Снайдер, Дэн

Дэн Снайдер
Баннер с именем хоккеиста на Олстейт-арене
Позиция	центральный нападающий
Рост	185 см
Вес	89 кг
Гражданство	Канада Канада
Родился	23 февраля 1978(1978-02-23) Элмира, Онтарио, Канада
Умер	5 октября 2003(2003-10-05) (25 лет) Атланта, США
Драфт НХЛ	не выбирался
Игровая карьера
1995—1999 Оуэн Саунд Платерз 1999—2001 Орландо Солар Берз 2001—2003 Атланта Трэшерз 2001—2003 Чикаго Вулвз

Дэниел Джозеф (Дэн) Снайдер (англ. Daniel Joseph (Dan) Snyder; 23 февраля 1978, Элмира, Канада — 5 октября 2003, Атланта, США) — канадский хоккеист, играл в НХЛ в составе клуба «Атланта Трэшерз» на позиции центрального нападающего. В возрасте 25 лет погиб в автокатастрофе, виновником которой стал его партнёр по «Атланте» Дэни Хитли.

Биография

В 1994 году Снайдер с трудом попал в юниорскую команду его родного города, «Элмира Шугар Кингз». Он был близок к отчислению из-за плохой игры, но вскоре прибавил и был признан новичком года команды. После этого Снайдер перешёл в «Оуэн Саунд Платерз», выступавшую в Хоккейной лиге Онтарио. Снова испытав проблемы вначале, Дэн в итоге провёл за команду 4 сезона, 2 последних в роли капитана. В последнем сезоне незадрафтованный Снайдер набрал 107 очков в 80 матчах, чем привлёк внимание «Атланты Трэшерз». Клуб НХЛ подписал с ним контракт, и следующие 2 сезона Снайдер провёл в составе «Орландо Солар Берз», команды Международной хоккейной лиги. В конце сезона 2000/01 Дэн был вызван в основной состав «Атланты» и провёл за неё первые 2 матча. Летом он присоединился к фарм-клубу АХЛ «Чикаго Вулвз», а концовку следующего сезона снова провёл в НХЛ. В сезоне 2002/03 Снайдер сыграл рекордные для него 36 матчей за «Атланту».

29 сентября 2003 года, за 9 дней до начала нового сезона НХЛ, Снайдер находился на пассажирском сиденье Ferrari 360 Дэни Хитли, его друга и одного из лидеров «Трэшерз». Хитли превысил разрешённую скорость примерно в 2 раза, не справился с управлением, и автомобиль врезался в столб и железный забор, в результате чего разломился надвое. Одной из полученных Снайдером травм стал вдавленный перелом черепа. Через 6 дней, не приходя в сознание, он умер от септического шока. Хитли также получил травмы и пропустил половину сезона. Перед катастрофой он употреблял алкоголь, но уровень алкоголя в его крови был в пределах нормы. Хитли грозил 15-летний тюремный срок из-за гибели Снайдера, но его наказание ограничилось 3-летним испытательным сроком, 150 выступлениями о вреде превышения скорости и 25000 долларов штрафа.

Память

Хотя Снайдер не добился выдающихся успехов ни в НХЛ, ни в младших лигах, его ранняя гибель привела к многочисленным случаям увековечения его памяти. В их числе мемориальный фонд, студенческие стипендии его имени, благотворительные аукционы, посвящённая ему песня The Tragically Hip, названный его именем стадион «Элмира Шугар Кингз». ОХЛ переименовала свою награду «Благотворитель года» в «Дэн Снайдер Мемориал Трофи», «Чикаго Вулвз» учредили аналогичную «Премию человек года Дэна Снайдера», «Атланта Трэшерз» учредили «Дэн Снайдер Мемориал Эворд» для самого самоотверженного игрока клуба.

Статистика

				Регулярный сзон						Плей-офф
Сезон	Команда	Лига		И	Г	П	О	Штр		И	Г	П	О	Штр
1995–96	Оуэн Саунд Платерз	ОХЛ		63	8	17	25	78		6	1	2	3	4
1996–97	Оуэн Саунд Платерз	ОХЛ		57	17	29	46	96		4	2	3	5	6
1997–98	Оуэн Саунд Платерз	ОХЛ		46	23	33	56	74		10	2	3	5	16
1998–99	Оуэн Саунд Платерз	ОХЛ		64	27	67	94	110		16	8	5	13	30
1999–00	Орландо Солар Берз	ИХЛ		71	12	13	25	123		6	1	2	3	4
2000–01	Орландо Солар Берз	ИХЛ		78	13	30	43	127		16	7	3	10	20
2000–01	Атланта Трэшерз	НХЛ		2	0	0	0	0		—	—	—	—	—
2001–02	Чикаго Вулвз	АХЛ		56	11	24	35	115		22	7	10	17	25
2001–02	Атланта Трэшерз	НХЛ		11	1	1	2	30		—	—	—	—	—
2002–03	Атланта Трэшерз	НХЛ		36	10	4	14	34		—	—	—	—	—
2002–03	Чикаго Вулвз	АХЛ		35	11	12	23	39		—	—	—	—	—
Всего в НХЛ				49	11	5	16	64		—	—	—	—	—

Ссылки

• [www.37risingstars.com Dan Snyder Memorial Foundation]
• [www.hockeydb.com/ihdb/stats/pdisplay.php?pid=24089 Снайдер, Дэн] — статистика на [www.hockeydb.com/ The Internet Hockey Database]  (англ.)
• [www.nhl.com/ice/ru/player.htm?id=8467658 Снайдер, Дэн] — профиль на сайте НХЛ

Отрывок, характеризующий Снайдер, Дэн

Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.