Смирнитский, Валентин Георгиевич

Валентин Смирнитский
Имя при рождении:	Валентин Георгиевич Смирнитский
Дата рождения:	10 июня 1944(1944-06-10) (79 лет)
Место рождения:	Москва, СССР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Профессия:	актёр
Карьера:	1967 — наши дни
Направление:	неизвестно
Награды:

Валенти́н Гео́ргиевич Смирни́тский (р. 10 июня 1944, Москва) — советский и российский актёр театра и кино, заслуженный артист РСФСР (1991), народный артист Российской Федерации (2005)

Биография

Родился 10 июня 1944 года в Москве.

В 1965 году Валентин Смирнитский окончил Театральное училище им. Б. Щукина (курс В. К. Львовой).

Одновременно с Валентином Смирнитским в «Щуке» учились Андрей Миронов (внешнее сходство с которым нередко подмечалось потом зрителями), Анастасия и Марианна Вертинские, Валентина Малявина, Инна Гулая, Никита Михалков (его, правда, позже выгнали за плохое поведение, и он поступил во ВГИК). В общем, талантов хватало...

Театр

После окончания училища молодого актёра пригласили три московских театра и один ленинградский — Театр имени Ленсовета. Смирнитский выбрал Московский театр имени Ленинского комсомола (с 1991 года — «Ленком»), которым в то время руководил Анатолий Эфрос. На сцене этого театра Валентин Георгиевич дебютировал в роли Треплева в спектакле «Чайка» по одноимённой пьесе А. Чехова. Затем последовали роли и в других спектаклях — Андрей Прозоров в «Трёх сестрах», мольеровский Дон-Жуан, Кассио в «Отелло», Меркуцио в «Ромео и Джульетте», Кочкарёв в «Женитьбе».

В начале 1967 года Эфрос был отстранён от руководства театром и переведён в Театр на Малой Бронной, но уже не главным, а штатным режиссёром. Вместе с Эфросом в этот театр переходят ещё двенадцать актёров из «Ленкома», в числе которых был и Смирнитский. Он работал в этом театре до 1999 года, затем перешёл в Театр Луны под управлением Сергея Проханова, где сыграл в спектаклях «Путешествие дилетантов» (роль российского императора Николая I) и «Ночь нежна» Поскольку Валентин Георгиевич, как сам он признался в одном из интервью, всю жизнь хотел быть независимым, а кроме того сказались личные разногласия с главным режиссёром Сергеем Прохановым, то в 2004 году он оставляет Театр Луны и с тех пор играет только лишь в антрепризах — «LA`ТЕАТРе», в независимой антрепризе Юрия Малакянца и других.

Кино

В кино Валентин Смирнитский дебютировал будучи ещё студентом театрального училища: сначала в 1963 году был совсем маленький эпизод в картине «Я шагаю по Москве», а затем 1965 году были уже более заметные работы в фильмах «Последний месяц осени» и «Двое».
Известность пришла к актёру, когда он сыграл в нескольких популярных картинах — "Королевская регата", в комедии Евгения Карелова «Семь стариков и одна девушка», в спортивной ленте Виктора Садовского «Удар! Ещё удар!», в военно-приключенческих фильмах «Щит и меч» и «Адъютант его превосходительства».

В то время Смирнитский был чрезвычайно востребован в кино, он был уже кумиром многомиллионных зрителей Советского Союза (в конце 1960-х — начале 1970-х гг. многие даже об Андрее Миронове говорили, что этот молодой актёр похож на Валентина Смирнитского.), когда в 1978 году режиссёр Георгий Юнгвальд-Хилькевич пригласил его на роль Портоса в свой музыкальный телефильм «Д’Артаньян и три мушкетёра». Фильм оказался для актёра самым звёздным, он популярен, как это ни парадоксально, до сих пор — для многих телезрителей Валентин Смирнитский навсегда остался бравым Портосом. За период тех съёмок актёры, исполнявшие роли мушкетёров, очень сдружились на долгие годы. Интересен тот факт, что с Михаилом Боярским, который играл д’Артаньяна, Валентин Георгиевич спустя три года снялся в картине Юнгвальд-Хилькевича, но уже совершенно иного жанра — лирической музыкальной комедии «Куда он денется!» (1981), где, как и в «Мушкетёрах», Боярский исполнял песни Максима Дунаевского.

