Смирнов, Константин Николаевич (1899—1981)

Константин Николаевич Смирнов
Дата рождения	15 октября 1899(1899-10-15)
Место рождения	Москва
Дата смерти	24 сентября 1981(1981-09-24) (81 год)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Авиация
Годы службы	1918 — 1951 годы
Звание
Командовал	2-й авиационный корпус дальней бомбардировочной авиации 46-я авиационная дивизия 101-я истребительная авиационная дивизия 2-я воздушная армия
Сражения/войны	Гражданская война в России Борьба с басмачеством Великая Отечественная война
Награды и премии

Константин Николаевич Смирнов (15 октября 1899 года, Москва — 24 сентября 1981 года, Москва) — советский военный деятель, Генерал-лейтенант авиации (1944 год).

Начальная биография

Константин Николаевич Смирнов родился 15 октября 1899 года в Москве.

Военная служба

Гражданская война

В ноябре 1918 года был призван в ряды РККА, после чего был направлен красноармейцем на Западный фронт.

В 1919 году вступил в ряды ВКП(б).

Межвоенное время

В 1921 году закончил Егорьевскую авиационную школу летчиков, а в 1922 году — Московскую авиационную школу лётчиков, после чего служил лётчиком, командиром авиационного звена, отряда и легко-бомбардировочной разведывательной авиационной эскадрильи.

После окончания в 1928 году курсов усовершенствования начальствующего состава при Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского был назначен на должность командира авиационного отряда, после чего принимал участие в ликвидации басмачества в Каракумах.

В 1930 году повторно окончил курсы усовершенствования начальствующего состава при Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского, а в 1936 году — оперативный факультет при этой же академии, после окончания которого служил на должностях помощника командира, командира бомбардировочной авиационной бригады и командира 46-й авиационной дивизии.

После окончания курсов усовершенствования начальствующего состава при Академии Генерального штаба в ноябре 1940 года Соколов был назначен на должность командира 2-го авиационного корпуса.

Великая Отечественная война

С началом войны корпус под командованием Смирнова принимал участие в ходе оборонительных боевых действий в составе Юго-Западного, Западного, Центрального, Резервного и Брянского фронтов.

В октябре 1941 года Смирнов был назначен на должность командира 101-й истребительной авиационной дивизии, прикрывавшей Воронеж. В январе 1942 года был назначен на должность командующего ВВС 12-й армии, участвовавшей в ходе Барвенково-Лозовской наступательной операции.

Константин Николаевич Смирнов в июле 1942 года был назначен на должность командующего 2-й воздушной армией, принимавшей участие в ходе Воронежско-Ворошиловградской оборонительной операции, Сталинградской битве, Среднедонской наступательной операции и Харьковской наступательной и оборонительной операциях, а также в освобождении Белгорода, Курска, Харькова и других.

В мае 1943 года Смирнов был назначен на должность командующего ВВС Приволжского военного округа.

Послевоенная карьера

После окончания войны Смирнов находился на прежней должности. В июне 1946 года был назначен на должность командующего авиацией воздушно-десантных войск.

Генерал-лейтенант Константин Николаевич Смирнов в июне 1951 года вышел в отставку. Умер 24 сентября 1981 года в Москве.

Награды

• Два ордена Ленина;
• Орден Красного Знамени;
• Орден Кутузова 1 степени;
• Орден Красной Звезды;
• медали.

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная. Командармы. Военный биографический словарь / Под общей ред. М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2005. — С. 388—389. — ISBN 5-86090-113-5.

Отрывок, характеризующий Смирнов, Константин Николаевич (1899—1981)

Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
«Как легко, как мало усилия нужно, чтобы сделать так много добра, думал Пьер, и как мало мы об этом заботимся!»
Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.


В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.