Снайпер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Сна́йпер — специально обученный солдат (самостоятельная боевая единица), в совершенстве владеющий искусством меткой стрельбы, маскировки и наблюдения; поражает цель, как правило, с первого выстрела. Задача снайпера — поражение командного и связного составов, секрета противника, уничтожение важных появляющихся, движущихся, открытых и замаскированных одиночных целей (вражеских снайперов, офицеров и др.)[1]. Снайпер вооружается снайперской винтовкой с оптическим прицелом и иными специальными устройствами, облегчающими прицеливание.

Иногда снайпером называют метких стрелков в других родах войск (сил) (артиллерии, авиации)[1].

Слово «снайпер» впервые появилось в английской армии во время Первой мировой войны[1], происходит от англ. snipe — «бекас» (мелкая и быстрая птица, охота на которую сложна тем, что траектория полёта птички непредсказуема, и выстрел должен проводиться «навскидку»).





История

Первые случаи использования длинноствольных охотничьих ружей в боевых условиях для высокоточной стрельбы были зафиксированы во время гражданской войны в Англии (1642—1648). Самым известным инцидентом стало убийство командира армии парламента лорда Брука во время осады города Личфилда в марте 1643-го года. Солдат Джон Дайот, дежуривший на крыше местного кафедрального собора, был вооружен длинным охотничьим ружьем. Он выстрелил в лорда Брука, когда тот неосторожно высунулся из укрытия. Джон Дайот попал Бруку в левый глаз. По меркам того времени, подобный выстрел, произведенный из длинного гладкоствольного мушкета с расстояния 150 ярдов (137.2 метра), считался незаурядным (дальность эффективной прицельной стрельбы самого распространенного вида огнестрельного оружия той эпохи мушкета, в лучшем случае, составляла 80 ярдов (73.2 метра)).

Столкновения Британской армии во время войны за независимость с американскими колонистами, среди которых было немало охотников, выявило уязвимость регулярных войск перед искусными стрелками, способными поражать цели на дистанции, вдвое превосходящей действенный огонь мушкетов. Это превращало боевые подразделения в промежутках между боями и во время перемещений в мишень для охоты. Обозы, отдельные отряды несли непредвиденные потери; от огня укрывшегося противника не было защиты; противник оставался недосягаем, а в большинстве случаев и просто невидим. Попытки некоторых энтузиастов Британской армии перенять эту тактику остались практически незамеченными командованием.

Новый расцвет в Европе точной стрельбы специально отобранных стрелков британских войск против армии наполеоновской Франции пережил в начале XIX века. Так, британским снайпером Томасом Планкетом был убит генерал Кольбер. У их противников тоже были меткие стрелки — во время Трафальгарской битвы французский унтер-офицер, заняв позицию на мачте корабля, смертельно ранил адмирала Нельсона.

К 1850-м годам практически все основные военные державы мира «перевели» свои армии на ружья с ударным механизмом (капсюльные ружья). Новые нарезные ружья могли производить стрельбу на расстоянии, в 10 раз превышающем дальность своих гладкоствольных предшественников. Во время войны 1853 года в Южной Африке британские стрелки были в состоянии поражать живую силу противника на расстоянии 1200 ярдов (1097 метров). Это было невероятным достижением, которое было до конца не осознано военным командованием, так как всего за 20 лет до этого пехота могла чувствовать себя в полной безопасности от мушкетного огня на расстоянии в 200 ярдов (182.8 метра). Конечно, говорить об удачной прицельной стрельбе по единичной мишени можно было как об исключительном случае, но факт остается фактом: это стало, во всяком случае, технически возможно.

Крымская война стала новым этапом в развитии дальнобойного стрелкового оружия. В Крымской войне одиночки-англичане из дальнобойных штуцеров со сделанными под заказ прицелами убивали русских солдат и офицеров. Во время Крымской войны обнаружилась новая проблема: на расстоянии в 700 и более ярдов совместить фигуру человека и мушку ружья было крайне трудно: для стрелка мушка была больше по размеру, чем вражеский солдат.