В 1980-е годы актёр продолжал активно сниматься, однако, главных ролей на его счету не много. Как в одном из интервью сказал сам Смирнитский, было мало интересных работ. Одной из удач для него стал фильм Ю. П. Егорова «Отцы и деды» (1982). В числе других заметных картин можно назвать: «Прохиндиада, или Бег на месте» (1984), «Артистка из Грибова» (1988) и «Визит дамы» (1989).

В начале 1990-х годов Смирнитский вернулся к образу Портоса в телефильмах «Мушкетёры двадцать лет спустя» (1992) и «Тайна королевы Анны, или Мушкетёры тридцать лет спустя» (1993), а в 2007 году сыграл полюбившегося зрителям мушкетёра в завершающей киноэпопею картине — «Возвращение мушкетёров, или Сокровища кардинала Мазарини».

В настоящее время артист снимается в основном в телесериалах, много работает на дубляже игровых и мультипликационных фильмов.

Семья

Сестра — Мария Смирнитская

• Первая жена (с 1973 года по 1975 год) — Пашкова Людмила Анатольевна (род. 7 августа 1942), актриса.
• Вторая жена (с 1974 по 1980 год) — Ирина Смирницкая (Коваленко) (ум. в 1997), переводчица
  • Сын — Иван Смирнитский (1974 — 2000).
• Третья жена — Шапорина Елена Григорьевна (род. 7 июня 1937), экономист
  • Приёмная дочь — Марфа (род. 25 июля 1984).
• Четвёртая жена (с 2004 года) — Рябцева Лидия Николаевна, в девичестве Садекова (род. 1961), зам. директора «Театра Луны», до 2004 года.

Роли в театре

Московский театр им. Ленинского комсомола

• «Чайка» — Треплев
• «Три сестры» — Андрей Прозоров
• «Отелло» — Кассио
• «Ромео и Джульетта» — Меркуццио
• «Женитьба» — Кочкарёв

Театр на Малой Бронной

• «Три сестры» — Андрей Прозоров
• «Отелло» — Кассио
• «Ромео и Джульетта» — Меркуццио
• «Женитьба» — Кочкарёв
• «Дон Жуан» — Дон Жуан

Театр Луны

• «Путешествие дилетантов» — император Николай I
• «Ночь нежна» — Девре Уоррен

Антрепризные спектакли

LA' ТЕАТР (Москва):

• «Безымянная звезда» ( М. Себастьяна) — Григ (реж. — Ольга Анохина)
• «Эти свободные бабочки» (Л. Герша) — Ральф Остин (постановка — Андрей Житинкин)
• «Слухи» (Н. Саймон) — Эрни Кьюзак (постановка В. Ф. Дубровицкого)

