Александр Снегирёв
| Александр Снегирёв | |
| Алексей Владимирович Кондрашов | |
| Имя при рождении: |
Алексей Владимирович Кондрашов |
|---|---|
| Псевдонимы: |
Александр Снегирёв |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Годы творчества: |
2005 — настоящее время |
| Жанр: | |
| Премии: |
Дебют (2005) |
Алекса́ндр Снегирё́в (настоящее имя Алексе́й Влади́мирович Кондрашо́в, род. 6 января 1980 года, Москва, СССР) — русский писатель.
Содержание
Биография
Два года проучился в Московском архитектурном институте, закончил Российский университет дружбы народов, магистр политологии.
В дальнейшем печатался в журналах «Знамя», «Октябрь», «Новый мир».
Весной 2014 года принимал участие в 5 сезоне телевизионного проекта «Полиглот» на канале «Культура», где участники изучали немецкий язык.
Награды и премии
В 2005 г. короткая проза Снегирёва была удостоена премии «Дебют». Как отмечал возглавлявший жюри премии писатель Евгений Попов, «меня в его сочинениях привлекло то, что Снегирёв пытается работать „поверх барьеров“ авангардизма, „чернухи“, лакировки, самолюбования, макабра, попсы и прочей мути»[1].
В 2007 году получил премию «Венец», в 2008 — премию «Эврика».[2]
В 2009 роман «Нефтяная Венера» номинирован на премию «Большая книга», вышел в финал премии «Национальный бестселлер», номинирован на премию «Русский Букер».
В 2010 году роман «Тщеславие» назван лучшей прозаической книгой года по версии «НГ-Exlibris».
Книга «Чувство вины» названа лучшей прозой 2013 года по версии «НГ-Exlibris».
В 2014 году стал лауреатом премии «Звёздный билет», посвящённой памяти В. П. Аксёнова.
Роман «Вера» (Эксмо, 2015) вышел в финал литературных премий «Русский Букер» и «Национальный бестселлер».
Библиография
| Год | Тип | Название |
|---|---|---|
| 2007 | проза | «Антология прозы двадцатилетних» |
| 2007 | роман | «Как мы бомбили Америку» |
| 2008 | роман | «Нефтяная Венера» |
| 2009 | роман | «Моя малышка» |
| 2010 | роман | «Тщеславие» |
| 2013 | роман | «Чувство вины» |
| 2015 | роман | «Вера» |
| 2015 | роман | «Как же её звали?» |
Переводы на иностранные языки
- Александр Снегирёв. [www.amazon.com/Petroleum-Venus-novel-Russian-Writing/dp/571720096X Petroleum Venus]. — Glas, 2012. — 208 с. — ISBN 9785717200967.
Критика
О романе «Вера».
"Роман, добирающийся до глухих, задраенных уголков человеческого и национального самосознания, изложен вызывающе современно — но толкует об явлениях корневых. В этом и видится перерождение национально-исторической эпопеи, большой русской книги, что вся она поместилась в искрящий, живой иероглиф «Веры».
Валерия Пустовая, «Новый мир», № 8, 2015
Автор романа Александр Снегирёв пишет так, что текст оказывается точной, кропотливо выписанной картинкой с тысячью деталей. Сквозь каждый персонаж проглядывает социальный исторический тип, узнаваемый и убедительный.
Роман Александра Снегирёва — это картина Босха с большой дозой иронии.
Дмитрий Самойлов («Московский комсомолец»)
Сгущённая экономная проза, почти стихи. Ни одного лишнего тропа. Каждый эпитет на своём месте.
Наталья Кочеткова (LENTA.RU)
Снегирёв придумал для своей вещи особую стилистическую форму — это своеобразная докладная записка некоему демиургу, вдруг заинтересовавшемуся происходящим на одном из пятен земной поверхности с целью понять — как всё это у них разруливается, и вообще, стоит ли оно того. Не репортаж даже, а документ, изготовленный метким и недобрым наблюдателем, умеющим в одно касание передать историко-социальный контекст, расколоть на атомы быт, а в два — проникнуть в женскую суть (чаще не до сердцевины, но до пустоты).
Алексей Колобродов («Свободная пресса»)
«Вера» — роман цельный и мускулистый, но притом лёгкий, как прыжок крупной кошки. Хочется перечитывать и цитировать по случаю.
Александр Снегирёв наделён внезапным и ненатужным остроумием того рода, что, среди прочего, сразу отделяет подлинную литературу от опрятной умной графомании. Кроме того — одарён абсолютным чувством метра, темпа и ритма: потому из двух слов выбирает меньшее, чтобы передать строй всякого времени, о котором пишет, — и остается неизменно убедителен.
Ксения Друговейко (жюри премии «Национальный бестселлер»)
Снегирёв может писать о всяких делах давно ушедших лет — о Великой отечественной войне, например, о жизни населения на оккупированной территории, условно говоря, — и отчётливо видно (а не просто «чувствуется»), что это написано сегодня и что автор не дядя неопределённого возраста «под полтос и старше» и не сорокалетний любитель джаза, а человек совсем другой формации.
