Смоленское воеводство
| ||
Страна | ||
---|---|---|
Административный центр | ||
Крупнейшие города | ||
Дата образования | ||
Площадь |
53 000 км² | |
Смоле́нское воево́дство (лат. Palatinatus Smolencensis, польск. województwo smoleńskie) — административно-территориальная единица в составе Великого княжества Литовского. Существовало с 1508 по 1793 год, хотя в периоды с 1514 по 1613 и с 1654 по 1793 воеводство существовало номинально. Площадь — около 53 тысяч км². Центр — город Смоленск.
На севере и востоке воеводство граничило с Великим княжеством Московским (впоследствии, Русским царством), на юге — с Мстиславским воеводством и с Северской землёй (с 1635 года — Черниговским воеводством), на западе — с Витебским воеводством.
Содержание
История
В XII веке вокруг Смоленска образовалось независимое от Киева Смоленское княжество. В 1395 году оно было подчинено великим князем литовским Витовтом и c 1404 года включено в состав Великого княжества Литовского как Смоленская земля, управляемая великокняжескими наместниками и пользовавшаяся широкой автономией[1]. В 1508 году Смоленская земля была преобразована в воеводство[2].
Во время русско-литовской войны 1512—1522 годов в 1514 году Смоленск был взят русскими войсками, а по условиям заключённого в 1522 году перемирия территория Смоленского воеводства вошла в состав Русского государства[2].
В ходе войны Речи Посполитой с Россией 1609—1618 годов Смоленщина была завоёвана польско-литовскими войсками, а в 1611 году, после почти двухлетней осады, был взят Смоленск. В связи с этим в 1613 году Сейм Речи Посполитой постановил восстановить Смоленское воеводство в составе Великого княжества Литовского. По условиям заключённого в 1618 году Деулинского перемирия Россия признала территориальные потери. В состав воеводства вошли земли Смоленщины с городами Белый, Дорогобуж, Рославль, Смоленск, Серпейск, а также московские уезды Невель и Себеж с Красным Городком, Северская земля с Трубчевским княжеством и Почапская волость[2]. Положение православных верующих, не перешедших в католицизм или унию, значительно ухудшилось, имело место притеснение иных конфессий кроме католичества и униатства[3][4].
В 1625 году в составе воеводства был образован Стародубский повет, а земли, лежащие на север от него, образовали Смоленский повет. По итогам Смоленской войны 1632—1634 годов России отошла Серпейская волость. На оставшейся части Северщины в 1634 году было образовано Черниговское воеводство в составе Королевства Польского. В 1638 году Невельская, Себежская и Красногородская волости были переданы в состав Полоцкого воеводства. В 1644 году король польский и великий князь литовский в качестве жеста доброй воли передал России Трубчевск[2].
В 1620—1640-х годах на территории воеводства проведена аграрная реформа («волочная помера»), в ходе которой освобождённая земля раздавалась казакам, литовским татарам, пушкарям, другим военно-служилым людям и шляхте (на условиях ленного права). В 1633 году Криштоф Радзивилл получил в ленное владение Невельскую и Себежскую волости. В период с 1611 по 1626 годы 9 городов воеводства получили магдебургское право, в Смоленске было создано 4 ремесленных цеха[2].
Во время войны 1654—1667 годов Смоленское воеводство было занято русскими войсками, уже на начальном этапе войны был взят Смоленск. По итогам Андрусовского перемирия 1667 года и Вечного мира 1686 года территория воеводства вошла в состав Русского царства, но в Речи Посполитой продолжали существовать поветовые должности Смоленского воеводства, а бежавшая с территории воеводства шляхта (эзгулянты) собирала сеймики в Вильне. В 1793 году номинально существовавшее Смоленское воеводство было ликвидировано, а должности смоленских воеводы и каштеляна были переименованы в мерецких[2].
Воеводы
В период с 1514 по 1611 и с 1654 годов должность воеводы смоленского была номинальной, так как в это время воеводство не находилось под его контролем[5][2].
- Юрий Глебович (1508—1514)
- Юрий Сологуб (1514)
- Василий Тышкевич (1569—1570)
- Григорий Волович (1571—1577)
- Юрий Остик (1578—1579)
- Филон Кмита (1579—1587)
- Ян Валминский (1588—1595)
- Ян Абрамович (1596—1602)
- Пётр Дорогостайский (1605—1611)
- Николай Янович Глебович (1611—1621)
- Андрей Сапега (1621)
- Михаил Друцкий-Соколинский (1621)
- Ян Григорьевич Голубицкий-Корсак (1625)
- Александр Гонсевский (1625—1639)
- Криштоф Гонсевский (1639—1643)
- Юрий Николаевич Глебович (1643—1653)
- Павел Ян Сапега (1653; номинирован)
- Филипп Казимир Обухович (1653—1656)
- Адам Матей Сакович (1658—1662)
- Михаил Казимир Пац (1663—1667)
- Григорий Казимир Подберезский (1667—1677)
- Криштоф Есьман (1677—1686)
- Стефан Константин Песочинский (1686—1691)
- Адам Тарло (1691—1710)
- Ян Кос (1710—1712)
- Александр Ян Потоцкий (1712—1714)
- Франтишек Цетнер (1714—1732)
- Михаил Здислов Замойский (1732—1735)
- Станислав Потоцкий (1735—1744)
- Пётр Павел Сапега (1744—1771)
- Юзеф Сосновский (1771—1775)
- Юзеф Тышкевич (1775—1790)
- Франтишек Ксаверий Сапега (1790—1793)
Напишите отзыв о статье "Смоленское воеводство"
Примечания
- ↑ Смаленская зямля // Вялікае Княства Літоўскае. Энцыклапедыя у 3 т. — Мн.: БелЭн, 2005. — Т. 2: Кадэцкі корпус — Яцкевіч. — С. 600. — 788 с. — ISBN 985-11-0378-0.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Пазднякоў В. Смаленскае ваяводства // Вялікае Княства Літоўскае. Энцыклапедыя у 3 т. — Мн.: БелЭн, 2005. — Т. 2: Кадэцкі корпус — Яцкевіч. — С. 598—599. — 788 с. — ISBN 985-11-0378-0.
- ↑ [www.sedmitza.ru/text/436369.html Русская православная церковь. Очерки истории. Выпуск 1. М.: Издание Московской Патриархии, 1988]
- ↑ [vostlit.narod.ru/Texts/Dokumenty/Polen/XVII/1620-1640/SigizmundIII/Prerogativa_smolensk1623/text.htm Прерогатива Сигизмунда III Смоленской шляхте]
- ↑ Wolff J. Senatorowie i dygnitarze Wielkiego Księstwa Litewskiego 1386—1795. — Kraków, 1885. — S. 48—49.
Литература
- Wolff J. Senatorowie i dygnitarze Wielkiego Księstwa Litewskiego 1386—1795. — Kraków, 1885. — S. 48—55. (польск.)
Ссылки
- Думин С. [www.heraldik.ru/books/statyi/smolensk_voevod.htm Гербы городов Смоленского воеводства Речи Посполитой].
|
Отрывок, характеризующий Смоленское воеводство
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.