Смольный собор

Православный собор
Смольный Воскресенский собор
Смольный собор
Страна	Россия
Город	Санкт-Петербург, площадь Растрелли, 1
Конфессия	Православие
Епархия	Санкт-Петербургская
Тип здания	Собор
Архитектурный стиль	Барокко
Автор проекта	Б. Ф. Растрелли
Строитель	Х.-Л. Кнобель
Основатель	Елизавета Петровна
Первое упоминание	1745
Дата основания	1748
Строительство	1746—1835 годы
Дата упразднения	1931—1990
Статус	Объект культурного наследия РФ № 7810656007
Состояние	действующий

Смольный Воскресения Христова собор или просто Смольный собор — православный храм Санкт-Петербурга. Входит в состав архитектурного ансамбля Смольного монастыря, который находится в Санкт-Петербурге на левом берегу Невы на Смольной набережной. До 2015 года являлся концертной площадкой классической музыки (пл. Растрелли, 3/1).

История

В 1740-е годы Елизавета Петровна, уже будучи императрицей, указала построить монастырь на месте «Смольного дома» — дворца, в котором она прожила своё юношество. В монастырский комплекс должны были войти храм с домовыми церквями и колокольней, и институт для девушек из дворянских семей. Архитектор собора — Бартоломео Франческо Растрелли. Торжественная церемония закладки собора состоялась 30 октября 1748 года. С 1749 года работами руководил Христиан Кнобель — архитектор, работавший вместе с Растрелли. К 1751 году были закончены все подготовительные работы и все фундаменты. Началось возведение самого собора. Вскоре началась Семилетняя война с Пруссией, после которой финансирования для строительства стало недостаточно и строительство пошло медленно. С 1762 года отделку собора ведёт архитектор Ю.М. Фельтен. Открытие Смольного института состоялось 27 июня 1764 года, собор же был достроен архитектором В. П. Стасовым только в 1835 году.

Смольный собор был закрыт в 1931 году, однако решение о его закрытии было принято ещё на восемь лет раньше, в 1923. За год до принятия решения, 20 апреля 1922 года из него было изъято всё церковное имущество. Однако иконостас собора был демонтирован гораздо позже — только в 1972 году. В отличие от многих других храмов Санкт-Петербурга, Смольный собор не был открыт для богослужений. В 1990 году в соборе был открыт концертно-выставочный зал (закрыт в 2015 году).

24 мая 2009 года епископ Гатчинский Амвросий отслужил в соборе первый, после длительного перерыва, молебен, а с 2010 года Смольный собор вновь был открыт для богослужений. 7 апреля 2010 года, в праздник Благовещения, спустя 87 лет, были вынесены кресла из правого Екатерининского придела собора, освободив место для полутысячи молящихся. Божественную литургию в этот день отслужил митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир (Котляров). Казанский кафедральный собор Санкт-Петербурга подарил для богослужения старинный престол. К этому дню восстановлен запрестольный образ Богородицы — копия картины Алексея Венецианова, хранящейся в Государственном Русском музее. После этого Богослужения в южном приделе собора стали совершаться регулярно по воскресным дням. 6-7 января 2011 года в соборе прошло первое с 1917 года Рождественское богослужение.

В 2010 году в честь 175-летнего юбилея Смольного собора Санкт-Петербургский монетный двор выпустил памятную медаль. Также к юбилею был выпущен специальный конверт.

В 2014 году со стороны набережной ведётся строительство жилого комплекса, который перекрывает исторический вид на собор со стороны Невы и набережных. На данный момент вид со Свердловской набережной окончательно испорчен, видны лишь верхушки куполов и отчасти центральная часть. Строительство продолжается.

В 2015 году Смольный собор был окончательно передан в ведение РПЦ с демонтажом органа. Камерный хор Смольного собора также лишился места своего базирования и был вынужден сменить название.