Роли в кино

1. 1963 — Я шагаю по Москве — милиционер в отделе грампластинок
2. 1965 — Двое — Сергей
3. 1965 — Последний месяц осени — Серафим
4. 1966 — Королевская регата — Вася
5. 1968 — Семь стариков и одна девушка — Володя
6. 1968 — Удар! Ещё удар! — Сергей Таманцев
7. 1968 — Щит и меч — курсант «Фаза»
8. 1969 — Адъютант его превосходительства — Ростовцев
9. 1970 — Денискины рассказы — папа Дениски
10. 1970 — Спокойный день в конце войны — немец
11. 1971 — Дорога на Рюбецаль — Бельчик
12. 1971 — Следствие ведут ЗнаТоКи. Повинную голову… — Маслов
13. 1972 — Преждевременный человек — Борис Ладыгин
14. 1973 — Остановите Потапова! — Потапов
15. 1974 — Первый снег
16. 1976 — Приключения Нуки — Валя Григорьев, папа Алёши
17. 1978 — Д’Артаньян и три мушкетёра — Портос
18. 1978 — Пятое время года
19. 1980 — Однажды двадцать лет спустя — Коля
20. 1981 — Куда он денется! — Андрей
21. 1981 — Личная жизнь директора — Вадим Черепанов
22. 1982 — Этюд для домино с роялем (к/м) — доминошник
23. 1982 — Отцы и деды — отец Луков
24. 1982 — Шурочка — Владимир Ефимович Николаев
25. 1983 — Комета — Чернов
26. 1984 — Предел возможного — Семён Куликов
27. 1984 — Прохиндиада, или Бег на месте — Олег Арбатов
28. 1984 — Третий в пятом ряду — фотограф
29. 1984 — Медный ангел — Владислав
30. 1985 — Искренне Ваш… — посетитель в ресторане
31. 1985 — Набат на рассвете
32. 1985 — Лиха беда начало — Павел Фёдорович
33. 1986 — Тихое следствие — инженер
34. 1987 — Визит к Минотавру — Содомский
35. 1987 — Поражение — Николай Николаевич Возницын
36. 1987 — Разорванный круг — Смирнов
37. 1987 — Старая азбука — барин
38. 1987 — Кувырок через голову — хозяин кошки Пенелопы
39. 1988 — Артистка из Грибова — Артамонов
40. 1988 — Аэлита, не приставай к мужчинам — Апокин
41. 1988 — Происшествие в Утиноозёрске — помощник директора химкомбината
42. 1988 — Вам что, наша власть не нравится?! — Иван
43. 1988 — Радости земные
44. 1989 — Я в полном порядке — Кока
45. 1989 — Вход в лабиринт — Окунь
46. 1989 — Визит дамы — доктор
47. 1990 — Система «Ниппель» — Вова
48. 1990 — Последняя осень — подполковник Кравцов
49. 1991 — Вербовщик — Михаил Иванович Егоров
50. 1991 — Щен из созвездия Гончих Псов — редактор
51. 1992 — Мушкетёры двадцать лет спустя — Портос
52. 1993 — Дети чугунных богов — Филипп Ильич
53. 1993 — Тайна королевы Анны, или Мушкетёры тридцать лет спустя — Портос
54. 1993 — Скандал в нашем Клошгороде
55. 1993 — Провинциальный бенефис
56. 1997 — Аферы, музыка, любовь — Стив
57. 1997 — Дон Кихот возвращается — падре Перес
58. 1999 — Любовь зла — отец Семёнова
59. 2000 — Лицо французской национальности
60. 2000 — Марш Турецкого — Проскурец
61. 2001 — С новым счастьем! 2. Поцелуй на морозе — Лев
62. 2001 — Бледнолицый лжец — издатель Пытин
63. 2001 — Курортный роман
64. 2002 — Всё, что ты любишь — Всеволод Эмильевич Оболенский
65. 2002 — Дронго — депутат Лазарев
66. 2002 — Кодекс чести — Назаров
67. 2002 — Провинциалы — ректор
