Смоленск-Северный (аэродром)

Смоленск (Северный)
Страна: Регион:	Россия Смоленская область
Тип:	совместного базирования
Индекс:	ЬУБС
Расположение:	Смоленск, 3 км севернее ж.д. станции Смоленск
Высота: Координаты:	+255 м 54°49′29″ с. ш. 32°01′34″ в. д.54.82472° с. ш. 32.02611° в. д. / 54.82472; 32.02611
Местное время:	UTC +4
Взлётно-посадочные полосы (ВПП)
Номер	Размеры	Покрытие
08/26	2500х49 м	бетон
Список военных аэродромов России

Смоле́нск-Се́верный — экспериментальный (испытательный) аэродром в городе Смоленск, расположенный в 3 км севернее железнодорожной станции Смоленск.

Аэродром 1 класса, способен принимать самолёты Ил-76, Ту-154 и более лёгкие с ограничениями по классификационному числу ВПП, а также вертолёты всех типов.

Является аэродромом совместного базирования: здесь базируются экспериментальная лётно-испытательная станция Смоленского авиазавода и авиационная комендатура ВВС РФ. В 2009—2010 годах аэродром эпизодически использовался для приёма гражданских воздушных судов по разовым разрешениям Росавиации.

История

Основан в начале 1920-х годов.

С 1946 по 2009 годы на аэродроме дислоцировался 103-й гвардейский Красносельский Краснознамённый военно-транспортный авиационный полк имени Героя Советского Союза В. С. Гризодубовой (с 1970-х годов на его вооружении состояли самолёты Ил-76М, Ил-76МД). В октябре 2009 года полк был расформирован (самолёты переданы на военные аэродромы Оренбург-2 и Таганрог). Боевое знамя и почётное наименование полка переданы в сформированную авиационную базу 1-го разряда, которая находится рядом с городом Оренбург (на аэродроме Оренбург-2).

С 1951 по 1998 годы здесь также базировались самолёты 401-го и 871-го истребительных авиационных полков (в 1980—1990-х годах МиГ-23, Су-27, МиГ-29).

В 2011 году СМИ сообщали, что к 2013 году возможна реконструкция аэродрома Смоленск-Северный и создание на его основе международного аэропорта, способного принимать современные самолёты Airbus A320. В начале 2012 года аэродром передан от Министерства Обороны РФ в ведение администрации Смоленской области.. 15 августа 2014 года распоряжением Правительства РФ аэродром был переведён из государственных в экспериментальные и в ведение Минпромторга РФ.

Авиакатастрофы и происшествия

10 апреля 2010 года на аэродроме (в восточной его части, между ближним приводом и торцом ВПП) при заходе на посадку в сложных метеоусловиях потерпел катастрофу самолёт Ту-154М. На борту лайнера находились президент Польши Лех Качиньский, его супруга, представители Парламента и члены неофициальной делегации страны. Все 96 человек, находившиеся на борту (включая экипаж), погибли. 12 января 2011 года МАК представил окончательный доклад о расследовании авиационного происшествия, из которого следует, что причинами катастрофы стали неправильные действия экипажа (неуход на второй круг в метеоусловиях значительно ниже метеоминимума аэродрома, снижение ниже указанной руководителем полётов минимальной безопасной высоты 100 м, игнорирование сигналов системы предупреждения об опасном сближении с поверхностью земли) и психологическое давление на него. Ко времени посадки самолёта на аэродроме наблюдались сложные метеорологические условия: низкая облачность и туман. Фактические значения высоты нижней границы облаков (ВНГО) и видимости на аэродроме в момент катастрофы составили 40-50 м ВНГО и 300—500 м видимости; на данном аэродроме метеоминимум (минимально допустимое значение ВНГО и видимости, при котором разрешена посадка воздушных судов по системе РСП+ОСП) составляет соответственно 100 м и 1000 м. Руководитель полётов предупредил экипаж самолёта о сложных метеорологических условиях и предложил экипажу посадить самолёт на запасном аэродроме в Москве, Минске или Витебске. Выводы о виновности будут делать следователи Следственного комитета России.

Польская сторона не согласилась с рядом положений и выводов МАК, главным образом с односторонним подходом в определении виновников катастрофы, и сочла доклад, подготовленный российской стороной, неприемлемым.

См. также

• Список военных аэродромов России
• Смоленск-Южный (аэропорт)

Ссылки

• [www.mil.ru/info/1069/details/index.shtml?id=24572 История 103-го военно-транспортного авиационного полка]
• [www.smolgazeta.ru/history/2363-trassy-nad-smolenskom.html Трассы над Смоленском]

Отрывок, характеризующий Смоленск-Северный (аэродром)

– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…