Смолицкий, Хаим Львович

Хаим Львович Смолицкий
Дата рождения:	6 ноября 1912(1912-11-06)
Место рождения:	Фергана, Российская империя
Дата смерти:	23 июня 2003(2003-06-23) (90 лет)
Место смерти:	Санкт-Петербург, Российская Федерация
Страна:	СССР СССР Россия Россия
Научная сфера:	дифференциальные уравнения, теория надёжности, вычислительная математика
Место работы:	ЛОМИ, ВКА им.А.Ф.Можайского
Научный руководитель:	Н. М. Гюнтер

Ха́им Льво́вич Смоли́цкий (6 ноября 1912; Фергана, Российская Империя — 23 июня 2003; Санкт-Петербург) — советский и российский математик, доктор физико-математических наук, специалист в области дифференциальных и интегральных уравнений.

Биография

Родился в ферганской семье бедного аптекаря Льва Иосифовича Смолицкого. В 1936 году он закончил математико-механический факультет Ленинградского Государственного Университета и был оставлен в аспирантуре. Параллельно с написанием диссертации работает ассистентом на кафедре высшей математики Ленинградского института киноинженеров (ЛИКИ). В 1940 году под руководством классика математики профессора Николая Максимовича Гюнтера защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук.

В октябре 1940 года становится преподавателем Высшего военно-морского инженерного училища им. Ф.Э.Дзержинского. С тех пор вся его жизнь была неразрывно связана с Вооруженными Силами.

С сентября 1941 г. по июнь 1944 Х.Л.Смолицкий защищал Родину на Ленинградском и других фронтах в качестве командира взвода зенитной батареи, неоднократно был отмечен боевыми наградами.

Третьим родом войск для Х.Л.Смолицкого стала авиация - в конце войны в 1944 г. он назначается преподавателем кафедры математики Ленинградской Военно-воздушной академии Красной Армии.

В 1950 он успешно защищает диссертацию на соискание ученой степени доктора физико-математических наук. Одним из его оппонентов, как и по кандидатской диссертации, был академик В.И. Смирнов. В 1951 г. ему было присвоено звание профессора.

Параллельно с 1948 года Х. Л. Смолицкий участвовал в рамках Ленинградского отделения Математического института в секретной группе по атомному проекту (под руководством академика Л. В. Канторовича). Группа занималась расчётами критических масс различных ядерных зарядов для первой и второй атомных бомб . В группу, помимо Х.Л. Смолицкого, входили Н. М. Терентьев, В. С. Владимиров, В. Н. Кублановская, Г. А. Николаева и др.

В 1958 году в ЛКВВИА имени А. Ф. Можайского по инициативе выдающегося учёного в области теории автоматического управления Е. П. Попова создаётся одна из первых в военных вузах страны кафедра вычислительных машин, куда Х.Л.Смолицкий, в то время маститый учёный в области дифференциального и интегрального исчисления, был приглашен на должность старшего преподавателя. Им были поставлены такие курсы, как "Вычислительная математика", "Специальные главы математики", "Теория вероятностей" и др.

В 1972 году Х.Л.Смолицкий переходит на выделившуюся из кафедры электронной вычислительной техники кафедру математического обеспечения.

В 1974 году Хаим Львович возвращается на кафедру математики и преподает там до 1992 года (до 80 лет).

Научная деятельность

Научные работы Х. Л. Смолицкого в период 1937—1960 гг. были посвящены уравнениям математической физики (волновое уравнение, теория потенциалов и др.), прохождению сигналов через волноводы, обработке гравитационных измерений и др.

В 1961—1965 гг. Х. Л. Смолицкий занимался численными методами решения систем дифференциальных уравнений в частных производных. В этот же период он выполнил несколько работ по теории надежности, в том числе совместно с П. А. Чукреевым — одно из первых исследований по оптимальному резервированию.

Написанная им совместно с профессором С. Г. Михлиным в 1965 году книга «Приближенные методы решения дифференциальных и интегральных уравнений» получила широкую известность и была также издана в США, Японии, Германии, Польше, Словакии.

Работы Х. Л. Смолицкого последующих лет связаны с оценкой влияния инерции рамок карданова подвеса на ошибки гироскопа. В этой области им получены фундаментальные результаты, содержащие исчерпывающее решение проблемы. В девяностые годы своей биографии он работал в области космической навигации.

Хаим Львович сразу и глубоко — еще в годы, когда кибернетика была объявлена «лженаукой» — оценил и полюбил вычислительную технику. С 1958 г., войдя в состав вновь организованной кафедры вычислительных машин, он поставил читаемый до сих пор курс вычислительной математики, написал учебные пособия по этой дисциплине, по теории вероятностей и по элементам теории выбора оптимального поведения.

Х. Л. Смолицкий подготовил 10 докторов и 10 кандидатов наук, защитивших, как и их руководитель, свои диссертации в срок (Г. И. Черепанов, Е. Н. Митичкин, А. В. Булдаков, Ю. И. Рыжиков, А. Н. Свердлик, Е. Е. Сергеев, А. И. Захаров и др.)

