Смушкевич, Яков Владимирович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Яков Владимирович Смушкевич
Псевдоним

Генерал Дуглас

Дата рождения

1 (14) апреля 1902(1902-04-14)

Место рождения

Ракишки, Новоалександровский уезд, Ковенская губерния, Российская империя

Дата смерти

28 октября 1941(1941-10-28) (39 лет)

Место смерти

посёлок Барбыш, Куйбышевская область, СССР

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

Военно-воздушные силы

Годы службы

1918—1941

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

ВВС РККА

Сражения/войны

Гражданская война в России  Гражданская война в Испании  Бои на Халхин-Голе

Награды и премии
Связи

Рычагов, Павел Васильевич

Внешние изображения
[www.lev-razumovsky.ru/rus/portraits/smushkevich.htm Бюст Якову Смушкевичу](недоступная ссылка). Скульптор Лев Разумовский
[www.lev-razumovsky.ru/rus/portraits/smushkevich_bronze.htm Памятник Якову Смушкевичу](недоступная ссылка) в посёлке Монино (Московская область)
[i2.vkonline.ru/8998B34D-GAQhBCIEHg.jpg Памятник расстрелянным под Самарой](недоступная ссылка)

Я́ков Влади́мирович Смушке́вич (1 [14] апреля 1902, Ракишки, Ковенская губерния, Российская империя — 28 октября 1941, Барбыш, Куйбышевская область, СССР) — советский военачальник, старший военный советник по авиации испанской республиканской армии; командующий ВВС РККА в боевых действиях в районе реки Халхин-Гол, начальник ВВС РККА (1939), помощник начальника Генштаба РККА по авиации (1940); генерал-лейтенант авиации, генерал-инспектор ВВС РККА; дважды Герой Советского Союза. Арестован и расстрелян в 1941 году. Посмертно реабилитирован в 1954 году. Первый еврей — Герой Советского Союза.





Биография

Родился в местечке Ракишки Новоалександровского уезда Ковенской губернии (ныне город Рокишкис на северо-востоке Литвы, административный центр Рокишского района в Паневежском уезде). По национальности — еврей.

Участник Гражданской войны 1918—1920 годов на Западном фронте .

В конце 1918 был принят в ВКП(б) и назначен на должность комиссара в 1-м Минском коммунистическом батальоне, который вошёл в состав Западной армии. В боях на Западном фронте Смушкевич был ранен в руку.

В начале 1919 года в боях под Барановичами был ранен сабельным ударом в ногу и взят в плен белополяками. Смушкевичем заинтересовалась польская контрразведка «Двуйка», и его переводят в вильненскую тюрьму «Лукишки». Тринадцать месяцев длилось заключение.Весной 1920 удалось осуществить побег: спрятавшись в прачечной среди бельевых корзин, он был вывезен с территории тюрьмы.

Вернувшись в расположение частей Красной Армии, Яков зачисляется рядовым бойцом в 144-й стрелковый полк, входивший в бригаду под командованием героя Гражданской войны Яна Фабрициуса. В июле 1920 г., уже в качестве политрука роты, Смушкевич участвует во взятии Сморгонского укреплённого района. В бою за Пултуск заменил раненого комиссара полка.

С 1922 года на политработе в авиаэскадрилье в Минске.

С февраля 1928 г. комиссар 43-й авиаэскадрильи во 2-й авиабригаде, расквартированной в Витебске. С весны 1930 г. заместитель начальника политотдела 2-й авиабригады.

В ноябре 1931 году стал командиром и комиссаром 2-й авиабригады , вскоре превратив её в одно из образцовых соединений Военно-воздушных сил РККА.

22 сентября 1936 г. присвоено воинское звание «комбриг».

С ноября 1936 года по 17 июня 1937 года Смушкевич («испанский» псевдоним — Генерал Дуглас) в рядах советских добровольцев принял участие в гражданской войне в Испании на стороне республиканского правительства — старшим военным советником по авиации, руководителем противовоздушной обороны Мадрида.

За проявленные мужество и героизм при выполнении интернационального долга Яков Владимирович Смушкевич 21 июня 1937 года был удостоен звания Героя Советского Союза.

20 июня 1937 г. присвоено воинское звание «комкор».

По возвращении из Испании в 1937 году окончил курсы усовершенствования начальствующего состава при Военной академии имени М. В. Фрунзе, и в том же году вступил в должность заместителя начальника Управления ВВС РККА А. Д. Локтионова. 7 октября 1938 года утверждён членом Военного совета при народном комиссаре обороны СССР[1].

В мае — августе 1939 года во время советско-японского конфликта на реке Халхин-Гол в Монголии командовал авиацией 1-й армейской группы.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 ноября 1939 года за мужество и отвагу в боях с японскими захватчиками на реке Халхин-Гол комкор Яков Владимирович Смушкевич награждён второй медалью «Золотая Звезда». Правительство Монголии наградило его орденом Боевого Красного Знамени Монгольской Народной Республики.

