Смирнова, Мария Васильевна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мария Васильевна Смирнова
Дата рождения

31 марта 1920(1920-03-31)

Место рождения

деревня Воробьёво, Вышневолоцкий уезд, Тверская губерния, РСФСР

Дата смерти

10 июля 2002(2002-07-10) (82 года)

Место смерти

Тверь, Россия

Принадлежность

СССР СССР

Годы службы

19411945

Звание майор

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии
Внешние изображения
[mondvor.narod.ru/Sol15l.jpg Гвардии капитан М. В. Смирнова] (1945).
[www.warheroes.ru/content/images/heroes/monuments/SmirnovaMVMon_Tver.jpg Надгробный памятник].

Мари́я Васи́льевна Смирно́ва (31 марта 1920 — 10 июля 2002) — советский военный лётчик. Участница Великой Отечественной войны. С 1942 по 1945 год — командир эскадрильи 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка. Герой Советского Союза.





Биография

Родилась в деревне Воробьёво ныне Лихославльского района Тверской области в крестьянской семье. Карелка.

В 1936 году окончила Лихославльское педагогическое училище, Калининский аэроклуб. Работала учительницей в деревне Полюжье, лётчиком-инструктором в аэроклубе.

В Красной Армии с ноября 1941 года. В 1942 году окончила курсы лётчиков при Энгельсской военной авиационной школе пилотов. В действующей армии с мая 1942 года.

Член ВКП(б)/КПСС с 1943 года.

Командир эскадрильи 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка (325-я ночная бомбардировочная авиадивизия, 4-я воздушная армия, 2-й Белорусский фронт) гвардии капитан Смирнова М. В. к августу 1944 года совершила 805 ночных боевых вылетов на бомбардировку войск противника, нанесла врагу большой урон. Из 25 тысяч боевых вылетов на долю эскадрильи Смирновой приходится 10 тысяч вылетов, а сама она 940 раз поднималась в ночь на боевые задания.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 октября 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками командиру эскадрильи гвардии капитану Смирновой Марии Васильевне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Часто случалось так, что ей поручались самые трудные дела. Ей верили. На неё надеялись и знали, что капитан Смирнова не подведёт.

Как случилось, что хрупкая деревенская девушка, сельская учительница стала высококвалифицированной лётчицей, страстной мстительницей, прославленным командиром грозной авиационной эскадрильи? Сама она считает, что ничего особенного в этом нет. Жизнь сложилась так, что всё произошло довольно просто и обыденно. Мария работала в глухой деревенской школе. Много читала, слушала радию. Она полюбила сильных героев: Чапаев, Чкалов, челюскинцы… Сначала тихие мечты переросли в жгучее желание летать, быть сильной, покорять пространства. Когда семья переехала в Калинин, Маша, отработав свой срок, уехала к родителям. Она поступила в аэроклуб. Днём работала в детском садике, а потом бежала на занятия в аэроклуб. То были очень трудные месяцы. На восемнадцатилетнюю девушку, нежную, мечтательную, инструкторы поглядывали с сомнением. Она была начитанной, но здесь нужны практические навыки и знание точных наук. И Маша, вернувшись домой, урывая часы у ночи, сидела за учебниками математики, физики, специальных дисциплин. Потом она поднялась в небо, управляла самолётам, и этот день запомнился как самый радостный в её жизни.

После войны гвардии майор Смирнова М. В. — в отставке. В 1954 году окончила Тамбовскую областную партшколу. Находилась на партийной и советской работе. Жила в городе Тверь.

Умерла 10 июля 2002 года. Похоронена на Дмитрово-Черкасском кладбище.

Награды и звания

Отзывы и мнения

Бесстрашный смелый лётчик, командир эскадрильи Маша Смирнова, впоследствии Герой Советского Союза, 22 сентября 1943 года первая сделала свой 500-й вылет. Мы и попраздновали по этому поводу… Внешне Маша походила на мальчика-подростка. Небольшого роста, затянутая в талии так, что, казалось, вот-вот переломится, краснощёкая, круглолицая, с голубыми открытыми глазами, всегда аккуратная до мелочей. Маша летала в нашем полку со дня его формирования и до конца войны. В эскадрилье её уважали и побаивались. Она была требовательна и справедлива.

Я всегда удивлялась, почему не бледнеют её щеки от долгих бессонных ночей. Ведь каждую ночь — полёты, каждое утро — тренировка молодых лётчиков. Звание Героя она получила в первой пятёрке: Носаль, Никулина, Руднева, Смирнова, Пасько. На её груди красовался орден Александра Невского. Редкий в нашем полку. (см.: Ракобольская И., Кравцова Н. Нас называли ночными ведьмами. Так воевал женский 46-й гвардейский полк ночных бомбардировщиков. — 2-е изд., доп. — М.: Изд-во МГУ, 2005).

См. также

46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиационный полк

Напишите отзыв о статье "Смирнова, Мария Васильевна"

Литература

  • Смирнова Мария Васильевна // Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — С. 489. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
  • Парфенов А. [www.a-z.ru/women_cd2/12/11/i80_113.htm Всегда на посту] // Героини: очерки о женщинах — Героях Советского Союза / ред.-сост. Л. Ф. Торопов; предисл. Е. Кононенко. — М.: Политиздат, 1969. — Т. 2. — 463 с.
  • Ракобольская И. В., Кравцова Н. Ф. Нас называли ночными ведьмами. — М.: Изд-во МГУ, 2005. — 336 с.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1663 Смирнова, Мария Васильевна]. Сайт «Герои Страны».

  • [www.bestwriter.ru/fotoar.htm Крылатая гвардия — галерея изображений].
  • [statehistory.ru/1012/Smirnova-Mariya-Vasilevna/ Смирнова Мария Васильевна]. Фильм цикла «Герои Победы».

Отрывок, характеризующий Смирнова, Мария Васильевна

– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.