Смит, Джеймс Леонард Брирли
| Джеймс Леонард Брирли Смит | ||
| James Leonard Brierley Smith | ||
 | ||
| Дата рождения: | ||
|---|---|---|
| Место рождения: | ||
| Дата смерти: | ||
| Место смерти: | ||
| Страна: |
| |
| Научная сфера: | ||
| Награды и премии: |
| |
Джеймс Леонард Брирли Смит (англ. James Leonard Brierley Smith), известный как Дж. Л. Б. Смит (англ. J.L.B Smith; 26 октября 1897 — 7 января 1968) — южно-африканский ихтиолог, химик и профессор Университета Родса. Ему принадлежит одно из крупнейших открытий XX века в области ихтиологии — он первый идентифицировал чучело неизвестной пойманной рыбы как целаканта, тогда как считалось, что они вымерли много миллионов лет назад.
Ранние годы
Родился в Грааф-Рейнет в семье Джозефа Смита и Эмили Энн Бек. Получив образование в школах городов Нопоорт, Де-Ар, Аливал-Норт, поступил в 1914 году в Епархиальное училище Рондебош, Кейптаун. Получив степень бакалавра в области химии Университета мыса Доброй Надежды в 1916 году и диплом магистра по специальности «Химия» университета Стелленбос в 1918 году, Смит отправился в Великобританию, где получил докторскую степень Кембриджского университета в 1922 году. После возвращения в Южную Африку, стал работать старшим преподавателем, а впоследствии доцентом кафедры органической химии в Университете Родса в Грэхэмстауне.
С 1922 по 1937 год, он был женат на Генриетте Сесиль Пиенаар, чей отец был служителем Голландской Реформатской церкви в Сомерсет-Уэст. В этом браке у Дж. Л. Б. Смита было трое детей.
В Грэхэмстауне, он встретил Мэри Маргарет МакДональд, родившуюся в Индве, Восточно-Капская провинция, 26 сентября 1916 года. После окончания школы, Мэри Маргарет МакДональд училась в Университете Родса, где получила степень бакалавра в области физики и химии. Она хотела изучать медицину, но в 1938 году вышла замуж за Смита и стала его ассистентом на кафедре ихтиологии в университете.
Интерес к ихтиологии у Смита был с детства, со времени его отдыха в Найсне. Вот как писал об этом позднее сам Смит:«Мой отец был заядлый рыболов. Помню, как в детстве, вооружившись забракованными снастями, я поймал в Книсне свою первую рыбку. Вид чудесного сверкающего создания, которое я извлек из неведомого подводного мира, подействовал на меня потрясающе — сильнее, чем что-либо позднее в моей жизни. С тех пор рыбная ловля стала моей страстью, манией, но она приносила мне не только радости. В Южной Африке в дни моей молодости удить рыбу на море считалось недостойным университетского преподавателя (странно вспоминать об этом сейчас..)»— Смит Дж.Л.Б. Старина Четвероног: как был открыт целакант. — М.: Географгиз, 1962. — 216 с
Открытие целаканта
На востоке Капской провинции местные музеи в Грэхэмстауне, Порт-Элизабете, Ист-Лондоне и Кинг-Уильямс-Тауне испытывали затруднения со штатом научных работников, поэтому все заведующие этих музеев с радостью принимали услуги Смита (он был почетным хранителем ихтиологических коллекций этих музеев), он регулярно их навещал, и они сохраняли или присылали ему для исследования редких рыб. Смит пытался убедить команды рыболовных траулеров в том, как важно выискивать необычных рыб в улове, особенно среди «сорной» рыбы. Продолжая развивать своё увлечение ихтиологией, Смит не только поддерживал тесный контакт с музеями, установил теплые личные отношения с командами траулеров, рыбопромысловыми фирмами и многими рыболовами-любителями, но и расширил знания о рыбах, обитающих и обитавших в водах Южной Африки.
В 22 декабря 1938 года в Ист-Лондоне, куратором местного музея Марджори Куртене-Латимер среди горы доставленной для исследований рыбы, был обнаружен совершенно необычный экземпляр. Так как самостоятельно идентифицировать его она не смогла, то приказала сделать чучело, написала письмо Смиту и приложила к письму зарисовку. 3 января 1939 года Смит получил письмо и был поражен — на рисунке была изображена рыба, которая по внешним признакам относилась к вымершей группе кистеперых рыб. Прибыв в Ист-Лондон, Смит идентифицировал рыбу как «целаканта», который считался вымершим более 65 миллионов лет назад. Смит дал название новой рыбе в честь М.Куртене-Латимер и месту обнаружения (река Чалумна) — Latimeria chalumnae. Смит сыграл важную роль в организации поиска второго экземпляра рыбы. Второй экземпляр Latimeria chalumnae был обнаружен спустя 14 лет на Коморских островах.
Смит и его жена Маргарет работали совместно над популярной книгой «Sea Fishes of South Africa» (Морские рыбы Южной Африки), которая была впервые опубликована в 1949 г., вслед за которой последовали и другие работы. Среди них было более 500 статей по ихтиологии и описания 370 новых видов рыб.
Смерть и наследие
Смит страдал от рака и 7 января 1968 года он покончил с собой, приняв цианид. Его вдова Маргарет основала Южно-Африканский Институт Водного Биоразнообразия имени Дж. Л. Б. Смита в Грэхэмстауне. Его сын — известный южноафриканский телеведущий, преподаватель информатики и математики Уильям Смит.
Напишите отзыв о статье "Смит, Джеймс Леонард Брирли"
Литература
Смит Дж. Л. Б. Старина Четвероног: как был открыт целакант. — М.: Географгиз, 1962. — 216 с.
Ссылки
- [www.pbs.org/wgbh/nova/fish/letters.html Smith’s communications upon discovery of the Coelacanth]
- [www.stellenboschwriters.com/smithjlb.html Short biography]
- [www.saiab.ac.za South African Institute for Aquatic Biodiversity]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Смит, Джеймс Леонард Брирли
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