Впоследствии в англо-бурских войнах буры (голландские поселенцы) расстреливали английских солдат даже, казалось бы, в самых безопасных местах. Совпадение, но правило «От одной спички троим не прикуривать» появилось и у англичан. Первый английский солдат прикуривал сигарету — бур их видел. Второй англичанин прикуривал — бур брал упреждение. И уже третий получал точный выстрел бурского стрелка. Фредерик Рассел Бернхэм, американский исследователь-авантюрист, возглавлявший британских разведчиков в Англо-бурской войне, описывал своих разведчиков как «наполовину волки и наполовину зайцы». Что за подходящее описание для снайпера ‒ и как точно Бернхэм подметил это! Для Бернхэма самыми совершенными разведчиками были шотландцы из хайлендерского полка, известного как разведчики Ловата; 16 лет спустя, эти феноменальные лесные люди образовали первое снайперское подразделение в британской армии. Да, снайпер ‒ смелый искуситель судьбы, но он также должен быть мудрым провидцем: «Тот, кто стреляет и отходит, живёт, чтобы стрелять и на следующий день».

К 1900 году существовало огромное количество производителей стрелкового оружия, таких, как Mauser, Enfield, Krag, Mannlicher, Schmidt-Rubin и Remington, которые выпускали ружья с дальностью стрельбы до 2000 ярдов (1829 метров) и уже многозарядные (магазинные винтовки). Первыми получили возможность проверить эффективность ружей нового поколения буры во время второй англо-бурской войны (как правило, это были немецкие винтовки). Именно буры впервые продемонстрировали, что малочисленная группа рассеянных по местности искусных стрелков может противостоять частям регулярной армии противника. Снайперский огонь впервые стал существенным фактором в боевых действиях регулярных войск.

Магазинные винтовки начала века отличались высоким качеством изготовления, а, следовательно, и точностью. Например, английская винтовка Энфилд № 4 Мк1 при стрельбе на 200 ярдов (183 метра) уверенно укладывала 7 пуль в круг диаметром 7,6 см, а «маузер» обр. 1896 года («бурский») укладывал 60 пуль на расстоянии 500 метров в прямоугольник размером 44 х 28 см, а на 1200 метров — в прямоугольник 186 х 92 см.

Первая мировая война

В Первую мировую войну, с её окопами, протянувшимися на тысячи километров, произошёл расцвет снайперской стрельбы. Траншеи стали настоящим «раем» для снайперов. Первые штатные снайперы в армейских подразделениях появились в 1915 году в немецкой армии. Немцы в это время безоговорочно доминировали в ведении дальнего прицельного огня из стрелкового оружия, что может быть отчасти объяснено наличием огромного количества винтовок с оптическими прицелами. В германских войсках уже к концу первого года войны официально было более 20000 снайперских винтовок. Согласно свидетельствам англичан, зимой 1915 года любое появление британского солдата за пределами окопа гарантировало смерть от снайперской пули. Имея до шести снайперов на роту, немцы обладали большим преимуществом в развернувшейся позиционной войне. Настроение англо-французских частей, изо дня в день терявших своих боевых товарищей убитыми и ранеными, было подавленным. Моральный эффект от таких потерь был чрезвычайно велик.

В 1915 году британское военное руководство, обеспокоенное успехами немцев, организовало собственную школу снайперов. Длительность курсов составляла 17 дней. В результате обучения, однако, выяснилось, что одно лишь умение метко стрелять было недостаточным для снайпера. Многие искусные стрелки британцев привыкли воевать в открытом бою, но абсолютно не умели маскироваться, прятаться от противника и терпеливо караулить цели, и быстро гибли в новых для них условиях. Лучшими молодыми стрелками для подготовки снайперов в британской армии стали канадские, австралийские и южноафриканские охотники, которые обладали умением оставаться незамеченным для объекта охоты. Лучшим из них в те годы был признан канадский индеец Франсис Пегхмагабоу, имеющий 378 подтвержденных побед. Маскировочные костюмы для снайперов из легкой зелёной материи и пучков травы, впервые примененные британцами, стали традиционной формой экипировки снайперов большинства стран мира. Именно английские снайперы отработали методику использования «скульпмакетов» — муляжей местных предметов, внутри которых помещались стрелки. Невидимые для наблюдателей противника, они вели визуальную разведку вражеских передовых позиций, вскрывали расположение огневых средств и уничтожали наиболее важные цели. В каждом пехотном батальоне по штату имелось 8 снайперов, ещё 8 солдат готовились для их замены.

