0.0...0.8.nL8ffasHuQE&pbx=1&bav=on.2,or.r_gc.r_pw.r_qf.,cf.osb&fp=987403ff1b1019f7&biw=1920&bih=1078 Biographies of Contributors] — Holocaust and Genocide Studies — Volume 20, Issue 2, Pp. 378—379:
Leonid Smilovitsky received his Ph.D. from The State University of the Republic of Belorussia in 1984.
- ↑ [web.archive.org/web/20140506170056/www1.tau.ac.il/humanities/ggcenter/images/documents/LS/smilovitsky%20-%20cv.pdf Leonid Smilovitsky Curriculum Vitae]:
Education:
1. Belarus State Pedagogical University named after Maxim Tank (B.A. 1975), (M.A. 1977)
2. State University of Belarus (Ph.D. 1984) - ↑ [www.jewishgen.org/Yizkor/belarus/belarus.html Holocaust in Belorussia, 1941—1944]
- ↑ [www.newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=649 «Еврейский Туров — история любви»]. Интервью Л. Школьнику, Мы здесь, № 178, 19-25 сентября 2008 г.
- ↑ Беркович Е. М. [www.berkovich-zametki.com/2010/Zametki/Nomer1/Redaktor1.php Итоги конкурса «Автор года» - 2009]. Заметки по еврейской истории (январь 2010 года). Проверено 29 марта 2010. [www.webcitation.org/672b5VJGL Архивировано из первоисточника 19 апреля 2012].
- ↑ «[www.newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=4713 Невостребованная память]»: Мы здесь, № 349, 29 марта — 4 апреля 2012 г.
- ↑ [www.berkovich-zametki.com/2013/Zametki/Nomer2/Smilovicky1.php Память без срока давности], Заметки по еврейской истории № 2(161). Февраль 2013 г.
- ↑ [www.holocf.ru/pages/96 «С боем взяли город Люблин, город весь прошли …»] Письма и судьба Д. Поляка
- ↑ L. Smilovitsky. [ejournal16.com/ru/archive.html?number=2014-12-26-09:00:43&journal=6 Soviet Jews write to the Red Army (1941—1945). Creation of a collection of War time letters in the Diaspora Research Centre at Tel Aviv University], журнал «Русский архив», 2014, Vol. (6), № 4, pp. 236—252 (англ.)
- ↑ [www.ceupress.com/books/html/Jewish%20Life%20in%20Belarus.htm Jewish Life in Belarus. The final decade of the Stalin regime, 1944—1953] (CEU Press), Будапешт — Нью-Йорк, 2014, 346 pp. ISBN 978-963-386-025-0 (рус.) (англ.)
- ↑ Л. Школьник. [www.newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=7937 «Арестованная» литература"]
- ↑ [www.netzulim.org/R/OrgR/Articles/Stories/ConferParis2009/ConfParis.htlwww.newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=1486 «Нацисты не верили в свои мифы». Изучение Холокоста касается всех …], Вести-2 (Тель-Авив), 16 июля 2009 г., с. 14-16).
- ↑ Смиловицкий Л. Л. [newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=2939 В Варшаву с любовью]. МЫ ЗДЕСЬ. Проверено 23 октября 2011. [www.webcitation.org/672b88wF8 Архивировано из первоисточника 19 апреля 2012].
- ↑ [www.newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=7052 «Первый раз в Берлине»]. Мы здесь, № 446, 17-23 апреля 2014 г.
- ↑ [thepointjournal.com/output/index.php?art_id=298&spr_change=eng Nazi Crimes in the USSR as Described in the WWII Letters, Diaries and Memoirs of Natives of Belarus (part 1)] (англ.). thepointjournal.com. Проверено 20 апреля 2014.
- ↑ [web.archive.org/web/20140506170856/www1.tau.ac.il/humanities/ggcenter/images/documents/LS/leonid%20smilovitsky%20-%20publications.pdf Список публикаций]
Ссылки
- [www.netzulim.org/Authors/Smilovitsky.html Краткая биография]
- [www.souz.co.il/clubs/read.html?article=3518&Club_ID=1 Биография]
- [web.archive.org/web/20140506170856/www1.tau.ac.il/humanities/ggcenter/images/documents/LS/leonid%20smilovitsky%20-%20publications.pdf Список публикаций] на сайте Тель-Авивского университета
- [world.lib.ru/s/smilowickij_l/ Статьи Леонида Смиловицкого] на world.lib.ru
- [souz.co.il/clubs/read.html?article=2722&Club_ID=1 Публикации] на сайте «Объединения выходцев из Белоруссии в Израиле»
- [www.souz.co.il/clubs/read.html?article=150&Club_ID=1 О книге «Катастрофа евреев Белоруссии, 1941—1944 гг.»]
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Смиловицкий, Леонид Львович
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.
Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Речице
- Кандидаты исторических наук
- Учёные по алфавиту
- Доктора философии по истории
- Выпускники вузов Минска
- Историки Белоруссии
- Историки Израиля
- Исследователи Холокоста
- Журналисты по алфавиту
- Журналисты Израиля
- Преподаватели вузов Белоруссии
- Преподаватели Тель-Авивского университета