Проект колокольни

Согласно макету ансамбля Смольного монастыря (хранится в музее Академии художеств) должна была быть построена высокая 140-метровая пятиярусная колокольня. Таким образом высота этой колокольни на 18 метров превзошла бы высоту шпиля колокольни Петропавловского собора, и могла бы стать самым высоким зданием в Европе. Первый ярус колокольни должен был служить триумфальной аркой — парадным въездом в монастырь, второй — надвратной церковью, а в остальных трёх должны были располагаться звонницы. Колокольню должна была завершать маленькая башенка с тремя круглыми окнами и венчающей её главкой с крестом.

Однако, вопреки сложившемуся мнению, ансамбль Смольного монастыря остался без колокольни по воле самого Растрелли, а не из-за нехватки средств (строительство колокольни приостановлено в 1756 году, до вступления России в Семилетнюю войну), хотя и оба эти факта могли стать решающими. Благодаря упомянутому макету зодчий понял возможную ошибку и сохранил доминирующее влияние единственно здания самого собора. Архитектурно-конструктивные решения также отличаются от представленных в макете.

• Макет Смольного собора.jpg

  Раскрытый макет Смольного собора

• Макет Смольного монастыря.jpg

  Макет, созданный бригадой Я. Лоренцо под руководством Х. Кнобеля

Архитектура

В плане весь монастырь представляет собой греческий крест с центральным собором внутри и четырьмя церквями по углам. Высота собора — 93,7 метра. Построен в стиле пышного елизаветинского барокко с такими архитектурными элементами, как люкарны, лучковые фронтоны, покрашен в светлый, мягкий голубой цвет, купола — в серый. Пятиглавие собора выполнено достаточно необычным образом. По изначальному проекту Растрелли планировал построить однокупольный собор по образцу европейских храмов, но императрица Елизавета упорно настояла на православном пятиглавии. В итоге собор построили пятиглавым, но только один, центральный купол относится непосредственно к храму, остальные четыре — колокольни. Центральный купол расположен на барабане и по размерам значительно больше остальных, он имеет шлемовидную форму, сверху его венчает расположенная на фонаре луковичная главка, имеющая при этом большой размер. Четыре одинаковых колокольни имеют вогнутую форму и состоят из двух ярусов, во втором ярусе располагается звонница, каждую из колоколен венчает маленький луковичный купол. Вливаясь в хор корпусов Смольного института, фасад нижней части собора по стилю архитектуры гораздо больше напоминает дворец, нежели храм. Вторая часть собора с пятиглавием, по сравнению с ним выглядит лёгкой и устремлённой ввысь. Домовые церкви располагаются по четырём углам монастыря и как бы встроены в его стену. Каждая из них имеет только один шлемовидный купол, увенчанный большого размера главкой с крестом. Архитектурное решение собора создаёт необычную иллюзию его размеров. По мере приближения собор визуально уменьшается, при этом не теряя своей величественности. Даже не испытывающие пиетета к стилю барокко профессиональные зодчие отдавали должное этому творению Ф. Б. Растрелли, совершенству его пропорций и изяществу декоративного убранства. Согласно легенде, архитектор Джакомо Кваренги, представитель противоположного взгляда на зодчество, несмотря на свой непримиримый характер и откровенную враждебность по отношению к Растрелли, останавливался напротив главного входа в Смольный собор, поворачивался к нему лицом, снимал шляпу и восклицал: «Ecco una chiesa!» («Вот это храм!»).

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Смольный собор

• Смольный монастырь.png

  Смольный собор ночью

• Внутренняя башня в Смольном соборе.jpg

  Внутренняя башня

• Ангелы на соборе воскресения словущего.jpg

  Ангелы

См. также

• Список храмов Санкт-Петербурга
• Список самых высоких православных храмов и колоколен

Ссылки

• Статьи на сайте Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор»:
  • [www.cathedral.ru/smolnii_sobor/ Смольный собор]
  • [www.isaac.spb.ru/smolny/history История строительства]
  • [www.isaac.spb.ru/smolny/history/nunnery Монастырский комплекс]
  • [www.cathedral.ru/raspisanie_bogoslugenii Расписание богослужений]

Отрывок, характеризующий Смольный собор

Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.