Во время Первой мировой войны выяснилось, что лучшим средством от снайпера является другой снайпер, в годы войны впервые произошли снайперские дуэли.

В новых условиях войска массово перешли на обмундирование цвета «хаки», а форма младших офицеров теряет ярко выраженные знаки различия. Появился также запрет на выполнение воинского приветствия в боевых условиях.

В начале 1914 года в России, на полигоне Офицерской стрелковой школы в г. Ораниенбаум на трехлинейной винтовке был испытан оптический прицел системы Герца. В конце 1916 года данные прицелы, производившиеся на Обуховском заводе, были признаны пригодными для использования в войсках.

Немцы применяли 7,92-мм винтовку Маузера образца 1898 г. с пятикратным прицелом берлинской фирмы Р. Р. Фус. и 7,92-мм охотничью винтовку Маузера обр. 1908 г. Британские снайперы пользовались 7,71-мм винтовкой Ли-Энфилд № 3 Мк1*(Т) с прицелом трехкратного увеличения и № 4 (Т) с прицелом той же кратности. В австро-венгерской армии использовали 8-мм винтовку системы Манлихера обр. 1895 г. с трехкратным оптическим прицелом фирмы «Райхерт» или немецким пятикратным прицелом берлинской фирмы Р. Р. Фус.

Именно на фронтах Первой мировой войны определились основные принципы и специфические приемы снайпинга. С окончанием Первой мировой войны большинство стран, включая Великобританию, Францию, США и, в несколько меньшей степени, Германию, вновь пренебрегли полученным столь дорогой ценой опытом снайперской стрельбы, значительно сократив или полностью расформировав свои снайперские отряды.

1920-е — 1930-е годы

В 1927—1928 гг. в СССР был разработан первый образец снайперского оружия — драгунская винтовка обр.1891 года с оптическим прицелом Д-III на кронштейне А. А. Смирнского, в 1928 году первые винтовки этого типа поступили на вооружение пограничных войск[2]. В 1928 году был начат серийный выпуск первых образцов оптических прицелов, специально разработанных для установки на винтовку обр. 1891 года[3].

В 1929 году в СССР на курсах «Выстрел» в Подмосковье был создан снайперский курс, где готовились снайперы и руководители снайперского дела. Позднее подготовкой снайперов занимались специальные курсы ОСОАВИАХИМа и воинские части[4]. В 1931 году на вооружение РККА была принята снайперская винтовка обр.1891/31 г.

В 1932 году началось развитие стрелкового спорта, было введено звание «Ворошиловский стрелок».

В ходе войны в Испании, первые снайперы в подразделениях республиканской армии появились в конце 1936 года, во время обороны Мадрида - после того, как линия фронта на этом участке стабилизировалась и стороны перешли к "окопной войне"[5]. В 1937 году, в ходе боёв за Астурию с целью усилить противовоздушную оборону по инициативе «Союза объединённой молодёжи» в подразделениях республиканской армии были созданы отряды снайперов для борьбы с авиацией франкистов, в первую очередь — с бомбардировщиками, которые пользовались отсутствием у республиканцев зенитной артиллерии и бомбили с низких высот. В целом, во время боёв в Астурии отряды «антибомбардировщиков» сбили 13 самолётов[6].

Летом 1938 года снайперы РККА принимали участие в боях у озера Хасан[7].

Вторая мировая война

В Зимнюю войну 1939—1940 года мелкие группы финских снайперов порой практически полностью парализовали своими действиями части наступающей Красной армииК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2700 дней]. Хорошее знание местности, исключительная приспособленность к природным условиям, заранее подготовленные укрытия и пути отступления позволяли финским «кукушкам» успешно выполнять боевые задачи и незаметно отходить на новые позиции. Наработки финских снайперов в плане тактики признаны во всех армиях мира, по существу к ним нечего добавить и по настоящее времяК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2700 дней].

