Смоленско-Рославльская операция

Смоленско-Рославльская операция
Основной конфликт: Великая Отечественная война
Дата	15 сентября — 2 октября 1943
Место	Смоленская область
Итог	Победа СССР
Противники
Третий рейх Третий рейх СССР СССР
Командующие
неизвестно неизвестно
Силы сторон
Группа армий «Центр» Западный фронт
Потери
неизвестно неизвестно

Смоле́нско-Росла́вльская опера́ция (15 сентября — 2 октября 1943) — наступательная операция войск Западного фронта, проведённая с целью завершить разгром группировки немецко-фашистских войск на смоленском и рославльском направлениях, освободить Смоленск и Рославль и развить наступление на Оршу и Могилёв.

Положение сил

В результате Спас-Деменской операции и Ельнинско-Дорогобужской операции войска Западного фронта (31-я, 5-я, 10-я гвардейская, 33-я, 49-я, 10-я, 68-я и 21-я армии, 5-й механизированный корпус, 2-й гвардейский танковый корпус, 6-й и 3-й кавалерийские корпуса, 1-я воздушная армия; генерал-полковник В. Д. Соколовский) нанесли серьёзное поражение 4-й и 9-й армиям немецко-фашистской группы армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Г. Клюге) и в начале сентября вышли на рубеж р. Устром и р. Десна, где противник занял заранее подготовленные позиции. После кратковременной подготовки фронт 15 сентября возобновил наступление.

Планирование операции

Замысел советского командования предусматривал рядом фронтальных ударов расчленить противостоявшие силы противника и уничтожить их по частям при содействии Калининского фронта, который одновременно проводил Духовщинско-Демидовскую операцию. Главный удар фронт наносил в центре силами 10-й гвардейской, 21-й и 33-й армий в общем направлении на Починок, Оршу, вспомогательные удары — армиями правого крыла (31-я, 5-я и 68-я) на Смоленск и левого крыла (49-я и 10-я) на Рославль.

Проведение операции

В первый день операции главная полоса обороны противника была прорвана почти на всех направлениях. Наступавшим войскам оказывали помощь партизаны. Немецко-фашистское командование было вынуждено начать отвод основных сил группы армий «Центр» к Смоленску. 16 сентября соединения 31-й армии овладели г. Ярцево. 23 сентября советские войска перерезали железную и шоссейную дороги Смоленск — Рославль и охватили вражескую группировку в районе Смоленска с юга: силами 164 сд 33-й армии был взят город Починок. 25 сентября соединения 31-й и 5-й армий, форсировав с ходу Днепр, освободили Смоленск, а соединения 10-й армии — Рославль. Ко 2 октября войска Западного фронта вышли на рубеж восточнее Чаусы, где по приказу ставки ВГК прекратили наступление.

Результаты операции

В результате Смоленско-Рославльской операции советская армия продвинулась на 135—145 км, завершила освобождение Смоленской области, а также положила начало освобождению БССР. Активные действия войск Западного фронта оказали существенную помощь войскам, развернувшим с конца августа Битву за Днепр, а также войскам Брянского фронта, проводившим Брянскую операцию. Особо отличившимся в боях семидесяти соединениям и частям Западного фронта были присвоены почётные наименования «Смоленские», «Рославльские», «Ярцевские».

Литература

• Истомин В. П., Смоленская наступательная операция 1943 г., М., 1975;
• На смоленском направлении (Выдержки из… сводок Совинформбюро…), Смоленск, 1973.
• Н. В. Огарков. Духовщинско-Демидовская операция // Советская Военная Энциклопедия. — Москва: Воениздат, 1977. — Т. 3. — С. 273—274. — 672 с. — 105 000 экз.

Отрывок, характеризующий Смоленско-Рославльская операция

– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.