Наташа Романова (жюри премии «Национальный бестселлер»)
О романе «Нефтяная Венера».
Как тут не посмеяться над теми, кто кричал, что роман помер! Нина Савченкова, Большое Жюри «Национального Бестселлера»
…настоящий катарсис… Top-kniga.ru
Роман сильный. Очень сильный. Павел Крусанов
Прочесть можно за два часа! Time-Out Москва
Прекрасный озорной роман. Санкт-Петербургские ведомости
…виртуозно балансирующий на грани жестокости и нежности Psychologies
Рекомендуется даже тем, кто насторожённо относится к молодой литературе. Вечерняя Москва
Автора сильно волнуют отношения с Творцом, и своим волнением ему удаётся заразить читателя. Ваш Досуг
Отзывы
в повествовании Снегирёва заново приобретает человеческие черты то, что мы привыкли считать малоинтересным, мимо чего привыкли проходить, не оборачиваясь, и от этого воплощения становится страшновато. Детали, излишне выпуклые, даже кажущиеся искусственными — церковные свечи, например, в праздничном торте … говорят лишь о тщательности подхода автора, не экономящего ради «альфочек», пафоса и стиля. «Нефтяная Венера», кстати, это картина в стиле, надо понимать, арбатского гиперреализма, обнажённая натура на фоне берёз, на которую, подобно Данае, проливается чёрный нефтяной дождь. Охотникам до толкования символов такая возможность предоставлена: Россия, углеводороды и безвкусица, бизнес кошмарят…[3].
В романе полно сложных, очень неудобных сцен, но Снегирёву каким-то поразительным образом удаётся нигде не сфальшивить. Вообще, Снегирёв, при всём своём умении взять за душу, не только крайне уместный, но и очень умный писатель. «Нефтяная Венера» — хороший роман. В нём есть настоящий катарсис.[4]
«Надо про книжку написать. Молодого автора», — сказал мне главный редактор Time Out Игорь Шулинский. И, предупредив, что сюжет витиеватый, тут же его со скоростью скороговорки пересказал…[5].
перед нами молодое дарование, вступающее на широкое литературное поприще. «Нефтяная Венера» — не лучший образец творчества начинающего писателя. Здесь явно желание автора угодить вкусу широкой публики. Снегирёв пишет «лёгкий» сентиментальный роман, сработанный по лекалам массовой литературы. Здесь есть и сентиментальная история (мальчик-даун — один из главных героев), и социальная сатира, и современные девицы, и сектантские увлечения, и жанровые зарисовки, и сцены, исполненные психологизма. Но всё это, на самом деле — не более, чем беллетристическое враньё.[6].
Автор, придерживаясь по ходу рассказа добродушного и нейтрального тона, не скрывает своего ироничного отношения к американцам, будь они греками, индейцами, белыми или тёмнокожими. Жители США в его книге предстают людьми, поражёнными какой-то дикой патологией характера и мировоззрения[7].
Напишите отзыв о статье "Александр Снегирёв"
Примечания
- ↑ [magazines.russ.ru/znamia/2006/7/sne6.html Е. Попов. Вступление] // А. Снегирёв. Рассказы — «Знамя», 2006, № 7.
- ↑ [magazines.russ.ru/druzhba/2015/1/2s.html Снегирев Александр в Журнальном Зале]
- ↑ [www.ng.ru/lit/2009-02-19/7_art.html Сергей Шулаков. Тщетность бытия. «О преодолении дегенеративного искусства»] // ng.ru
- ↑ [www.top-kniga.ru/kv/review/detail.php?ID=400767 Валерий Иванченко.] // www.top-kniga.ru
- ↑ [www.timeout.ru/text/book/144932/ Нина Иванова. Нефтяная Венера.] timeout.ru
- ↑ [www.echo.msk.ru/programs/books/563132-echo.phtml Николай Александров. Книжечки. 31.12.2009.] // www.echo.msk.ru
- ↑ [afisha.mail.ru/article.html?id=13138 Мария Бутербродова. Александр Снегирёв. «Как мы бомбили Америку»] // afisha.mail.ru
Ссылки
- [lib.aldebaran.ru/author/snegirev_aleksandr/ Произведения на aldebaran.ru]
- [magazines.russ.ru/authors/s/snegirev/ Тексты в Журнальном зале]
- [snob.ru/profile/26715/blog Тексты на Снобе]
Интервью:
- [svpressa.ru/culture/article/121872 Интервью Романа Богословского с писателем Александром Снегиревым] (21.5.2015)
- [www.litrossia.ru/item/7628-vvyazhemsya-a-tam-prosmotrim Интервью для Литературной России] (19.6.2015)
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Александр Снегирёв
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