Отдельные стрелки финнов поражают своей результативностью: так, Симо Хяюхя за 3 месяца активных боевых действий поразил около 500 бойцов РККА (документально подтверждено 219 убитых). Хяюхя использовал предназначенное для охранных корпусов оружие — винтовку M/28-30 шпиц (под номером 60974). Предпочитал стрелять с открытого прицела, в отличие от снайперов противника. Таким прицелом можно быстрее поймать цель, в отличие от оптического прицела, стёкла которого на морозе к тому же быстро покрывались инеем. Блеск линз на солнце зачастую выдавал расположение снайпера.

Хяюхя также развил снайперскую технику и тактику в подходящих зимних условиях. Он, например, замораживал водой наст перед стволом винтовки, чтобы при выстреле снег не взлетал, держал снег во рту, чтобы пар от дыхания его не выдал. Толстая одежда выравнивала пульс и дыхание. Пользой для Хяюхя был и его маленький рост — 1 м 52 см. По неподтвержденным данным, также снайпер использовал при отражении атак финский автомат Suomi M/31, с которым количество уничтоженных бойцов Красной армии выросло до 705. Учитывая скоротечность Финской войны, получается, что Хяюхя убивал в среднем 5 красноармейцев в день.

В 1940 году на вооружение РККА была принята снайперская винтовка на базе самозарядной винтовки Токарева СВТ-40 (однако из-за недостаточной кучности производство снайперской СВТ-40 вскоре прекратилось)[8]. Только до 1938 года было выпущено около 53 тыс. снайперских винтовок, а после 1938 года такое количество винтовок изготовлялось ежегодно.

К началу Великой Отечественной войны Красная Армия располагала значительными кадрами снайперов[4]. Чувствительный урон, наносимый советскими снайперами, побудил немцев к производству в большом масштабе оптических прицелов и обучение снайперов[8]. В 1942 году начали работать трехмесячные курсы снайперов, срок обучения на которых был увеличен до полугода, но и этого было недостаточно. Как и в Первую мировую, снайперами в полном смысле этого слова становились, как правило, бывшие охотники. Именно охотники, привыкшие выслеживать зверя, могли по малейшим изменениям обстановки — примятой траве, сломанным веткам деревьев — определить местоположение цели и поразить её, оставшись незамеченными.

Особенностью снайперского движения в СССР в годы войны, в отличие от других стран, было достаточно широкое вовлечение женщин (среди советских снайперов было более тысячи женщин). Самой результативной из них считается Людмила Михайловна Павличенко. В армии она была с первых же дней войны, за год она довела личный счет убитых врагов до 309, из них 36 были сами снайперами. После ранения Людмилу перевели инструктором на курсы снайперов «Выстрел». Германия хорошо готовилась к снайперской войне. Будущих снайперов отбирали из воинских частей. В снайперских школах проводились ежедневные учения по стрельбе, маскировке, наблюдению, обнаружению противника и др.

Матиас Хетценауер был, предположительно, самым результативным немецким снайпером Второй мировой, общее количество «подтвержденных убийств» на его счету — 345. Получил рыцарский крест в апреле сорок пятого года, в мае был взят в плен и пять лет провёл в заключении в СССР.

Однако рекордсменами по уничтожению вражеских солдат во время ВОВ, безусловно, являются советские снайперы. Согласно «смертному списку» первым номером идет Михаил Ильич Сурков, снайпер 4 стрелковой дивизии, на его счету записано 702 убитых солдата и офицера противника. Далее в первой десятке значатся: Владимир Гаврилович Салбиев (71 ГвСД и 95 ГвСД) — 601; Василий Шалвович Квачантирадзе (259 с.п.) — 534; Ахат Абдулхакович Ахметьянов (260 СП) — 502; Иван Михайлович Сидоренко (1122 с.п.) — 500 чел. + 1 танк, 3 тягача; Николай Яковлевич Ильин (50 Гв.с.п.) — 494 чел.; Иван Николаевич Кульбертинов (23 отд.лыж.бр.; 7 Гв.возд.-дес.п.) — 487 чел; Владимир Николаевич Пчелинцев (11 с.бр.) — 456 чел.(в том числе 14 снайперов); Николай Евдокимович Казюк — 446 чел.; Пётр Алексеевич Гончаров (44 Гв.с.п.) — 441 чел.

