Снайдер-Энфилд

Снайдер-Энфилд
Тип:	винтовка
Страна:	Великобритания Великобритания
История службы
Годы эксплуатации:	1867–1901
На вооружении:	Великобритания, Японская империя, Королевство Португалия, Османская империя, Египетский хедиват, Королевская ирландская полиция, Северо-Западная конная полиция
Войны и конфликты:	Британские колониальные войны, Англо-ашантийские войны, Новозеландские войны, Фенианские набеги, Англо-эфиопская война, Война Босин, Восстание на Ред-Ривере, Русско-турецкая война (1877—1878), Англо-зулусская война, Первая англо-бурская война, Северо-Западное восстание, Первая мировая война
История производства
Конструктор:	Джейкоб Снайдер
Разработан:	1860
Производитель:	Royal Small Arms Factory
Годы производства:	1866—1880-е
Всего выпущено:	~870 000
Характеристики
Масса, кг:	3,8
Длина, мм:	1250
Патрон:	.577 Snider
Калибр, мм:	14,7
Скорострельность, выстрелов/мин:	10
Прицельная дальность, м:	550
Максимальная дальность, м:	1800
Вид боепитания:	одиночный выстрел

Снайдер-ЭнфилдСнайдер-Энфилд

Снайдер-Энфилд — британская однозарядная винтовка XIX века под патрон .577 Snider с казённым заряжанием. Автором разработки является американский инженер Джейкоб Снайдер. Британская армия приняла её на вооружение в 1866 году в качестве основного варианта переделки устаревших дульнозарядных винтовок Энфилд образца 1853 года. Испытания новой винтовки показали превосходство в точности и скорострельности над исходной винтовкой Энфилд обр. 1853. Солдат мог совершать десять выстрелов в минуту вместо трёх. С 1866 года началось массовое преобразование винтовок на Королевской оружейной фабрике. Винтовка новой модели сохранила оригинальный ствол, ложе, ружейный замок и молот.

В Снайдер-Энфилде использовался унитарный патрон центрального воспламенения системы Эдварда Боксера в отличие от исходных моделей. Экстракция гильз была ненадёжной, поэтому извлечение гильз представляло некоторую проблему.

В 1871 году эти винтовки были сняты с вооружения британской армии и заменены на Мартини-Генри. Британская Индийская армия использовала Снайдер-Энфилд до конца XIX века.

В культуре

• Используется суданскими повстанцами в фильме Четыре пера.

См. также

• Французские «табакерочные» винтовки

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=Ju9sW5gCfHE Video of shooting Snider–Enfield M1866 artillery carbine]
• [www.enfield-snider.com/Snider.htm Information on the Snider Rifle and their patterns]
• [www.militaryheritage.com/snider.htm Loading and Firing a Snider–Enfield]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Снайдер-Энфилд

– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.