Х. Л. Смолицкий является автором изобретения — с профессиональными математиками такое случается не часто. Уже в более чем зрелом возрасте он вместе с НПО «Светлана» работал над усовершенствованием математического обеспечения малых машин и калькуляторов — в частности, обосновал необходимую разрядность задания числа π.

Долгое время участвовал в работе Ленинградского математического общества.

Интересные факты

Несмотря на то, что значительная часть жизни Х. Л. Смолицкого была связана с армией, он совершенно не был командиром, в чём сам признавался. На вопрос, как же он во время войны командовал взводом зенитной батареи, он отвечал: "Я не командовал, я просил". Но у Хаима Львовича было огромное обаяние, и коллеги относились к нему с колоссальным уважением и теплотой. На кафедре математики, где он работал, так говорили о нём: "Хаим Львович - человек библейского порядка. На тебя действуют не его звания и должности. Просто рядом с ним становишься другим".

К Х. Л. Смолицкому за консультацией в области математики обращались многие соискатели учёных степеней. Но он не давал готовых решений задач, а так строил беседу, что каждый после встречи с ним ощущал, как будто он сам решил эту задачу. В научных спорах был принципиален, но не карал за незнание, а помогал получить новые знания. В академии не принято было выходить на защиту диссертации, не сходив на консультацию к Х. Л. Смолицкому.

В 1962 году широко отмечалось 50-летие Х. Л. Смолицкого. В этот юбилей С. М. Лозинский так охарактеризовал Х. Л. Смолицкого: «Хаим Львович — прекрасный специалист, глубокий знаток науки, но удивительно скромный человек. Если он говорит, что немножко знаком с какой-то областью, то это означает, что он прекрасно владеет и разбирается в этом вопросе. Если говорит, что более-менее в чём-то разобрался, то это значит, что Хаим Львович — истина в последней инстанции, и можно уже ни к кому больше не ходить. Слова „я хорошо разобрался“ Хаим Львович никогда не говорил».

Х. Л. Смолицкий был начитан в классической литературе, прекрасно знал английский, немецкий и французский языки. На 90-летие Х. Л. Смолицкого О. А. Ладыженская, академик АН СССР, вспоминала, как будучи аспиранткой ЛГУ в конце 40-х годов, когда ведущую роль в научных публикациях по расчетам ядерных реакторов занимали французы, она обратилась за помощью в переводе статей к Х. Л. Смолицкому. Хаим Львович занимался ядерными расчетами в группе Канторовича, и любезно согласился помочь с французским молодой аспирантке.

В годы воинской службы он считался одним из лучших стрелков кафедры, был пловцом и заядлым лыжником, в 60 лет сдал нормы на только что введенный новый значок ГТО — «Бодрость и здоровье».

До конца жизни Хаим Львович старался освоить новые знания, решал математические задачи. На 85-м году жизни он приобрел персональный компьютер и освоил программирование на языке Паскаль, позже вместе с Ю. И. Рыжиковым азартно тестировал математические пакеты. На 90-м году жизни Х. Л. Смолицкий заинтересовался объектно-ориентированным программированием.

Библиография и публикации

Всего опубликовано более 100 открытых научных работ. Десять его статей опубликованы в “Докладах АН СССР”, ряд работ – в других изданиях Академии Наук (“Прикладная математика и механика”, “Механика твердого тела”, ”Техническая кибернетика”).