Самым известным советским снайпером является Василий Зайцев, уничтоживший 242 немецких солдата и офицера. Всего же группа Зайцева за четыре месяца боев уничтожила 1126 военнослужащих противника.

Среди советских снайперов было уже более 1000 женщин, за время войны им было засчитано более 12000 пораженных целей. Всего насчитывается 17 советских снайперов, у которых счет уничтоженных вражеских солдат превышает 400 человек. Свыше 300 уничтоженных солдат противника записаны на счет 25 советских снайперов, 36 советских снайперов уничтожили более 200 солдат врага. Василий Голосов всего уничтожил 422 чел. вражеских солдат, из которых 70 чел. сами были снайперами.

У американцев не было своей Зимней войны, как у СССР, и им не приходилось сталкиваться с ожесточенным сопротивлением умелых финских снайперов, как советским войскам. Как следствие, основным и достаточным качеством снайпера считалось умение хорошо стрелять. Только после высадки в Нормандии британские и американские войска в полной мере смогли почувствовать на себе, что такое настоящий «снайперский террор». Излюбленным укрытием для немцев стали живые изгороди — так называемый «бокаж». Войскам союзников пришлось буквально под «огнём», на ходу, в максимальные короткие сроки овладевать тактикой противодействия немецким снайперам, организовывать собственные снайперские отряды. Как и на восточном фронте, в первые ряды метких стрелков выдвинулись охотники и следопыты — у американцев ими были, в основном, индейцы. В американских войсках снайперов, в основном, использовали для прикрытия своих позиций. Главной их задачей было подавить пулеметные, минометные расчеты, а также снайперов противника.

Лучше обстояло дело с подготовкой снайперов в британской армии, здесь помог опыт Первой мировой войны. Но, когда английские стрелки смогли, наконец, проверить свои навыки на практике, война уже приближалась к завершению, и это, возможно, объясняет тот факт, что в списках лучших снайперов Второй мировой войны англичан нет.

С конца 40-хх по наше время

Снайперы активно действовали во время Корейской и Вьетнамской войн, когда в армии США были сформированы большие группы снайперов. Тогда же появились и обучающие снайперские центры, впоследствии расформированные, за исключением центра по подготовке снайперов в корпусе морской пехоты.

Пехотный снайпер (англ. designated marksman) впервые появился в СССР в 60-е годы. Под влиянием советской концепции, в 1990-е годы должность пехотного снайпера была введена в войсках США и Израиля.

В настоящее время все боевые группы специального назначения имеют в своем составе снайперов.

В мотострелковом отделении, Вооружённых Сил России, советского и постсоветского периодов, по штатному расписанию имеется снайпер.

Типы снайперов

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

В западных странах под словом «снайпер» подразумевают такие профессии:

Снайпер-диверсант

Это наиболее известный тип снайперов (англ. sniper), знакомый по компьютерным играм, кино и литературе.

  • Действует в одиночку или с напарником (осуществляющим огневое прикрытие и целеуказание), зачастую вдали от основной массы войск, в тылу или на территории противника.
  • Задачи — скрытное выведение из строя важных целей (офицеров, дозорных, ценного оборудования), срыв атаки противника, снайперский террор (наведение паники на рядовой личный состав, затруднение наблюдения, моральное подавление).
  • Чтобы не выдать свою позицию, стрелок зачастую производит выстрел под прикрытием фонового шума (погодные явления, сторонние выстрелы, взрывы и т. п.).
  • Дистанция поражения — от 500 метров и выше. В удачных условиях человека можно поразить с расстояния 1,5—2 км — для крупнокалиберных 12,7 мм винтовок. На практике стрельба по одиночным целям таких малых размеров с подобного расстояния не ведется, из-за большого разброса даже у лучших образцов снайперского вооружения.
  • Оружие снайпера-диверсанта — высокоточная винтовка с оптическим прицелом, иногда с глушителем, обычно с продольно-скользящим затвором.
  • Маскировка позиции играет большую роль, поэтому выполняется с особой тщательностью. В качестве маскировки могут применяться подручные материалы (ветки, кусты, земля, грязь, мусор и т. п.), специальный «лохматый» маскхалат (англ. ghillie suit) либо уже готовые укрытия (бункеры, окопы, здания и т. п.).