68. 2003 — Тайны дворцовых переворотов — Вестфален
69. 2003 — Вокзал — полковник Тимошевский
70. 2003 — Пан или пропал — Новицкий
71. 2003 — Сыщик без лицензии — Халупович
72. 2003 — Оперативный псевдоним — Золотарёв
73. 2003 — Театральный роман — Иван Александрович Полторацкий
74. 2003 — Чёрная метка — помощник Г. Алиева
75. 2004 — Красная капелла — интендант
76. 2004 — На углу, у Патриарших-4 — Черкас
77. 2004 — Парни из стали — Уваров
78. 2004 — Я тебя люблю — Яновский
79. 2005 — Жених для Барби — Николай Сидоркин
80. 2005 — Звезда эпохи — Алексей Дикий
81. 2005 — Исцеление любовью — Павел Федорович
82. 2005 — Мастер и Маргарита — Аркадий Аполлонович Семплеяров
83. 2005 — Мошенники — генерал
84. 2005 — Умножающий печаль — Николай Иванович Павлюченко
85. 2005-2006 — Люба, дети и завод — Аркадий, отец Ромы
86. 2006 — Чего хочет женщина — режиссёр фильма
87. 2006 — Сумасшедший день — режиссёр фильма
88. 2006 — Городской романс — Шматов
89. 2008 — Неверность — Минин
90. 2006 — Охотник — Андрей
91. 2006 — У. Е. — Пачевский
92. 2006-2007 — Расплата за грехи — Роман Викторович Шматов
93. 2007 — Крик в ночи
94. 2007 — Путейцы
95. 2008 — Две сестры — Анатолий Ильич
96. 2008 — Жизнь, которой не было — Вячеслав Анатольевич Каштанов
97. 2009 — Возвращение мушкетёров — Портос
98. 2009 — Две сестры-2 — Анатолий Ильич
99. 2009 — Детективное агентство "Иван да Марья" — Геннадий Тимофеевич Харитонов
100. 2009 — Золото скифов — Олег Евгеньевич
101. 2009 — Любовь — не то, что кажется — Алексей Сергеевич Князев
102. 2009 — Пуля-дура - 3 — Василий Иванович
103. 2009 — 2010 — Папины дочки — Михаил Казимирович Антонов
104. 2010 — Дело Крапивиных — Микулёнок
105. 2010 — Земский доктор — Константин
106. 2010 — Последняя встреча — Леонид Ильич Брежнев
107. 2011 — Беременный — отец Сергея Добролюбова
108. 2011 — Каменская-6 — Дорошин
109. 2011 — Краткий курс счастливой жизни — Илья Ильич
110. 2011 — Папаши — Пётр Андреевич
111. 2011 — Проездной билет — Поздняков
112. 2010 — Самый лучший фильм 3-ДЭ — Эдуард Рыков
113. 2012 — Джентльмены, удачи! — отец Ирины, генерал МВД
114. 2012 — Легенда № 17 — председатель
115. 2013 — Мама-детектив (8 серия) — Фёдор Олегович
116. 2013 — Повороты судьбы — Вячеслав Владимирович Коляда
117. 2013 — Синдром недосказанности — Юрий Фёдорович Ивашов
118. 2013 — Трое в Коми — Антон
119. 2013 — Царевна Лягушкина — отец Василия
120. 2013 - 2014 — Неформат — дядя Волина
121. 2014 — Аз воздам — Аркадий Светин, мэр
122. 2014 — Домик у реки — Михаил Николаевич
123. 2014 — Кураж — Михаил Андреевич
124. 2014 — Курортная полиция — Пётр Сергеевич
125. 2014 — Поиски улик — генерал
126. 2014 — Чиста вода у истока — Андрей Сергеевич
127. 2015 — Весеннее обострение — дедушка Тони
128. 2015 — Идеальная жертва — Виктор Васильевич Сердюк
129. 2015 — Петля Нестерова — Леонид Брежнев
130. 2015 — Тайна кумира — Славский
131. 2016 — Любовь вне конкурса — Пал Палыч
132. 2016 — Мавр сделал своё дело