1. Смолицкий Х.Л. К вопросу о тождественности функций Le Roy, Poincare и Стеклова. - Доклады АН СССР, 1937, т.XVI, №1. – 4 с.
2. Смолицкий Х.Л. О функциях Le Roy, Poincare и Стеклова. - Доклады АН СССР, 1939, т.XXII, №4. – 4 с.
3. Смолицкий Х.Л. Предельная задача для волнового уравнения в случае цилиндра. – Доклады АН СССР, 1946, т.IV, №7. – 4 с.
4. Смолицкий Х.Л. Граничная задача теории упругости для бесконечного цилиндра. – Доклады АН СССР, 1947, т.LV, №5. – 4 с.
5. Смолицкий Х.Л. О почти периодичности обобщённых решений волнового уравнения. - Доклады АН СССР, 1948, т.60, №3. - 4 с.
6. Смолицкий Х.Л. Некоторые интегральные оценки производных решений волнового уравнения. - Доклады АН СССР, 1950, т.73, №2. - 4 с.
7. Смолицкий Х.Л. Предельная задача для волнового уравнения. – Доклады АН СССР, 1950, т.73, №3. – 4 с.
8. Смолицкий Х.Л. Оценки производных фундаментальных функций. – Доклады АН СССР, 1950, т.74, №2. – 4 с.
9. Смолицкий Х.Л. Редакция и добавления в книге Н.М.Гюнтера "Теория потенциала". - М.:ГИТТЛ, 1953. - 80 с.
10. Смолицкий Х.Л. Обобщение одного критерия для проверки интерпретации гравитационных наблюдений. – Доклады АН СССР, 1956, т.106, №2. – 3 с.
11. Смолицкий Х.Л. Оценка производных функций Ф.Неймана. – Доклады АН СССР, 1956, т.106, №5. – 4 с.
12. Смолицкий Х.Л. О суммируемости потенциалов. – Успехи математических наук, 1957, т.12, вып.4. - С.349-356.
13. Смолицкий Х.Л. Об одном сингулярном интеграле, встречающемся в теории суммирования кратного интеграла Фурье. – Вестник ЛГУ, 1958, №7. Серия математики, механики и астрономии, вып.2. – С.125-130.
14. Смолицкий Х.Л. Об одной теореме вложения. – Вестник ЛГУ, 1959, №7. Серия математики, механики и астрономии, вып.2. – С.32-40.
15. Смолицкий Х.Л. О сравнении надёжности систем при поэлементном и общем резервировании. – Известия АН СССР, ОТН, 1959, №3. – 4 с.
16. Смолицкий Х.Л. К вопросу об оптимальном резервировании аппаратуры. – Известия АН СССР, ОТН, 1959, №4. – 7 с.
17. Смолицкий Х.Л. Об одной количественной характеристике надёжности. - Радиотехника, 1960, т.15, №8. - 7 с.
18. Смолицкий Х.Л. Вычислительная математика. Конспект лекций. – Л.: ЛКВВИА им.А.Ф.Можайского, 1960. – 113 с.
19. Михлин С.Г., Смолицкий Х.Л. Приближённые методы решения дифференциальных уравнений. - М.:Наука, 1965. - 383 с.
20. Mikhlin S. G., Smolitskiĭ Kh. L. Approximate methods for solution of differential and integral equations / Modern analytic and computational methods in science and mathematics. v. 5. - New York: American Elsevier Pub. Co., 1967. - 308 p.
21. Смолицкий Х.Л. Специальные главы математики. Учебное пособие. Л.: ЛВИКА им.А.Ф.Можайского, 1968.
22. Рышков Ю.П., Смолицкий Х.Л. Представимость процесса обслуживания вложенной цепью Маркова / Большие системы и управление. - Л.: ЛВИКА им.А.Ф.Можайского, 1969. - С.160-168.
23. Смолицкий Х.Л. Теория вероятностей. Учебное пособие. Л.: ЛВИКА им.А.Ф.Можайского, 1970. - 96 с.
24. Смолицкий Х.Л., Рыжиков Ю.И. Вычислительная математика. Учебное пособие. Л.: ВИКИ им.А.Ф.Можайского, 1976. - 144 с.
25. Смолицкий Х.Л. Ряды. Учебное пособие. Л.: ВИКИ им.А.Ф.Можайского, 1984. - 76 с.
26. Смолицкий Х.Л. Линейное программирование. Учебное пособие. – Л.: ВИКИ им.А.Ф.Можайского, 1989. – 87 с.
27. Смолицкий Х.Л. Методы и алгоритмы исследования нейроподобных сетей. Вып.1. Динамические свойства моделей нейронных сетей. - СПб.: ВИКА им.А.Ф.Можайского, 1992. - 85 с.
28. Смолицкий Х.Л. Вычислительная математика. Учебное пособие. – СПб.: ВИКА им.А.Ф.Можайского, 1997. – 354 с.
29. Кузнецов В.И., Смолицкий Х.Л., Данилова Т.В. Метод автономной астрономической навигации и ориентации ИСЗ / Изв.вузов. Приборостроение, 2003. Т.46. №4. – С.5-17
30. Смолицкий Х.Л., Кузнецов В.И., Данилова Т.В. Модель оптического построителя местной вертикали ИСЗ / Изв.вузов. Приборостроение, 2005. Т.48. №5. – С.45-52

Литература

• Ежов Е .П. Военный инженерный краснознаменный институт им. А. Ф. Можайского. Очерки истории. 1941 - 1981 гг. — Л.: ЛВИКА им. А. Ф. Можайского, 1981. — 304 с.
• Ежов Е П. Военный инженерный краснознаменный институт им. А. Ф. Можайского. Очерк истории 1941-1991 гг. — Л.: ВИКИ им. А. Ф. Можайского, 1990. — 394 с.
• Сазонов О. Н., Новиков Н. С., Федоров Т. Н. Под общ. ред. Л. Д. Кизима. История Военной инженерно-космической академии имени А. Ф. Можайского (1712—1998). Военно-исторический труд. — Санкт-Петербург: ВИКА им. А. Ф. Можайского, 1999. — 167 с.
• Кафедра электронной вычислительной техники. Исторический очерк к 50-летию основания кафедры. — Л.: ВКА им. А. Ф. Можайского, 2008. — 60 с.

Ссылки

• [www.rtc.ru/encyk/biogr-book/17S/2700.shtml Энциклопедия космонавтики]
• [www.mathnet.ru/php/person.phtml?option_lang=rus&personid=22083 Общероссийский математический портал Math-Net.Ru]

Отрывок, характеризующий Смолицкий, Хаим Львович

Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.