Пехотный снайпер

Пехотный снайпер (англ. designated marksman) впервые появился в СССР в 60-е годы. Под влиянием советской концепции в 1990-е годы специальность пехотного снайпера была введена Израилем и США.

  • Неотъемлемая часть стрелкового (мотострелкового, пехотного) отделения, как пулемётчик или гранатомётчик; действует в составе подразделения. Иногда в паре с пулемётчиком или парой автоматчиков (группа прикрытия).
  • Задачи — повышение радиуса боя пехоты, уничтожение важных целей (пулемётчиков, других снайперов, гранатомётчиков, расчёты ПТУРов, связистов).
  • Как правило, не имеет времени для выбора цели; стреляет по всем, попавшим в поле зрения.
  • Дистанция боя редко превышает 400 м.
  • Оружие: самозарядная винтовка, основной акцент на небольшой вес и надёжность. Иногда таких снайперов снабжают серийными автоматическими винтовками (например, H&K G3 или FN FAL), которые отбираются ещё на оружейном заводе по критерию «точность попадания» и получают оптический прицел. Винтовки пехотных снайперов редко снабжены глушителями.
  • Чрезвычайно мобильный, часто меняет позицию.
  • Как правило, имеет те же средства маскировки, что и остальные солдаты.

Полицейский снайпер

Радиус поражения полицейского снайпера редко превышает 200 метров — обусловлено это тем, что стрельба, как правило, ведётся в городских условиях. Зато и цели у полицейского снайпера очень малы: чтобы поразить преступника, угрожающего пистолетом, необходимо попасть ему в сочленение головы и шеи — тогда он не сможет выстрелить даже рефлекторно. Альтернативная тактика — выстрел в палец либо кисть. Одно из первых заданий на огневой подготовке милицейского снайпера в СССР — поразить с расстояния 100 м мишень «рука с пистолетом» (для сравнения: аналогичное задание при подготовке солдат — поразить ростовую мишень с расстояния 200 м).

Военный лётчик-снайпер

Это Военный лётчик 1-го класса в частях ВВС России, имеющий повышенный налёт на всех типах самолетов (вертолетов) и выполнивший определенное количество полетов на боевое применение подряд с оценкой «отлично». Данная классная квалификация присваивается только приказом Министра обороны.

Тактика борьбы со снайперами

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Предупредительные меры

  • Размещение наблюдателей в бункере или глубоком окопе; осмотр местности производится через перископ, а не бинокль.
  • Полевая форма офицеров, слабо отличающаяся от формы солдат. Неконтрастные опознавательные знаки не позволяют установить звание с расстояния. Кроме того, в районе проведения боевых действий в перерывах между боями запрещено на открытой местности выполнять воинское приветствие старшему по званию.
  • На окрестности позиций высылаются патрули из нескольких манёвренных снайперских пар, имеющих радиосвязь с командным пунктом.
  • Превентивно используется дымовая завеса.

Признаки снайперской засады

  • Одиночное попадание на фоне звуковой маскировки — пулемётной очереди, артвыстрела, пролёта авиации.
  • Случайный одиночный выстрел, например, в стену с каким-либо заметным пятном. Возможно, это пристрелка по конкретным ориентирам и определение дальности.
  • Подстрел «в лоб» солдата, вынужденного двигаться по прямой в определённом направлении, например, выходя из дверей или двигаясь по траншее.
  • Тишина на месте, где до этого было активное движение и присутствие птиц и животных.
  • Подвешенная на ветке тряпка (чулок, лента) является признаком пристрелянной позиции. Снайпер использует её для оценки скорости ветра (актуально на больших расстояниях).
  • Новая (подсаженная) растительность на месте, где её раньше не было. Как правило, при сухой погоде быстро вянет и выдаёт позицию.
  • Поднятие пара из-под снега. Для снижения температуры и выделения пара, порой снайперы растаивают понемногу снег во рту.
  • Прочие демаскирующие признаки: следы, примятая или повреждённая трава и почва, скопление мошек и комаров над позицией и тому подобное.