Телеспектакли

1. 1971 — Что делать? — Сторешников
2. 2004 — Медная бабушка — Соболевский

Озвучивание кино и мультфильмов

1. 1957— н.в. — Приключения Вуди и его друзей — морж Уолли
2. 1958 — Свет в лесу — Уайлс Оуэнс
3. 1959 — Лохматый пес — директор ФБР Хэккет
4. 1972 — Беги, чтобы тебя поймали — Токажи Атилла
5. 1972—1973 — 80 дней вокруг света — Филеас Фогг (дубляж ОРТ)
6. 1973 — Зануда
7. 1974 — Воздушный мост — Геги
8. 1977 — Усадьба Кэндлшу
9. 1978 — Ралли — посредник
10. 1978—1979 — Большое путешествие Болека и Лёлека — половина всех персонажей (вместе с Владимиром Ферапонтовым)
11. 1979 — Двойник — Канчо Пив
12. 1985 — Великое поколение
13. 1986 — Безжалостные люди — шеф полиции Генри Бэнтон
14. 1987—1990 — Красавица и чудовище — Сэм Дентон
15. 1987 — Возвращение лохматой собаки — Карл
16. 1989—1990 — Битлджус — Битлджус (НТВ)
17. 1989 — Невиновный — Питер Фельдман
18. 1990 — Красивая жизнь — Спенсер Барнс
19. 1990 — Вид на жительство — Горский
20. 1990 — Горец 2: Оживление — техник мониторов
21. 1991 — Беги — Марв
22. 1991 — Оскар — Луиджи Финуччи
23. 1991 — Правосудие одиночки — Стив Дирома
24. 1991 — А как же Боб? — Карсвелл Фенстервальд
25. 1991 — Билли Батгейт — Дикси Дейвис
26. 1992 — Том и Джерри: Фильм — Том (ОРТ)
27. 1993—1994 — Пороги времени
28. 1993 — Биение сердца — Стивен Тауэр
29. 1993 — На расстоянии удара — детектив Эдди Айлер
30. 1994—1995 — Аладдин
31. 1994—1995 — Альберт — пятый мушкетёр
32. 1995—1996 — Человек ниоткуда
33. 1995 — Дракончик Тилли — дядя Джордж (дубляж ОРТ)
34. 1996 — Навсегда
35. 1996—1999 — Невероятные приключения Джонни Квеста — Роджер Ти. Бэннон (Селена Интернешнл)
36. 1996 — Народ против Ларри Флинта — Честер
37. 1997 — Анаконда — Пол Сарон
38. 1997 — Пятый элемент — генерал Манро
39. 1997 — Гаттака — Антонио Фриман, немец
40. 1997 — Адвокат дьявола — Эдди Барзун
41. 1997 — Шакал — директор ФБР Картер Престон
42. 1998 — Большой Лебовски — чувак Лебовски
43. 1998 — Человек в железной маске — Портос
44. 1998—2005 — Котопёс — Кот
45. 1998 — Секретные материалы: Борьба за будущее — Стронгхолд
46. 1998 — Знакомьтесь, Джо Блэк — Квинс
47. 1998 — Бэйб: Поросёнок в городе
48. 1999—2010 — Вуди Вудпеккер — капитан Редбэрд, Базз Баззерд
49. 1999 — Двойной просчёт
50. 1999 — Сонная Лощина — Реверенд Стинвик
51. 2000 — Лучший друг — Вернон
52. 2000 — Гладиатор — Марк Аврелий
53. 2000 — Малена — адвокат Центорби
54. 2001 — Дневник Бриджит Джонс — отец Бриджит
55. 2001 — Даун Хаус — генерал Иволгин
56. 2003 — Одиночка — Тай Фрост
57. 2003 — Фанфан-тюльпан
58. 2004 — Троя — Нестор

Факты

В феврале 2014 Смирнитского и его жену задержали в аэропорту «Домодедово» после посещения ими испанских владений за дебош на борту самолёта рейса Аликанте — Москва. Суд оштрафовал актёра на 1000 руб.

Признание и награды

• Заслуженный артист РСФСР (1991)
• Народный артист Российской Федерации (2005)

Ссылки

• [www.smirnitskiy.ru Официальный сайт Валентина Смирнитского]
• [ruskino.ru/art/1030 Валентин Смирнитский] на Ruskino.ру
• [www.peoples.ru/art/cinema/actor/smirnitsky/ Валентин Смирнитский] на peoples.ru
• [www.kinopoisk.ru/level/4/people/251227/ Валентин Смирнитский] на kinopoisk.ru
• [mushketers.narod.ru/ «Д' Артаньян и три мушкетера», «Мушкетеры 20 — 30 лет спустя», «Возвращение мушкетеров»: киноляпы, песни, кадры, анимации и др.] // mushketers.narod.ru

Отрывок, характеризующий Смирнитский, Валентин Георгиевич

Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.