Смоленская епархия

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Смоленская и Вяземская епархия»)
Перейти к: навигация, поиск

Успенский Собор в Смоленске

Основная информация
Страна Россия
Численность населения 1 010 343
Митрополия Смоленская
Епархиальный центр Смоленск
Основана 1137 год
Количество храмов 186
Кафедральный храм Успенский собор (Смоленск)
Сан правящего архиерея митрополит
Титул правящего архиерея Смоленский и Рославльский
Сайт www.smoleparh.ru/
Архиерей
Правящий архиерей Исидор (Тупикин)
с 17 марта 2013 года

Смоле́нская епа́рхия — епархия Русской православной церкви прямого подчинения в границах Смоленской области, за исключением приходов на территории Вяземской епархии. Входит в состав Смоленской митрополии.

Кафедральный собор — Успенский кафедральный собор в Смоленске.





Названия

  • Смоленская (с 1137)
  • Смоленская и Брянская (с 1515 или 1539)
  • Смоленская и Дорогобужская (с 1589)
  • Смоленская и Черниговская (с 1628)
  • Смоленская и Мстиславская (с 1657)
  • Смоленская и Дорогобужская (с 1661 или 1671)
  • Смоленская и Брянская (19421943)
  • Смоленская и Дорогобужская (19441965)
  • Смоленская и Вяземская (19651989)
  • Смоленская и Калининградская (19892009)
  • Смоленская и Вяземская (20092015)
  • Смоленская (с 5 мая 2015)

История

Христианство стало распространяться на Смоленской земле вскоре после крещения Киева[1]. Как сообщает летопись, «в лето 6498 иде Владимир в Смоленскую землю и тамо крести все те земли». Первым городом княжества, принявшим крещение, стал Смоленск.

После смерти Ярослава Мудрого в 1054 году Смоленск стал столицей самостоятельного княжества, доставшись в удел сыну Ярослава — Вячеславу, потом внуку, Владимиру Мономаху.

Смоленщина находилась в составе Переяслав-Хмельницкой епархии до тех пор пока внук Мономаха, князь Ростислав Мстиславич Набожный (1128—1158) не исходатайствовал для Смоленска самостоятельного епископа. Соглашение между ним и первым епископом вошло в историю как «Уставные грамоты Ростислава». Смоленская епископия получила от князя значительные доходы, земельные владения. На Смоленской земле в XIIXIII веках разворачивалась деятельность многих выдающихся проповедников и церковных писателей. Ярким именем в их плеяде является, имя святого преподобного Авраамия Смоленского[2].

В 14151419 и 14581514 годах находилась в канонической юрисдикции Киево-Литовских митрополитов.

С 26 января 1539 года — архиепископия; с 1681 по 1728 годы — митрополия[3].

В советское период известность получил процесс «Смоленское дело» 1922 года, в результате которого, за попытку остановить изъятие церковных ценностей из Успенского собора Смоленска, не подвергшегося разграблению даже при нашествии Наполеона, привлечено было 45 человек, 25 из которых попали в заключение, 5 — расстреляны. К 2008 году были известны 242 имени священнослужителей Смоленской епархии, невинно пострадавших в гонениях.

В 19411943 Смоленская епархия включала в себя Смоленщину и Брянщину и входила в состав Белорусской Православной Церкви. Правящим архиереем был епископ Смоленский и Брянский Стефан (Севбо). После освобождения Смоленской области от немцев, в 1943—1944 гг., Смоленская епархия возглавлялась архиепископом Калининским (Тверским) Василием (Ратмировым), носившим титул «Калининский и Смоленский».

С 1984 по 2008 год, в период управления митрополита Кирилла (Гундяева) (ныне Патриарх Кирилл) в Смоленской и Калининградской епархии было построено 143 храма, 65 восстановлено.

Решением Священного Синода от 31 марта 2009 года на территории Калининградской области образована епархия Русской Православной Церкви. Правящий архиерей вновь образованной епархии получил титул «Калининградский и Балтийский», правящий архиерей Смоленской епархии именуется «Смоленский и Вяземский»[3].

С мая 2015 года в составе Смоленской митрополии образованы Смоленская и Вяземская епархии. Правящий архиерей Смоленской епархии именуется «Смоленский и Рославльский»[4].

Архиереи

Викариатства

Монастыри

Напишите отзыв о статье "Смоленская епархия"

Примечания

  1. [www.rusarch.ru/valuev2.htm РусАрх — Валуев Д. В. . Первые века христианства на смоленской земле]
  2. [www.smoleparh.ru/Istoria/View/313 Смоленская и Вяземская епархия]
  3. 1 2 [www.patriarchia.ru/db/text/31523.html Смоленская и Вяземская епархия / Организации / Патриархия.ru]
  4. [www.patriarchia.ru/db/text/31523.html Смоленская епархия на сайте Московской патриархии]
  5. А. Никольский. Симеон (епископ Смоленский XII в.) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.М., 1896—1918.
  6. Севастиан (епископ Смоленский) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.М., 1896—1918.

Литература

  • Трофимовский Н. В. [elib.shpl.ru/ru/nodes/14630-trofimovskiy-n-v-istoriko-statisticheskoe-opisanie-smolenskoy-eparhii-spb-1864#page/1/mode/grid/zoom/1 Историко-статистическое описание Смоленской епархии. — СПб., 1864. — 384 с.]
  • Фотий, «[ruskline.ru/monitoring_smi/2013/07/22/kolochskij_monastyr_v_rukopisi_serediny_xix_veka/ Историко-статистическое описание Смоленской епархии]»

Ссылки

  • [www.smoleparh.ru/ Официальный сайт епархии]
  • [www.pravoslavie.ru/news/29209.htm Святейший Патриарх Кирилл совершает визит в Смоленскую епархию]
  • [drevo.pravbeseda.ru/index.php?id=9619 Смоленская епархия // Энциклопедия «Древо»]
  • [fedorstratilat.ru/OurPublishings/SmolArchipastiry/SmolArchiPastrs.html СМОЛЕНСКИЕ АРХИПАСТЫРИ]
  • [news.tut.by/society/410612.html Ноги в мозолях, а душа в радости. Зачем люди идут 120 км крестным ходом]

Отрывок, характеризующий Смоленская епархия

– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.