Обнаружение и подавление снайпера

  • Сразу же опрашивают свидетелей убийства — информации, которую они дали, зачастую хватает, чтобы выяснить расположение снайпера. С этой же целью применяли обученных собак — настораживаясь на звук выстрела, собака выдаёт направление.
  • Встречались случаи, когда в обнаруженной, но брошенной засаде оставляли мину-ловушку — на случай того, что снайпер вернётся. Даже ни к чему не подсоединённая растяжка позволяет на некоторое время задержать снайпера.
  • Снайпера можно уничтожить артиллерийским или миномётным огнём. Хотя эти меры могут всего лишь спугнуть снайпера в укрытие.
  • Существуют приборы, оперативно определяющие направление выстрела по звуку от пули, летящей со сверхзвуковой скоростью. Такими устройствами могут оборудоваться автомобили. Данные приборы используют принцип регистрации сектора пространства из которого поступает акустический и электромагнитный импульс («хлопок») от пули, пересекающей звуковой барьер.

Наиболее приемлемыми решениями являются массированный артобстрел из тяжёлых орудий или РСЗО с целью «перепахать» квадрат обнаружения и использование специальных антиснайперских подразделений, обученных противостоянию со снайперами противника и не отвлекающимися на сторонние цели.

Известные снайперы

Первая мировая война

  • Френсис Пегамеджебоу (378 уничтоженных солдат и офицеров противника)[9]

Советско-финская война (1939—1940)

  • Симо Хяйхя (542 уничтоженных солдат и офицеров противника)

Вторая мировая война

Во Вторую Мировую войну на одного убитого противника приходилось 18000-25000 пуль, в то время как на те же цели у снайперов уходило 1,3-1,8 пули[10]


В современной истории

СССР

Германия

  • Хетценауэр, Маттиас (345 подтверждённых убитых, Рыцарский крест)
  • Аллербергер, Йозеф (257 подтверждённых убитых, Рыцарский крест (предположительно))
  • Фридрих Пейн (200 подтверждённых убитых)
  • Бруно Суткус (209 подтверждённых убитых. Фольксдойче, по отцу литовец. Несколько лет после войны скрывал подлинную информацию о себе. Контактировал с лесными братьями. Был арестован советскими властями в 1949 году. С 1949 по 1971 год провёл в лагерях и поселениях на лесозаготовках в Сибири. За шесть лет до смерти, в 1997 году, получил немецкое гражданство и переехал на постоянное место жительства в Германию.)

Вьетнамская война

Другие войны

Преступники

Снайпер в массовой культуре

Литература

  • Бауэр Гюнтер. «Смерть сквозь оптический прицел».
  • Стивен Хантер. «Снайпер» (англ. «Point of Impact»).
  • Зарубин Сергей Михайлович. «Трубка снайпера». О снайпере Семёне Номоконове.
  • Дэн Симмонс. «Бритва Дарвина»
  • Дмитрий Силлов. «Закон Снайпера», «Кремль 2222», «Закон Меченого», «Закон Наёмника», (всё серия S.T.A.L.K.E.R.. У главного героя имя — Снайпер (Иван))
  • Фредерик Форсайт. «День Шакала».
  • Бруно Суткус. «Железный крест для снайпера. Убийца со снайперской винтовкой».
  • Крис Кайл. «American Sniper: The Autobiography of the Most Lethal Sniper in U.S. Military History»

Кинематограф

Художественные фильмы
Документальные фильмы
  • «Подготовка снайпера в полевых условиях. Мастера маскировки и военной хитрости»[22] (1939—1943, Германия) — учебный фильм, Вермахт
  • «Искусство снайпера. Снайпер против снайпера»[23] (2002)
  • «Снайперы»[24] (2012) — серия программы «Оружие», телеканала «Мужской»
  • «Оружие снайпера»[25] (2013) — серия программы «Полигон-ТВ»

Компьютерные игры

Снайпер часто выступает как один из персонажей компьютерных игр, при этом практически все особенности снайперской профессии исчезают — в подавляющем большинстве игр не реализована глазомерная или инструментальная оценка дистанции, превышения и бокового ветра, отсутствует учёт факторов отклонения пули и ввод поправок в прицел. Чтобы игрок не слишком расслаблялся, это, как правило, компенсируется «гулянием» прицела из стороны в сторону, что заставляет игрока тщательно целиться и выбирать оптимальный момент для выстрела.