С 19 ноября 1939 года Смушкевич — начальник ВВС РККА, 4 апреля 1940 года присвоено воинское звание командарм 2-го ранга. Кандидат в члены ЦК ВКП(б) с 1939 года. Член ЦИК БССР в 1935—1936 годах. Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва.

Постановлением Совета народных комиссаров СССР от 4 июня 1940 года Смушкевичу было присвоено воинское звание генерал-лейтенант авиации. В августе 1940 года был переведён на должность генерал-инспектора ВВС РККА, а в декабре того же года — помощника начальника Генерального штаба РККА по авиации.

Арест и расстрел

8 июня 1941 года был арестован органами НКВД СССР по обвинению в участии в военной заговорщической организации, по заданиям которой в числе других арестованных проводил «вражескую работу, направленную на поражение Республиканской Испании, снижение боевой подготовки ВВС Красной Армии и увеличение аварийности в Военно-Воздушных Силах».Несмотря на отсутствие объективных доказательств виновности Смушкевича в совершении тяжких государственных преступлений, он, в числе других 25 арестованных, 28 октября 1941 года без суда был расстрелян согласно предписанию Берия Л.П за №2756/Б от 18.10.41, а заместитель наркома внутренних дел СССР Кобулов Б.З. и Влодзимирский Л.Е. в 1942 году задним числом сфальсифицировали заключение о расстреле Смушкевича, заведомо ложно указав в нем, что предъявленное ему обвинение доказано.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1947 года был лишён звания Героя Советского Союза и всех государственных наград.

В 1954 году посмертно реабилитирован. Звание Героя Советского Союза и награды возвращены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 марта 1957 года.

На мемориальном кладбище авиаторов в Монино под Москвой Я.В. Смушкевичу установлено надгробие-кенотаф.

Награды

Семья

Жена: Бася Соломоновна Смушкевич(Гольфанд).

Дочь: Роза (1925 г. рождения)

26 июня 1943 г. ОСО при НКВД СССР приговорило жену и дочь как ЧСИР (членов семьи изменника Родины) к пяти годам исправительно-трудовых лагерей.

Два старших брата и сестра.

В начале 2000 годов Роза Смушкевич эмигрировала в Германию. Ещё одна дочь погибла в трёхлетнем возрасте, выпав с балкона по невнимательности няни.

Память

  • Первый памятник Якову Смушкевичу поставлен в 1969 году в Рокишкисе. Автором этого памятника был известный литовский скульптор Константинас Богданас. Он сохранился и в современной независимой Литве
  • 17 августа 2008 года на Монинском мемориальном военном кладбище Военно-воздушной Академии имени Ю. А. Гагарина в посёлке Монино (Московская область) состоялось торжественное открытие памятника Я. В. Смушкевичу.
  • В 1987 году в Витебске именем Я. В. Смушкевича названа улица.
  • Под Самарой на месте расстрела установлен памятный знак, на котором начертано: «Установлен на месте захоронения жертв репрессий 30-40-х гг. Поклонимся памяти невинно погибших…»[2].

Напишите отзыв о статье "Смушкевич, Яков Владимирович"

Примечания

  1. Военный совет, 2006, с. 17.
  2. Ерофеев, Валерий. [www.vkonline.ru/article/10422.html Расстрел в запасной столице]. Волжская коммуна (31 октября 2009). Проверено 15 сентября 2014.

Литература

  • Бортаковский, Т. Расстрелянные Герои Советского Союза. — М. : Вече, 2012. — ISBN 978-5-9533-6190-3.</span>
  • Водопьянов М. В. Летать рождённый / М. В. Водопьянов, Г. Григорьев. — М. : Издательство ДОСААФ, 1969.</span>
  • Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937—1941. Биографический словарь. — М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. — С. 439—441. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8.
  • Витебск : Энциклопедический справочник / гл. ред. И. П. Шамякин. — Мн. : БелСЭ им. П. Бровки, 1988. — С. 328, 329. — ISBN 5-85700-004-1.</span>
  • Смушкевич Яков Владимирович // Сафлор — Соан. — М. : Советская энциклопедия, 1976. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 23).</span>

Исторические источники

  • Военный совет при Народном комиссаре обороны СССР. 1938, 1940 гг. : Документы и материалы. — М. : РОССПЭН, 2006. — 336 с. — ISBN 5-8243-0694-X.</span>

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1079 Смушкевич, Яков Владимирович]. Сайт «Герои Страны».

  • Шушаков, О. А. [samlib.ru/s/shushakow_o_a/045geroismushkevich.shtml Смушкевич Яков Владимирович]. Журнал «Самиздат» (1 августа 2008). Проверено 15 сентября 2014.
  • [tarnegolet.livejournal.com/ tarnegolet]. [tarnegolet.livejournal.com/167535.html Яков Смушкевич]. Живой Журнал (20 августа 2008). — Об открытии памятника Я. В. Смушкевичу. Проверено 16 мая 2012.
Предшественник:
Локтионов, Александр Дмитриевич
Главнокомандующие ВВС СССР и России

1939—1940
Преемник:
Рычагов, Павел Васильевич

Отрывок, характеризующий Смушкевич, Яков Владимирович

Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.