См. также

Напишите отзыв о статье "Снайпер"

Примечания

  1. 1 2 3 Советская военная энциклопедия. Статья Снайпер. 1975—1980
  2. Сергей Монетчиков. Оружие советских снайперов. // журнал «Мастер-ружьё», № 24/25, 1998. стр.74-83
  3. Сергей Челноков. Трёхлинейка против… трёхлинейки // журнал «Мастер-ружьё», № 11 (140), ноябрь 2008. стр.40-46
  4. 1 2 Подготовка снайперов. Москва, Военное издательство, 1987
  5. М. Е. Кольцов. Испанский дневник. М., "Художественная литература", 1988. стр.336
  6. Герои Астурии // И. Г. Эренбург. Испанские репортажи, 1931—1939. М., Агентство печати «Новости», 1986. стр.223-224
  7. И. Н. Мошляк. Вспомним мы пехоту… М., Воениздат, 1978. стр.29-58
  8. 1 2 Д. Н. Болотин. Советское стрелковое оружие. Москва, Военное издательство, 1990
  9. [military.discovery.com/technology/weapons/snipers/snipers-04.html Francis Pegahmagabow — Top Ten Snipers]
  10. [www.lki.ru/text.php?id=5046&print ЛКИ — вид для печати]
  11. www.peoples.ru/military/hero/tuleugali_abdubekov/ Тулеугали Насырханович Абдыбеков
  12. [patriotica.ru/history/zay_stal.html книга В.Зайцева «За Волгой земли для нас не было. Записки снайпера»]
  13. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8218 Иван Михайлович Сидоренко на сайте warheroes.ru]
  14. [kazakhi.info/tomiris/7/ Казахи.инфо]
  15. [military.discovery.com/technology/weapons/snipers/snipers-08.html Chuck Mawhinney — Top Ten Snipers]
  16. [military.discovery.com/technology/weapons/snipers/snipers-03.html Adelbert F. Waldron III — Top Ten Snipers]
  17. [www.snipercentral.com/snipers.htm#korea The Sniper Log Book—World War II]
  18. [www.smh.com.au/articles/2004/04/26/1082831474340.html A sniper’s tale]
  19. [www.abcnews.go.com/WNT/story?id=1604797 Baghdad Sniper: Myth or Menace? Renegade Sniper Taking Aim at U.S. Troops and Boasting Online]
  20. [svodka.akipress.org/news:118/ Статья «Преступления века. Человек, убивший мессию (Убийство Мартина Лютера Кинга)» на сайте svodka.akipress.org]
  21. [vitaextensa.narod.ru/whitman_bio.htm Биография Чарльза Уитмена на сайте vitaextensa.narod.ru]
  22. [www.youtube.com/watch?v=9ferLRJRx8Y «Подготовка снайпера в полевых условиях. Мастера маскировки и военной хитрости» — учебный фильм, Вермахт, 1939—1943 год]
  23. «[www.youtube.com/watch?v=kmaVwVrfiMQ Искусство снайпера. Снайпер против снайпера]», 2002 год
  24. «[www.youtube.com/watch?v=A0aP7qiccPs Снайперы]» — серия программы «Оружие», телеканала «Мужской», 2012 год
  25. «[www.youtube.com/watch?v=djDtKv7Efr0 Оружие снайпера]» — серия программы «Полигон-ТВ», 2013 год

Ссылки

  • Потапов, А. А. [www.shooting-ua.com/force_shooting/practice_book_58.htm Искусство снайпера]. — М.: Фаир-Пресс, 2005. — 404 с. — ISBN 5-8183-0360-8.
  • Пилюшин И. И. — [militera.lib.ru/memo/russian/pilushin_ii/index.html «У стен Ленинграда»] (рус.)
  • Зарубин С. М. — [militera.lib.ru/bio/zarubin_sm_nomokonov/index.html «Трубка снайпера»] (рус.), книга о снайпере Семене Номоконове.
  • Исаев А. В., Драбкин А. В., В. Захаров. [www.youtube.com/watch?v=T-rCrV_rtV0 Снайперы]. 365 дней ТВ. Проверено 12 февраля 2015.


Отрывок, характеризующий Снайпер

– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»


В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.


В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?